«Смерть. Смерть. Смерть». «Она освободила душу потомка, дав шанс на перерождение. Мы не можем её убить. Мгла не простит нас. Прокляты будут все». «Глупцы. В ней сила четырёх. Она одна из нас». «Достойна. Достойна. Достойна». «Пусть решает Первая. Её воля — закон». «Не так давно все мы свершили ошибку. Мария изменила роду. Предала кодекс. Ветвь Нагих едва не угасла. Злодеяние против всего рода содеяла наша плоть и кровь. Выбора нет. Либо род возглавит дитя из иного мира, либо всех нас ждёт тлен. Девочка сильна. Настолько, что вы и вообразить не в состоянии. Если не она, то кто?.. Завершайте ритуал. Я передам дар. Возможно, ей удастся вернуть семье былое величие. Я всё сказала». Одна из десяти фигур приблизилась к лежавшему на жертвеннике окровавленному стану девушки. Прочие встали полукругом за спиной и монотонно затянули песнь на древнем языке. Откинув полу балахона, фигура вынула жутковатого вида клинок, больше напоминающий паучью лапу. Взрезав запястье, щедро окропила лезвие чёрной кровью. Взмах — и остриё, пробив грудь, вонзилось точно в сердце. Девушка содрогнулась, раздался слабый стон. Песнопения смолкли с предсмертным вздохом. Княжна Ольга умерла. Что-то мокрое и шероховатое елозило по щеке. Открыв левый глаз, узрела пёсью морду. У меня что, имеется собака? Собака напомнила, что она у меня всё-таки есть, лизнув в нос. Фу! Какая пакость! Терпеть не могу псов. Кошек тоже не могу, но в меньшей степени. Уберите от меня это чудовище! «Чудовище», осознав, что я пришла в себя, принялось радостно лаять и скакать по пузу. Вот же малявка кудлатая! Изыди, чертяка! — Даша, Глаша! Живо сюда! Уберите от меня эту сучку! В дверь, сбивая ковёр, вбежали две растрёпанные девчонки. Что-то в их облике мне показалось подозрительным. То ли раскрасневшиеся щёки, то ли припухшие губы, а может, и то и другое. — Барыня пробудилась! Слава богам! Слава роду! — Девки бухнулись на колени и принялись энергично бить поклоны. — Встать, шамотры! Почему губы обсосаны? Вы что, у меня под боком инцест устроить удумали? — Глаза Даши закатились под образа, девчонка покачнулась и завалилась навзничь, а сестрица затараторила не хуже Эминема: — Ваше Высочество! Не велите казнить! Это всё Валера! Артефактор! В кабинете магический светильник не работал! Маменька вызвала из самого Петербурга! Это всё он, охальник! Дашку лапать полез, а потом целовать! А я… А я… — А ты кинулась защищать сестру, подставив губы, так? — Всё так и было, барыня! Ой! — Девчонка запнулась на полуслове, густо покраснев. — Тебе сколько лет, свиристелка? — Как и вам, Ваше Высочество. Восемнадцать. Мне уже можно. Токмо не говорите матушке, убьёт она нас, мы другим обещаны. А Валера, он такой… — Девка, закатив глаза, мечтательно вздохнула. — Стало быть, вас против воли замуж выдают? Глаша, взгрустнув, потупила очи. Непорядок в вотчине, где это видано, чтобы под венец силком тащили? — Мамаша далеко? Зови давай, разговоры разговаривать буду, и пёселя убери, всю обслюнявил, блохастый утырок! — Какого пёселя? — искренне изумилась девица. — Ослепла, что ли, вот этого самого! — Я посмотрела на собаку, которая оказалась котом. Что за ерунда? Кот. Чёрный котейка. Пузатенький, носик пупочкой. Я что, рассудком тронулась? Кот посмотрел на меня и вдруг взвился канарейкой, вольготно разместившись на люстре. Приплыли! — Ваше Высочество, так это перевёртыш, вы же сами привезли из разлома в прошлом годе. — Году, — машинально поправила я. Этот мир полон сюрпризов. Я глянула на канарейку, которая мотыльком вспорхнула и полетела шмелём по своим делам. Всё страньше и страньше. Пора бы посёрфить местный интернет. Ума набраться. Но сначала решить проблему с домашним насилием. Не по душе мне такие порядки. Я здесь власть. Абсолютное право на насилие должно быть только в одних руках. В моих! — Мать веди, и не затягивай! Сестру подымай, хорош валяться. — Взглянула на хитрую Дашку: актёрского мастерства не хватает, но за смекалку зачёт. Проводив прислугу глазами, с интересом уставилась на шмеля, который ящерицей полз по стене, а затем тараканом скрылся в вентиляционной решётке. Совершенный разведчик. Надо бы приручить. А может, он уже учёный? Нужна информация, как можно больше информации. Не прошло и пяти минут, как за дверью раздался утробный ор: — Матушка очнулась! Счастье-то какое! Мы истово молились за вас, Ваше Высочество! Бедная моя девочка! Настрадалась! Столько боли! Столько мучений снесла! Не брешут былины! Всё так, как бабка моя сказывала! А я не верила, дура-а! — завыла, а затем заревела белугой Агриппина. Девчонки за её массивной спиной принялись в унисон подвывать. Когда ж этот водевиль закончится? Двадцать первый век, а я как будто спектакль смотрю с никудышными лицедеями. Чего они так переигрывают? Неужто здесь столетиями не менялся менталитет? Похоже на то. Стоп. Так что получается? Питекантроп и есть маменька милашек? Чудны дела твои, Господи! А говорят, что от осинки не родятся апельсинки! Посмотрела на девочек. Нарядить — и хоть сейчас на подиум, пленять сердца олигархов. Врут, сволочи. Ещё как родятся! — Агриппина, вот что мне скажи. Как ты докатилась до жизни такой? Почто девчонок тиранишь? Замуж супротив воли выдавать удумала. Может, зазря я плети в прошлом годе отменила? Тьфу, блин, вот же пристало! У нас что, школы в имении нет? Отчего как холопы говорите? — Так мы и есть холопы! — дружно ответили все трое. — Школа имеется, барыня! Вашими усердиями двухлетку возвели в позапрошлом годе, то есть году. Грамоте учат, арифметике, а больше нам и не надобно. Крепостным-то оно на кой чёрт? Мы люди простые, деревенские, нам науки ни к чему, а ежели умелицы какие требуются, так в Петербурге рабочих рук полно. Там и школы, и университеты с академиями. Для простолюдинов свои, для аристо — свои. Вот и вы осенью нас покинете. Как же мы без вас, барыня⁈ Так, понятно. И действительно, а на что холопам лишние знания? А то решат ещё, что мы здесь власть, и пойдут революции организовывать. Устои менять не буду. Я не классическая попаданка. Ломать — не строить. — Мы ушли от темы, что там по делу? — добавив в голос металла, строго поглядела на Агриппину. Женщина, сконфузившись, отвела глаза и тяжело вздохнула. — Ваше Высочество! Бес попутал! Не хотела я, видит бог! Я доченек своих пуще жизни люблю, но нет другого выхода. Кормилец захворал. Разломщик он. Заразу липучую подцепил месяц как. Червь ментальный душу точит. Деревенские лепилы не могут ничего. Только барыши подавай. Всё высосали паразиты, а толку нет. Митяй мой высох совсем. На последние гроши вызвала мага из академии. Заломил двести червонцев. А где ж эдакие деньжищи взять? Мы не бедствуем, матушка, всё благодаря вам! Но двести червонцев! Деньга неподъёмная! А тут братья Филипповы пронюхали про наше горюшко и сватов заслали! Я бы им гарбуза вынесла, да ещё и коромыслом по хребтам добавила, но выкуп за невест посулили, аккурат по сто червонцев. — Баба-танк по-бабьи всхлипнула и разрыдалась в голос. Ох уж мне эти слёзы! Вот не люблю сырость в доме. Извлекла из хранилища приснопамятный саквояж. Вытащив папку с личным делом, бросила баул под ноги няньке. Как пришло, так и ушло. Тётка всё-таки кормилица моя. Я, будучи пупсиком, сосала её монструозное вымя. Настало время платить по счетам. Пусть не по своим, но я ныне Ольга Фёдоровна Нагая. Официальная глава Рода Нагих. Взглянув на чёрный, как смоль, родовой перстень, подмигнула бриллиантовому пауку. Паук, шевельнув лапками, плотнее обхватил указательный палец. Возгласы радости. Размазанные по щекам сопли. Треск паркета. Баба-конь так выражала благодарность, круша головой бесценные наборные дощечки. Поначалу мне это нравилось — ощущала себя меценатским меценатом, но вскоре с души воротить стало. Выдворив челядь вон, с удовольствием откинулась на мягкой кровати. Мир и покой, ну наконец-то! Осмотрела голые ноги — ни царапинки. Безупречная кожа. Ни прыщика, ни родинки. Если они и были у княжны, то моя регенерация устранила дефекты. Взглянула на ногти. Антрацитово-чёрные. Острые, словно бритвы. Идеально гармонируют с украшением на пальце. Древние ведьмы признали меня. Пришлось умереть, но что не сделаешь ради рода, особенно в том случае, когда от тебя ничегошеньки не зависит. Что там писано в кодексе?.. «Возглавить ветвь может только сильнейшая из рода»? Очень сомневаюсь, что истинная Ольга прошла бы путь боли. Жёсткие правила, однако. Каким умением наделила меня сотню раз прабабка, я так и не поняла. В ауре изменений не наблюдала. Источник мирно пыхтел под сердцем, вырабатывая килотонны энергии. Душа сверкала, заигрывая с симбионтом. Всё чинно-благородно. Уверена: дар проявит себя рано или поздно. Но лучше рано. Мне чужой мир покорять, а это вам не молиться на золотую свинью. Всякое подспорье лишним не будет. На лицо упала тень. Посмотрела вверх. С люстры на тонкой паутине спускался упитанный паук величиной с кулак. Это что, знак? На лоб шлёпнулась склизкая медуза. К сожалению, нет. «Скорп, жив?» «Не дождёшься, рыжая! Сердечно поздравляю! Ты лох! Слить сто тысяч имперцев? До этого даже наша добродейка не додумалась. Чую, пойдём мы по миру в скором времени!» «Не ной, скряга! Щедрость красит человека. Я к тебе по делу. Тело нужно? Видишь ту медузу?» «Ты хотела сказать — улитку?» «Короче, это перевёртыш. Принимает любую форму. Туп, как пробка. Вон гляди. В карася перекинулся. Мозгов — ноль целых, ноль десятых. Как у тебя, только ещё меньше. Тварь иномирная. Предлагаю эксперимент по переезду твоего сознания в эту форму жизни». Минут десять в голове стояла тишина. Скорп пропал из эфира. А затем с криком «Лови петушару!» швырнул моё тело вперёд на… петушару! «Это было весело, княжна! Ну ты зажигалка! Давно я так не ржал! Особенно когда тебе мишка руку откусил! Это ж надо додуматься, переть на косолапого с голой жопой! Как он тебя! Цап — и нет руки!» Обхохочешься просто. Сидя на кровати, баюкала культяпку, из которой росли мерзко-розовые пупыри. Не меньше суток буду отращивать конечность. Стоило ли это того? Поглядела на резвящегося рыжего котёнка. Наверное, стоило. Чего не сделаешь ради друга? Глава 6 На следующее утро кисть была на месте. От утерянной невозможно отличить. Даже длина ногтевых пластин и та не изменилась. Откатилась к заводским настройкам, меньше чем за сутки. Как по мне, отличная особенность организма, дарованная прежней хозяйкой, или теперешней. Так сразу и не разберёшь, чей я холоп буду. Лёгкий завтрак подали прямо в постель. Никогда не понимала барских повадок, не почистив зубы, кофий откушивать. Высказав княжье «фи», приказала сервировать на стол в кабинете. Агриппина с дочерями, получив отгул, отбыли в Петербург. Ста тысяч, пожалованных с барского плеча, хватило бы на покупку целой деревни, вместе с жителями. Но я не жалела. На рабочем столе лежал финансовый отчёт за последние полгода. Род Нагих оказался не просто родом, а империей внутри империи. Я что-то вчера говорила про пятьсот душ? Наивная московская школьница! Только в родовом имении крепостных имелось больше пятнадцати тысяч человек. Десятки деревень окрест, сотни хуторов и рабочих посёлков. Половина губернии и часть Карелии принадлежали роду, то бишь мне. Но это лишь вершина айсберга. Города-спутники, заводы, фабрики, мануфактуры и даже крупнейшая в Российской Империи судостроительная верфь во Владивостоке. Угольные шахты, медные, золотые, серебряные рудники. Горнообрабатывающий комбинат близ Воронежа. Но главное, земля. Семь миллионов гектар аграрных угодий по всей территории России. Огромные цифры. Третья в списке богатейших. Морозовы, Елисеевы, Нагие. Вассалов — семнадцать родовитых фамилий. Во второй раз за последний час зашла в личный кабинет Императорского банка, чтобы удостовериться, что всё это явь. Глянула на цифры, пересчитала нули. Три миллиарда семьсот одиннадцать миллионов золотых рублей. Да-да, именно золотых. Имперский рубль был привязан к золотому стандарту. О долларе, кроме финансистов, никто и слыхом не слыхивал. Соединённые Штаты Америки на большой политической арене не отсвечивали. Империей зла не являлись, в мировые жандармы не метили. Жили — не тужили региональным государством. Держались особнячком, регулярно поставляя сообществу индиговые джинсы, колу и блокбастеры. Говномутов и без янки хватало. Бриты! Британская империя раскинула свои щупальца едва ли не по всему земному шару. Подмяв под себя Индию и большую часть Ближнего Востока. Германцы! Ушибленные на голову арийцы всё-таки построили Великий рейх, но Мировой и Отечественных войн не случилось. Зиги никто не кидал, но политика в отношении соседей была нетерпимой. Нескончаемые войны с Французской Республикой и Римской Империей тянулись без малого сто лет. Истощая Европу и наводняя Россию иммигрантами. Чем и пользовалась правящая династия Рюриковичей. Непрерывно подливая масла в огонь. Поставляла оружие всем трём противоборствующим сторонам. Знакомая политика. Я, не удержавшись, захлопала в ладоши. Моё почтение короне. С Европой всё понятно, а что с нашими землями? Тут было всё просто. Если наложить топографическую карту Российской империи моего мира на карту СССР, присовокупить к ней Аляску с Канадой, то получим колоса на титановых ногах. Россия была поистине огромна. Правильная политика — разделяй и властвуй — работала как часы. Были и проблемы, куда уж без них? Вялотекущая война с Великой Китайской Империей за территорию Монголии тянулась несколько десятилетий, унося жизни сотен тысяч людей. На кой чёрт Императрице бесполезный кусок степи — история умалчивала. У сильных мира сего свои причуды. Народ не роптал, отправляя сыновей на убой, а значит, всё и всех устраивало. О демократии слышали разве что в США, и то — краем уха. Всем же прочим миром правила голубая кровь. По сути, развитой феодализм, отшлифованный магическими технологиями. Технический прогресс не отставал, но, что меня удивило, в космос никто не стремился. Нет, он не был пустым: несколько станций на орбите Земли, Наукоград на Луне — всё это имелось, но не вызывало совершенно никакого ажиотажа у населения. Вверх никто смотреть не хотел. Не было титанических превозмоганий, миллионных демонстраций, монументов Юрию Гагарину. Сам Юрий был, он и поныне живёт и здравствует. Род Гагариных достаточно богат, но в Руспедии о нём лишь краткая заметка: