– Вполне вероятно, доктор Грир. Но естественно предположить, что один или несколько символов обозначают корабль. Это может быть отправной точкой. Есть еще другие соображения — не буду вас утомлять, ­– она улыбнулась и вернулась к работе. – Ты совсем не боишься, Анна? — спросил он, меняя тему. – Не поняла вопроса. Нужен дополнительный контекст, — она повернулась и вскинула голову. — Контр-адмирал Старк сказал, что мы сильно рискуем, оставаясь на корабле. Каждый для себя принял решение — остаться или уйти. Ражеш решил остаться, но тебя никто не спросил. Мы все можем тут погибнуть. -- Смерть есть прекращение нейронной активности. Я не идентифицирую себя с теми эмоциями, о которых вы говорите. Я только надеюсь успеть закончить работу до того, как это произойдет. – Почему тогда закончить работу? – Не знаю. Хочу найти ответы. Видимо, не все эмоции были Анне известны: страх пока – нет, но любопытство – уже да. Джек собирался уходить, когда появился Юджин. – Так и знал, что найду вас здесь. – У вас вид человека, которому есть, что сказать, – отметил Джек. Как и у всех сегодня. – Наблюдаемый субъект заключен внутрь как бы искусственной матки. – Субъект? – удивился Джек. – Несколько часов назад это была лишь горстка клеток. – Растет с невероятной быстротой, – Юджин радостно улыбнулся, отчего на его подбородке проступил застарелый шрам. – Уже можно различить маленькие ручки и ножки. У Джека отвисла челюсть. – Ну, может, не ручки и ножки, но как бы характерные придатки. – Вот поэтому никогда не следует трогать кнопки, если не знаешь точно, что они делают, – сделал ему выговор Джек. – Тут-то и загадка, – возразил Юджин. – Не сердитесь, но после вашего ухода Гэби случайно прислонилась к одной из панелей, и ничего не случилось. Тогда я воспроизвел свое неловкое действие, из-за которого все началось, и опять – никаких последствий. – Что вы хотите сказать? – Я помню, как смотрел на инкубационную камеру, а потом на панель и думал, как сильно мне хочется нажать пару кнопок. Просто посмотреть, что будет. Очевидно же было, что тубусы когда-то использовались для выращивания живых организмов. И тут вдруг раздался звук работающего механизма. Я запаниковал и ткнул в консоль, чтобы остановить процесс. И сразу же вызвал вас. Джек смотрел на него в полной растерянности. – Когда я был маленьким, – продолжил Юджин, – я до смерти боялся своей прабабушки. Бабушки отца. Семья ходила вокруг нее на цыпочках. Считалось, что она одержима духами. Я-то думал, что она просто больная на всю голову. – Похоже на семейную традицию. – Ну, может быть, – Юджин хмыкнул. – Она была уверена, что может разговаривать с некоторыми людьми, не раскрывая рта. – То есть вы активировали аппарат умственным усилием? – Джек тряхнул головой и показал на панели управления, окружавшие их. – Без предубеждений. Повлияйте как-нибудь на эти голограммы, и я вам поверю. – Я ничего не утверждал, – запротестовал Юджин. – Я только говорю, что ничего не трогал. – Все равно попробуйте, – Джек заметил, что Анна отвлеклась от своего занятия и следит за их разговором. – Видите, нам обоим интересно. Юджин кивнул, подошел к ближайшей панели и уперся в нее взглядом. – Если вам удастся запустить лифт, я сниму шляпу, – подбадривал Джек. Юджин осклабился и продолжил свои усилия. Щеки его покраснели, глаза выкатились от натуги. Джеку казалось, что он задерживает дыхание. Голограмма никак не реагировала; Юджин наконец выдохнул и уселся на соседнее сиденье. Джек посмотрел на шахту лифта. Юджин и Анна тоже. Ничего не произошло. – «Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств», – процитировав Карла Сагана, знаменитого астронома, Анна подкатилась к Юджину и похлопала его по спине. – Джек, – раздался голос Харта в наушниках, – хотел сказать: у нас гости. – Какие гости? – Военно-морская разведка. Глава 45 Миа была в возбужденном состоянии, подхлестываемом стремительной чередой событий, но ее тело требовало сна. Доктор Янссон в короткое время переориентировала сотрудников и ресурсы лаборатории на два основные задачи: каким образом Зальцбург создает совершенно новые гены из ничего и что является носителем, позволяющим заболеванию ввести хроматиду в зрелую клетку. Миа отодвинулась от микроскопа и потерла усталые глаза. Спасенная флэшка содержала массу полезной информации о секвенировании ДНК Зальцбурга. Группа исследователей в этот самый момент прогоняла данные через программу генотипирования с целью обнаружить и идентифицировать потенциальные гены. Миа, со своей стороны, пыталась разобраться в механизме создания хромосомы. В ординаторской неподалеку спал на кушетке Том. Он заслужил этот отдых, недосыпая уже более суток. Даже в полете, пока Миа дремала в кресле, Том нес караульную вахту, чтобы быть уверенным, что люди Стража не следят за ними и на борту самолета. Время шло, но ответов все не было. При сравнении ДНК Зальцбурга с геномом человека соответствий не находилось. Как в таком случае они могли быть связаны? Что-то не складывалось. Миа перекатилась в кресле от микроскопа к компьютеру. Надо попробовать другой подход. Отказавшись от поиска соответствий в целой ДНК, она велела программе использовать короткие отрезки не длиннее десятка пар оснований. При отсутствии репликации крупных комбинаций генов, возможно, ей удастся обнаружить более мелкие соединения. Миа запустила программу и следила за индикатором исполнения, как ребенок за шоколадным пирожным в духовке. На экране дисплея она вдруг увидела какое-то движение у себя за спиной и повернулась в испуге, выставив вперед руки, как для защиты. Зрелище было пугающим, но несколько в другом смысле. Перед ней стоял сотрудник доктора Янссон, в его протянутой руке был лист бумаги, в глазах — ужас, а у горла – нож. Нож держал Том, прижимая его к шее так, что под лезвием проступила красная полоска. — Доктор Вард, — голос, произносивший слова с сильным голландским акцентом, дрожал, как и лист бумаги в его руке. – Результаты генотипирования. Имя сотрудника красовалось на нагрудном кармане халата: Клаас. Миа вскочила и убрала нож от шеи ошалевшего ученого: — Лежать! Клаас, казалось, сейчас упадет. — Это я не вам, – Миа подхватила беднягу под руку. — Это я близнецу Джейсона Борна позади вас. Том поправил на научном работнике измятый халат и вернулся в ординаторскую, зевая во весь рот. Когда глубоко потрясенный Клаас ушел, Миа погрузилась в доставленную им информацию. К ее удивлению, несмотря на большое количество некодирующей ДНК, в хроматиде были обнаружены всего четыре ранее неизвестных гена. В соответствии с стандартной процедурой обозначения HUGO (Международная организация по изучению генома человека — прим. пер.) лаборатория назвала их по основным белкам: COL1 – белок, разрушающий костную ткань и вызывающий заболевания типа остеопороза. TRPP2 — белок, понижающий способность ДНК противостоять ультрафиолетовому излучению, что проявляется в симптомах, похожих на альбинизм. SER3 – белок, вызывающий сильное сжатие лобовых и височных долей, то есть тех частей мозга, которые отвечают за речь и логику. DAF4 – белок, копирующий действие такого наследственного заболевания, как прогерия, ведущего к значительному ускорению процесса старения. Это был прорыв. Не только потому, что нашлось объяснение волне заболеваний, охватившей мир, но и потому, что стало ясно, на каких путях искать средство противодействия. Миины размышления были прерваны писком компьютера. Индикатор исполнения достиг ста процентов, и открылось окно с результатами сравнения отрезков ДНК Зальцбурга с геномом человека. Миа открыла рот от удивления. Программа нашла сходства, но не там, где она ожидала. Как говорила доктор Янссон, совершенно новые гены не появляются ниоткуда. До сих пор в научных кругах было принято считать, что новые гены — это модифицированные версии старых. Например, ген LCT означает лактазу, фермент, позволяющий людям пить молоко. У других млекопитающих ген LCT становится неактивным сразу после их выхода из младенческого возраста. Почему так? Считается, что причиной этого является мутация, произошедшая более семи тысяч лет назад где-то на венгерских равнинах. Люди, пасшие стада, питались молоком, и со временем это привело к изменениям в ДНК. Дело в том, что большинство генных мутаций происходит медленно, а то, что она видела на экране, было совершенно немыслимо. Глава 46 В Шаре происходило движение. Джек увидел, как два человека в голубых биокостюмах несут Гранта на носилках через столовую в сторону спускаемого аппарата. Еще двое помогали потерявшему ориентацию Ольсену двигаться в том же направлении. — Вы, должно быть, доктор Грир, – прозвучал голос за его плечом. — Я капитан Майк Келли, Бюро военно-морской разведки. Капитан облизнул тонкие губы, засунул шлем под левую руку и протянул вперед правую. За пятьдесят, узкое лицо и редеющие волосы, расчетливо зачесанные на одну сторону. У капитана был вид профессионально дружелюбный. Последовало протокольное рукопожатие: сжатие, движение вверх, движение вниз, разжатие. Джек был рад получить свою руку обратно.