«Христосья милость, у меня мурашки аж на мошонке! — взвизгнул Рэд. — Вы это видите?». «Это сейчас видят все, старина, — отозвался Крис. — Ты просто звезда. Неузнанная безымянная звезда…». Когда они выкатили из черного входа, фургон уже ожидал их с раскрытыми дверями. Маэда и Крис помогли войти Деду, закатили коляску, потом все запрыгнули в салон, и машина резко сорвалась с места. «Приземлите нас с Чес у „Шанхая“, парни, а потом гоните в логово. — Рэд подмигнул ей. — Дик хотел личного отчета после дела. Наверное, вручит нам медали героев Суверенного». * * * Дальнейший обед прошел без происшествий. Пустяковые разговоры, отменная еда, приятная музыка. Очень вкусно, но отчего-то Квинта не покидали ассоциации с последней трапезой перед казнью. Когда обед закончился, Рю, как и обещала, повела его по «Шанхаю», показывать экзотические растения. Эдриан отметил, что второй этаж ресторана закрыт. Интересно, почему? Такахаси была так близко. Все-таки она очень красива. Такая плавная, изящная. Очень соблазнительная. Квинт хотел отловить эту мысль, но девушка отвлекла его: — А это бонсай-сакура! Понюхайте, пожалуйста. Она восхитительна. Квинт наклонился, вдохнул аромат розовых цветов. — Пахнет… удивительно. Вы сами за ней ухаживаете? — Да, — ответила она, любовно разглядывая крошечную сакуру. — Стараюсь, по крайней мере, когда есть время. А какое у вас хобби? Квинту захотелось наклониться и вместо сакуры вдохнуть запах ее волос. — Гитара, — чуть помедлив, ответил он. — А на выходных люблю уединенный отдых, за рыбалкой. Все… очень просто. «Вряд ли ей понравится моя любовь пощекотать нервы», — подумал Квинт, и сам удивился своему желанию понравиться. — Гитара! — с живостью воскликнула Рю. — Как по-американски. Я очень хорошо представляю вас на каком-нибудь живописном ранчо, с гитарой на колене, в соломенной шляпе… Он рассмеялся. — Не смейтесь, это правда очень мило! Эдриан помотал головой: — Ранчо… Только если спишут в утиль и надоест азиатская кухня. Второе точно невозможно. Он приложил усилие, чтобы отвести взгляд от ослепительной красавицы, и сделал вид, что интересуется городским пейзажем из окна: — А вы? Вам нравится Йорк? Нравится то, чем вы занимаетесь? Блондинка улыбнулась, но улыбка вышла печальной. Взгляд затуманился, словно она смотрела в далекое прошлое. — Я… люблю свою семью. «Шанхай». Брата. Люблю Йорк, хотя тоже не всегда его понимаю… В этом мы с вами похожи. Она посмотрела на Эдриана взглядом, передающим целую палитру эмоций. Нежность, робость, теплота, просьба. Безмолвная мольба о спасении. Сначала Эдриан почувствовал, словно его окунули в ледяное озеро, а затем резко накатил жар. Перекинулся от груди на шею и в пах. Сильное желание. — Я думаю, что вы похожи на эту сакуру-бонсай, — сказал Эдриан. — Красивы, нежны и привязаны к этому месту. Почему вы так печально говорите о том, что любите? «Что?» — спросила Лиз. «Что?» — как эхо отозвались Хоурн и Аллен. Только это прозвучало откуда-то издалека. Все внимание Квинта поглотил растерянный, дрожащий взгляд Рю. Она отступила от него. — Вы задаете такие вопросы, Эдриан… я… теряюсь… Она назвала его по имени. Это было… приятно. Физически приятно. Словно она не просто произнесла его имя, а запустила руку ему в штаны, сжала пальцы и… Он качнулся следом за ней. — Мне показалось, что вы печальны и хотите совсем другого… «Квинт, твою мать!» Что это было? Он как будто что-то слышал… — Другого? Чего же? Рю подняла на него несмелый взгляд. Блестящий, трепетный из-под белесых ресниц, а воображаемая рука продолжала гладить его готовый к действию член. Непреодолимая тяга. Квинт прикоснулся к ее подбородку, слегка приподнял. Еще чуть-чуть и можно поцеловать. — Свободы. Тепла. Я ошибаюсь? «Какого хера, Квинт⁈». «Сэр!». «Уоу! Черт, вы б сняли номер…» Эдриан отмахнулся от надоедливого гула в голове. Девушка задрожала, словно его легкое прикосновение вызвало у нее озноб. — В…возможно, вы правы… Возможно, больше, чем вы думаете… — Она стрельнула глазами на второй этаж. — Боюсь, брат смотрит… — Если вы боитесь… Вы всегда можете обратиться ко мне. Она прикоснулась к его руке. Горячие, нежные пальцы. — Надеюсь, что вы задержитесь в Йорке… чтобы в случае чего… я могла бы… — Она снова украдкой глянула наверх. — Простите… мне пора. Очень надеюсь, что это не последний раз, когда мы… Он сжал ее пальцы. Сильно, но аккуратно, нежно, как стебелек цветка. — Вы знаете, как со мной связаться. Берегите себя… А затем ее пальцы выскользнули, и Рю удалилась, подарив ему напоследок нежный взгляд. Запах ее волос все еще витал в воздухе, заглушая мысли и назойливый гул в голове. Эдриан чувствовал себя пьяным, хотя пил только воду. Очнулся на улице. Как он там оказался? Обернулся на стены «Шанхая» за спиной, вдохнул полной грудью воздух Йорка. «Квинт!» «А? Да?» «Наконец-то! Что это был за перфоманс? Ты обдолбался⁈» «Я…» Честно говоря, он не мог придумать себе оправдания. Все было прекрасно, а потом он рухнул в яму. Яму, из которой не хотелось выбираться. Об этом красноречиво напоминала эрекция. Ох, ну и срань… «Я не знаю, что это было…» Вдох-выдох. Что произошло? Дерево ответило туманно. Целый букет сигналов. «Чрезмерно». Да, это он ощутил в первый раз… Она слишком хороша, чтобы верить в ее благосклонность к простому охотнику. «Желание». Похоже… он действительно испытывал то, что испытывал. «Запах». Причем тут запах? «Возможно, они подсыпали мне что-то в еду. Кейган, я хочу, чтобы ты сделал анализ». «Сделаю». «Девочка уже на подходе! — вмешался Аллен. — Похоже, она движется к ресторану». «Отлично! — ответил Квинт. — Подыщи-ка мне укромное местечко…» * * * Когда фургон выбросил их на пороге китайского ресторана в Сохо, Чес ощутила приятную усталость. Стимуляторы отпустили, к горлу медленно подкрадывался задавленный нервяк, но адреналин и радость от успеха все еще держали ее от того, чтобы просто вырубиться прямо на месте. Забавно, но хэллуинская лихорадка затронула даже этот богатый боро — мимо них, за ними, по тротуару через дорогу, сновали люди в костюмах, дети, восторженно верещащие при виде Чес и Рэда, все еще не вышедших из образов Кэпа и Удачника. Какой-то подросток подбежал к ней, пока Шестерка вызывал Дика по комлинку. — Охренеть! Какой крутой костюм! Ты, что, настоящая Бруклин⁈ Чес усмехнулась и подбоченилась, копируя излюбленную позу Кэпа. Она даже голос скопировала — низкий, рычащий — было время потренироваться: