– Не собираюсь я… – А приданым будет, – не слушала няня, – рассказ о том, почему Гончаровы ополчились на Слуцких. Расскажешь Семёну о догадках твоего отца о них. – Хм! – недовольно смотрела девушка на няню. * * * – А он точно злодей, Света? Сестре помогали устанавливать ловушки в доме младшие братья, семи и десяти лет от роду. – Точно! – Маниакально сверкнули глаза молодой девушки, подвешивающей над дверью ведро, полное краски, готовое перевернуться от любого чиха. – Он как те «мокрые» бандиты из фильма «Один дома»! Даже хуже! – Потрясла она кулачком. – Липкие, – поправил её пухленький Миша, от усердия высунувший кончик языка изо рта и подрезающий ножом ножку у табуретки, на которую они предложат сесть гостю. – Я сейчас! – Убежал старший из братьев, Арсений, в направлении кладовки. Вернувшись запыхавшимся, он раскидал по полу кнопки и гвозди. – Я не дам ему обидеть тебя или маму, – насупился он, рассыпая железяки. – Он у меня получит! Глава 13 – Сызвеку я так не парился, Иван. Порадовал, скажу тебе. Порадовал, – блаженно закрыл глаза князь Тимофей Митрофанович Смирнов, сидя на лавке в парной, принадлежащей роду Таракановых. – Давно тебе надо было кости погреть, Митрофаныч, – ответил ему такой же старый и седой дед, поддав водички на камни, зашипели они, словно змеи. – А то уж, поди, зачах в своём особняке, носу на улицу не кажешь? Наполнили парную горячие клубы пара, обжигая уши и сворачивая носы, прикрыли их руками старики. – Эй! Вы где там, клуши? Заходите, разомните нас, – позвал внутрь молодок Иван Никитич Тараканов. Дверь отворилась, и в парную забежала стайка холопок, прикрытых только белыми сорочками, принялись они за дело, растирая руки и ноги мужчинам, закрыли те глаза, наслаждаясь умелыми действиями молодых барышень. – Хорошо-то как, а?! – Прильнул к берестовой кружке, полной квасу, Тараканов. – М-м-м! – Довольно вытер усы тыльной стороной ладошки. – Это да… Как в молодости, – не отводил взгляд от холопки перед ним Тимофей Митрофанович, с интересом рассматривая её стати, не скрывала ничего намокшая сорочка, прилипнув к телу и обрисовав все изгибы. – Пользуйся, будь как дома, – подмигнул ему местный хозяин, вогнав молодуху в краску. – Стар я уже для таких игр, да и по делу к тебе прибыл, – покачал головой князь. – Помнишь наш давний сговор в отношении Семёна? – Помню, как не помнить, – кивнул другой князь, носящий говорящую фамилию насекомого. – Земли мои крымские хочешь? – Сразу понял он, к чему всё идёт. – Парень-то хоть не против? Всё-таки Алиса уже с дитём, погиб её муженёкто, – сплюнул он, выражая всё, что думал о ее бывшем муже. – А куда он денется? Из века в век старший в роду выбирал невест членам рода. Так было. Так будет, – удивился вопросу князь Смирнов. Напоказ удивился, так как приврал и немало. Девкам да, мужей подбирали. А вот мужчины рода сами ковали своё счастье и приводили на порог будущих жён. – Хорошо, Тимофей, – искоса глянул на старого друга Тараканов, – но ситуация немного изменилась, и парень мне в роду не нужен. Пусть и дальше остаётся Смирновым, с женой из Таракановых. Идёт? – Кхе, кхе, – прокашлялся довольный князь. – По рукам. Вот и получили Смирновы наделы на юге, отдав в руки Таракановых будущих детей Семёна и его жены, не обсуждалось это напрямую, но такова плата за землю. * * * – Ай! Да что за?.. – с подозрением посмотрел я на дверной звонок, ударивший меня током. Потом перевёл взгляд на ручку двери и заметил, что она имеет неестественно красный оттенок, будучи накалена до предела. – Сейчас он получит, – услышал я мальчишеские шепотки за дверью. Обернувшись, я посмотрел на свою охрану, что осталась ждать меня в нанятой машине, была она припаркована у обочины городской усадьбы рода Московитых. Подумал, но звать их не стал, просто постучав. – Открой ему… – А потом? – Спрячемся. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась, услышал я топот детских ножек, убегающих прочь. Что задумала Света, я уже понял, подговорила она своих младших братишек встретить меня, словно врага, толкнул я дверь и еле успел отскочить, порвала та натянутую леску, и сверху с грохотом упала целая бочка краски, расплескав ядовито-зеленое содержимое, испортившее паркет. – Попадёт кому-то, – осторожно перепрыгнул я лужу и заорал, проткнул мне гвоздь подошву ботинок. – Вот зараза! – Прыгал я на одной ноге, пытаясь его высунуть. – Чёрт, чёрт, чёрт! Точно Света постаралась, откинул я ржавый гвоздь в сторону, заживляя ранку. Скрыла-таки его от моего взора оторва. Сочтёмся ещё. – Что здесь происходит? – услышали мою ругань боярин и его жена, спускаясь по лестнице. – Семён? – удивились они моему взъерошенному виду и творящемуся непотребству. Развёл я руки в стороны, показывая, что виноват не я. – Пап! Мам! Мы поймали «мокрого» бандита, – выбежали из-за угла двое мальчишек, радостные, что им удалось. – «Липкого», – поправил своего брата пухленький мальчик, что помладше. – Поймали? – Бандита? – тупо переспросили их родители, выслушав сбивчатую речь своих младших детей, перескакивающих с одного на другое. – А потом – бум, и его должно было измазать в краске… Тут как по заказу появились слуги, приняли у меня шубу и начали прибираться, словно так и надо и ничего страшного не произошло. Плевать на паркет семнадцатого века и потёкшую серебром ручку двери. – Света! – гневно выкрикнула мать семейства, дослушав глупышей сыновей. – Пойдём, Семён, покажу тебе дом, – увёл меня за собой боярин, оставив появившуюся дочь наедине с матерью. Чую, ждёт её нагоняй и неслабый. – Ты извини за это, – смущённо пожал он плечами, ведя за нами своих казаков-разбойников, что держались за его руки и с любопытством на меня поглядывали. – А ты, правда, бандит? – Не удержался от вопроса вихрастый пухляш – Миша. – Сестра сказала, что ты хочешь украсть наши игрушки и кошку Мусю. – А ещё обидеть маму, – с подозрением посмотрел на меня десятилетний Арсений, сжав кулачки. – Ваша сестра пошутила, – вступился за меня Евгений Максимович. – И она будет наказана! – уже более сурово заметил он, открывая предо мной очередную дверь. – Это оранжерея. Здесь у нас игровая, а по соседству синяя гостиная… – водили меня по дому, показывая комнаты, статуи известных предков и картины, запечатлевшие самые важные вехи в истории рода Московитых. – А здесь что изображено? – Уставился я на холст, на котором девушка с ярко-рыжими волосами горела на костре и смеялась. – Бунт черни против нашей прапрапрабабки, известной ведьмы в те времена, пытались они сжечь её на костре, но не получилось, – усмехнулся боярин. – Она была крутая, – заметил Арсений, надувшись. – Мама говорит, что я похож на неё. Тут по дому разнёсся звук колокольчика. – О! Уже и обед готов. Пойдём, Семён. Спустились мы на первый этаж, пройдя двустворчатые двери, что открыли нам вышколенные слуги. – Света! – Рванули к сестре ребята, только увидев её. – Он не бандит, – шептались они, но все всё слышали. – Ты ошиблась. – Ага. Папа говорит, он хороший. – Замолкните, дурачьё, – закрыла она им рты, морщась и потирая попу. – Это всё из-за тебя, – прочёл я по губам, подойдя ближе.