Шепот грядущих перемен угадывался в шелесте листьев, в протяжных криках чаек, в надсадном завывании ветра. Знаки были повсюду, и смысл их сводился к одному: в ночь Мабона случится нечто невероятное. Разумеется, знаки умеют читать не все. Но Эмбер умела, что и послужило причиной ее хмурого вида. Она терпеть не могла неожиданности, а уж те, к которым пытается подготовить само мироздание, – и вовсе ненавидела. Такие сюрпризы редко оказываются приятными. Потому Эмбер готовилась встретить ночь Мабона так, как встречала все новое и неизведанное в своей жизни: настороженно и во всеоружии. Ведьма тренировалась с самого утра, но даже усталость не могла заглушить все нарастающую тревогу. Заклинания, которые обычно давались ей легко, сегодня требовали максимальной концентрации. В очередной раз потерпев неудачу, Эмбер тяжело вздохнула, прикрыла глаза и постаралась очистить разум от посторонних мыслей. – Слишком хороша, чтобы готовиться к празднику вместе со всеми, а, ведьма? – послышался чей-то насмешливый голос. Эмбер вздрогнула и бросила сердитый взгляд на ухмылявшегося туата. Кружившие в воздухе листья опали к ногам девушки, стоило ей только отвлечься. – Что тебе надо, Лойша? – Всего лишь забочусь о том, чтобы ты не пропустила все веселье. Янтарные глаза ведьмы недобро сверкнули. – Я здесь не для того, чтобы развлекаться. Иди куда шел и не мешай мне. – Как знаешь, как знаешь… Только так ведь можно и без друзей остаться. – На вершине одиноко, не слышал? Если хочешь стать лучшей, недостаточно делать то же, что и остальные. Лойша нахмурился, пожал плечами и зашагал прочь, пробормотав: – Не все сводится к победе, Эмбер. Но девушка его уже не слышала. Погрузившись в себя, она сосредоточенно водила руками по воздуху, сплетая магические узоры. На этот раз листья послушно поднялись с земли, подчинившись воле ведьмы. Не прошло и получаса, как Эмбер вновь услышала звук приближающихся шагов и раздраженно выдохнула: «Лойша!» Казалось бы, она просто назвала туата по имени, но прозвучало это так, будто ведьма только что отправила его прямиком к сущностям за завесу. Однако незваный гость даже не думал останавливаться, и девушка, не открывая глаз, со злостью швырнула листья в сторону источника звука. – И тебе доброго дня, Эмбер. – Верховная Табиршасс, прошу, простите меня, – пробормотала девушка, смутившись. – Поверь мне, кучка листьев – это далеко не самое страшное, что запускали в мою сторону. Меня больше волнует другое: почему ты не готовишься к Мабону вместе со всеми? – Я хочу быть достойной оказанной мне чести. Мой долг – не опозорить ведьм на отборе и одержать победу в состязаниях за звание Энси. – Задача Энси – это не только виртуозно владеть магией, Эмбер, но и понимать, когда и как оказать поддержку своему народу. Подготовка к Мабону ничуть не менее важна, чем отработка заклинаний. К тому же твое отсутствие многих огорчит. Эмбер слишком уважала Верховную, чтобы перечить ей, но слова Табиршасс не могли не встретить сопротивления в душе девушки. Она прекрасно знала, что ее отсутствие вряд ли кого-то сильно расстроит. Не то чтобы ее не любили, нет. В ковене к ней относились хорошо, уважали за силу и выносливость, но близкой дружбы у нее ни с кем не складывалось. Девушка всегда чувствовала, что отличается от остальных. И дело вовсе не в цвете кожи. Эмбер просто была другой. Однако все эти мысли девушка оставила при себе, сказав лишь: – Разумеется, Верховная. Я сделаю так, как вы велите. Я могу идти? – Конечно, Эмбер. Только помни, что наш страх перед неизвестным – всего лишь эмоция, а значит, целиком в нашей власти. Будущее наступит независимо от того, будем ли мы о нем беспокоиться. Так что не трать время попусту. Наслаждайся праздником. Ведьма смущенно кивнула и поспешила прочь. Очевидно, Верховная тоже мастерски читала знаки, но, казалось, они ее не беспокоили. «Страх – лишь эмоция, а они в нашей власти», – снова и снова повторяла про себя Эмбер в надежде унять грызущее ее беспокойство. * * * Когда Эмбер добралась до священного леса, приготовления к празднованию Мабона были уже в самом разгаре. Она любила Ведьмину пустошь. Любила молчаливый туман, что, заплутав среди скалистых гор, беззвучно стекает в долину, любила бескрайние степи, расстилавшиеся так далеко, насколько хватает глаз, любила запах свободы, который разливается в воздухе. После долгого, пожалуй, даже слишком долгого, обучения в Лунных землях девушка радовалась каждому дню в родных краях. Здесь, среди сосновых лесов, неприступных скал и пронизывающих ветров, она наконец-то дышала полной грудью. Однако сегодня свободолюбивая Пустошь мало походила на себя. Сейчас она скорее напоминала неопытную девчонку, которая волнуется перед своим первым балом. И от этого Эмбер было не по себе. Ковены собрались вместе, чтобы вознести хвалу Богине за многочисленные дары природы и щедрый урожай, а также почтить память предков. В руках у многих ведьм и ведьмаков можно было заметить пучки горящих трав. Эмбер втянула носом воздух – вербена, гиацинты и, кажется, розмарин. «Хороший выбор. Их аромат позволит утончить грань между мирами», – размышляла она, прокладывая себе путь через толпу. Девушка пыталась отыскать сестер по ковену. Как знать, возможно, для нее еще найдется какое-нибудь дело. За работой время летит быстрее. От высоких костров, что вздымались до самых небес, искры летели во все стороны. Одна из них едва не прожгла Эмбер платье, но она успела потушить огонек, стремительно одернув подол. Платье ощущалось чем-то чужеродным на теле, привыкшем к тренировочным костюмам и штанам из мягкой кожи. По своей воле Эмбер ни за что бы не облачилась в наряд, предполагающий юбку, но традиции есть традиции. Мабон – не время для сдержанности и скромности. К слову, это одна из причин, по которой она не хотела идти на праздник. «Женственность делает тебя беззащитной», – так считала девушка. Другие же ведьмы совершенно не видели в этом проблемы и с удовольствием наряжались в священную ночь в свои лучшие платья, вплетали в волосы цветы и кристаллы. Эмбер все это было чуждо. Она любила состязания, магию, работу на результат. В этом была логика, это подчинялось ее воле. Слишком высокая, слишком мускулистая, с бритыми висками и копной кудрявых черных волос, собранных в вечный хвост на затылке, – Эмбер не обладала исконной женственностью ведьм. Единственное, что не позволяло назвать внешность девушки совсем уж заурядной, – ее необычные янтарные глаза, выделявшиеся на темной коже. Даже сегодня ведьма выбрала максимально простой наряд: черное платье без рукавов и с разрезами по бокам. Прямое, строгое, без изысков – в таком удобно двигаться, и оно соответствует требованиям Верховной. А большего и не требуется. – Эмбер, – приветственно махнула рукой Карлотта, – пойдем, поможешь мне с угощениями. Девушка неохотно подчинилась. Кулинария не относилась к числу ее талантов, но ничего не поделаешь – каждый должен внести свой вклад в приготовления к Мабону. К тому же, как неустанно напоминала Верховная, смирение – одна из главных добродетелей будущей Энси. Если быть совсем уж честной, то именно эта добродетель никак не желала покоряться Эмбер, но она боролась с собой. Делала то, что необходимо, сжав зубы и наплевав на собственные желания. «Долг превыше всего», – твердила она себе, слишком рано уяснив, что собственная жизнь ей не принадлежит. Она – слуга Эреша. – Показывай, что делать, Карлотта. – Для начала попробуй улыбнуться. Мы же на празднике, помнишь? Здесь полагается веселиться. В ответ Эмбер только пожала плечами и принялась за готовку. С рвением и полной отдачей. Впрочем, по-другому она не умела. Они работали в тишине, пока у Карлотты не вырвался смешок. – Что? – подняла на нее взгляд Эмбер. – Да так. – Говори же! – Ну, просто у тебя такое лицо, будто ты не кукурузные лепешки готовишь, а в битве с ними сражаешься. Эмбер не нашлась что ответить. Она никогда до конца не понимала, как реагировать на шутки. Возможно, именно поэтому ей не удавалось сблизиться ни с кем в ковене. Когда они закончили, лес уже окутала блаженная тьма. Песни ведьм и ведьмаков звучали громче, глаза сияли ярче, а костры разгорались все жарче. Смех, улыбки, пестрые наряды – казалось, пьянящую атмосферу праздника можно разливать по бокалам и подавать вместо тыквенного пунша. Лишь Эмбер не разделяла всеобщего веселья. Она все острее ощущала тревогу, ледяной коркой расползавшуюся в груди. Голоса и перешептывания смолкли, когда в центр круга ступила Верховная. Царственная, величественная, свободная, она будто была живым воплощением Богини, сошедшей на землю. Над пламенем, пылавшем в ее душе, оказались не властны ни время, ни горести, ни лишения. Черные с проседью волосы свободно рассыпались по плечам, привлекая внимание к лицу ведьмы. Его черты не были идеальны: чересчур крупный рот, нос с небольшой горбинкой, крошечный шрам на левой скуле. Но все это оставалось незамеченным, стоило лишь раз встретиться с пронзительным взглядом зеленых глаз. В них отражалась истинная красота непокорного духа. – Хвала Богине! – начала она. – Да прославят Ее звезды и небеса! – отозвался нестройный хор голосов. – Братья и сестры, в эту ночь ковен Полной Луны возглавит празднество, чтобы ровно через месяц перенять правление на будущий год. Верховная вдруг резко замолчала. Вернее, Эмбер сначала так показалось, но уже в следующий миг она заметила, что губы Табиршасс продолжали шевелиться. Она говорила, но слова, словно сталкивались с невидимой преградой, сгорали в жарком пламени костров и растворялись в ночи. Внезапно молодая ведьма обнаружила, что смолк не только голос Верховной, но утихли и все звуки окружающего мира. Вокруг разливалась абсолютная, всепоглощающая тишина. Мир будто замер на вдохе. Эмбер вглядывалась во встревоженные лица ведьм и ведьмаков, силясь отыскать в толпе других претендентов на титул Энси: Лойшу и Райденна. Наконец ведьма встретилась взглядом с Лойшей и кивнула в сторону Верховной. Он понял девушку без слов: толкнул Лунного в плечо и стал осторожно прокладывать себе путь к Табиршасс. Эмбер последовала его примеру. Будь ее воля, она бы рванула к Верховной, расталкивая всех на своем пути. Но поступить так – значит выказать сомнения в силе и власти Табиршасс. К тому же не стоило привлекать к себе излишнего внимания. Эмбер успела сделать всего несколько шагов, прежде чем ощутила это. Земля задрожала, тени стали плотнее. Ветер пробирал до костей. Казалось, он уносит с собой не только тепло, но и жизненные силы. Пылающие повсюду костры больше не давали жара. – Так и знала, что надо было остаться в штанах, – пробормотала себе под нос Эмбер и вытащила кинжал. Лучше держать оружие ближе. От претендентов все ожидают магии, но лишь немногие вспоминают о том, что боевым искусствам они тоже обучены. Эмбер боялась. Она чувствовала, что страх притаился в ее теле. Мерзким холодком засел между лопаток, стремясь пленить волю, сковать движения, рассеять внимание. Ведьма не пыталась его отрицать. Ведь суть не в том, чтобы не бояться (ничего не боятся только идиоты), а в том, чтобы принять и осознать свой страх, обостривший все чувства и инстинкты. Страх приносит пользу, когда не парализует. Эмбер знала, что боится, а значит, была во всеоружии. Она обнажила кинжал и твердо посмотрела перед собой. Звуки наполнили мир внезапно. И первое, что услышала ведьма, – шепот, полный ужаса, неверия и суеверного трепета. «Ковен мести», «Древние», «Песчаные ведьмы», «Ярштай», – раздавалось со всех сторон. Эмбер вытянула шею, чтобы рассмотреть хоть что-то, и вскоре она увидела. Три фигуры в тяжелых черных плащах, расшитых золотыми рунами, скользили по земле, будто не соприкасаясь с ней. Толпа расступалась перед ними, или это сила ковена мести вынуждала собравшихся невольно сделать шаг назад. Когда Песчаные ведьмы прошли рядом с Эмбер, ей не удалось разглядеть их лиц, скрытых капюшонами. Она ощутила лишь исходивший от них холод, от которого хотелось спрятаться, сбежать как можно дальше, но девушка лишь еще выше задрала подбородок и еще больше расправила плечи. «Страх – лишь эмоция, а они в нашей власти», – повторила она про себя. Должно быть, Верховная Табиршасс знала, что это случится. Знала или по крайней мере догадывалась. Приход ковена мести – всегда предзнаменование великих перемен. А любые перемены, как известно, сопровождаются болью и потерями. Три фигуры замерли напротив Верховной. Мгновение на поляне царила напряженная тишина. Наконец одна из них – та, что в середине, – шагнула вперед. – Здравствуй, Табиршасс. – Здравствуй, Ивона. – Не боишься звать меня по имени? – В голосе слышались удивление и насмешка. – Ты всего лишь ведьма, пусть и утратившая душу. – Как знать. Возможно, скоро ты узнаешь, как сильно ошибаешься, называя меня «всего лишь ведьмой». – Я слишком стара для угроз, Ивона. Я не боюсь Ярштай. И уж тем более не боюсь тебя. Говори, что вам нужно, и уходи. Сегодня ночь Мабона.