– Что ты сделал? Что ты, твою мать, сделал?! – рявкнул парень, наотмашь ударив старшего брата. От сильного удара, пришедшегося на скулу, Дориан отшатнулся, но все же сумел устоять на ногах. Черная матовая маска треснула и упала на пол. Лицо охотника оставалось непроницаемо-холодным. А потом он усмехнулся. – Я поцеловал ее, – повторил Дориан с нескрываемым злорадством. – Подмешал ей что-то в бокал, да? – выпалил Дрейк. – Ведь ты так любишь проделывать это с простыми девушками в клубах! Решил и здесь поразвлечься?! – Давай определимся, братец, – предложил Дориан, четко выговаривая слова. – Что именно тебя смущает? То, что мне легко удалось поцеловать девушку в первый день знакомства? Или то, что она тебе самому нравится? Это все меняет, не так ли? – Заткнись! – выкрикнул Дрейк. – Она никогда не пошла бы с тобой добровольно! Что ты ей подмешал?! Деметра больно прикусила губу, словно наказывая себя за поцелуй. «Ты идеальный, – с грустью думала она, глядя на него. – Ты веришь в то, что светлые – значит хорошие. Но ведь это не так. Я предательница». – Приворотное снадобье, как обычно, – небрежно бросил Дориан, чуть помедлив. Конечно же, он врал. Она поняла это по его глазам. В них так и читались тоска и усталость. Охотника можно было понять – отдувался за то, в чем не был виноват, причем уже во второй раз за вечер. Еще днем Деми почувствовала бы злую радость от факта, что Дориану достается, но теперь единственной эмоцией оставалось лишь сожаление. Сейчас она чувствовала себя таким же монстром, как и он. – Так и знал, – сказал Дрейк. Его губы дернулись то ли в печальной ухмылке, то ли в попытке изобразить равнодушие. – Нравится она тебе, нравится, – насмешливо проговорил Дориан. – Самая сложная часть – признаться в этом самому себе. И не забудь сказать ей. Подобрав куски разбившейся маски, он пошел по коридору в противоположную сторону. Должно быть, собирался укрыться в закоулках дворца до самого конца бала. Дрейк некоторое время смотрел ему вслед, а потом круто развернулся и со всей силы ударил в деревянную панель на стене. Картина, висевшая на ней, качнулась. Деметра прижалась щекой к холодной колонне, ощущая необъяснимую тяжесть в груди. Она нравилась Дрейку, Дрейк нравился ей. Но уже было слишком поздно. Она вышла из своего укрытия и направилась к нему. Дрейк, лицо которого еще было перекошено от боли, спрятал разбитый кулак за спину и постарался улыбнуться. – Ты что, специально меня искала? – спросил он. – Руби сказала, ты плохо себя чувствовала. Плохо себя чувствовала… Да, очень, очень плохо. – Кажется, я перепила шампанского, – проговорила Деми, не узнавая собственного голоса. – А тебе не стоит оставаться здесь в одиночестве. – Деметра, я должен сказать тебе… – начал он, подыскивая слова. – Давай сначала вернемся в зал, хорошо? – выму-ченно улыбнулась Деметра, мысленно ударяясь головой об ту же стену. Со всего размаха, снова и снова. – Нужно найти Руби, она будет волноваться. – Да, конечно, – сказал с Дрейк с явным облегчением на лице. – Идем. Как джентльмен, он подставил ей локоть, и Деметра взяла его под руку. Путь из коридора до бального зала составлял не больше минуты, но и эта минута длилась целую вечность. Неловкое молчание между ними висело в воздухе, холодя кожу и сковывая движения. А потом все закончилось. Новая мелодия заиграла внезапно, оглушая и заполняя собой все пространство. Деми зажмурила глаза – после полутемных комнат свет тысяч свечей показался ей слишком ярким. – Кто-нибудь уже говорил тебе, как круто ты смотришься в этом старомодном костюме? – послышался звонкий девичий голос с правой стороны. Деметра с удивлением посмотрела на Дрейка и даже отпустила его руку. Рядом нарисовалась красивая блондинка в кремовом платье. С орхидеей в волосах. Рицци Альфано – та самая, что так раздражала Рубину. – Ой, прости, ты с подружкой, – рассмеялась девушка и протянула Деметре крошечную ладонь. – Патриция. Не замечала тебя раньше. – Это потому, что раньше меня здесь не было, – парировала Деми, отвечая на рукопожатие. Она изо всех сил старалась казаться дружелюбной. – Деми Флоренс. – Мне совершенно все равно, – улыбнулась Рицци и призывно посмотрела на Дрейка своими темными глазами. – Милый, я никак не могу запомнить некоторые фигуры кадрили. Для того чтобы научиться, нужен хороший партнер… – Тогда тебе стоит его найти, – усмехнулся Дрейк. – Деми, ты не хочешь научиться танцевать кадриль? – Нет, – выдавила Деметра. – Иди с Рицци, она тебя ждет. – Как скажешь, – поджал губы Дрейк, обидевшись. Деметра отказала ему второй раз подряд. Блондинка просияла и стрельнула насмешливым взглядом в сторону Деми. Ее глаза так и говорили: «Вот ведь дура». Легко ухватившись за руку парня, она повела его на середину зала. Деметра вздохнула и поплелась в сторону стены. Там, как ей казалось, сидели все отверженные и униженные. С той лишь разницей, что остальным просто не досталось партнера для танца, а она унизила и наказала себя сама. Она нашла свободное кресло и рухнула в него, надеясь, что пол под ней провалится. – Непросто в новом обществе, не так ли? – шутливо толкнул ее в бок виконт Сэмюэль Вэлфорд, который, как оказалось, сидел рядом. Деметра слабо улыбнулась: – Вы даже не представляете насколько, – сказала она. – Кажется, я все испортила в первый же день. Не стоило сюда приезжать. – В свой первый бал я, пытаясь впечатлить девушку, наколдовал вместо лепестков роз десяток живых кур. И это был настоящий позор! Танцы пришлось отменить, пока их всех не переловили. Мне это припоминали несколько лет, – хохотнул мужчина. – А у тебя все быстро наладится. Нет таких проблем, с которыми не справится юное сердце. Его легко разбить, но так же легко и склеить. С возрастом эта способность пропадает. Его взгляд был полон тоски по ушедшим временам и ошибкам прошлого. – Спасибо вам, – с благодарностью протянула Деметра. Хотела бы она знать, как будет вспоминать эти события годы спустя. Если они вообще будут, эти годы. Она осталась сидеть на месте и тогда, когда закончился танец. Потом к виконту подошли двое мужчин – их Деми узнала сразу. Один из них был Ричард Хаттон, мэр Хэксбриджа, выряженный в костюм средневекового аристократа. А второй… Высокий, поджарый мужчина без какого-либо карнавального атрибута. В строгом черном смокинге и с тростью, оканчивающейся серебряной фигурой ворона с разинутым клювом. Этого мужчину Деметра видела в ночь взрыва, а трость его принадлежала Людвигу со старой фотографии. Значит, сам граф Далгарт… – Позвольте на пару слов, виконт Вэлфорд, – проговорил он, равнодушно скользнув взглядом по лицу и платью Деми. – Разумеется, граф Далгарт, – с хитрой улыбкой протянул Сэмюэль, поднимаясь на ноги. – Я уже давно планировал с вами переговорить. Ободрительно кивнув Деметре на прощание, он удалился в сопровождении своих знакомых. Она проводила их взглядом, понимая, что не ошиблась в своих предположениях. И Рубина была права – граф показался ей очень неприятным человеком. * * * Деметра разлепила сонные глаза, когда кто-то настойчиво потряс ее за плечо. Оглядевшись, она поняла, что задремала, сидя в удобном кресле, несмотря на то, что музыка и танцы еще продолжались. – Едем, срочно, – проговорила Рубина, присаживаясь на широкий подлокотник кресла. – Я чувствую себя дурой. – Что произошло? – хрипло спросила Деми. Ее мучила жажда. – Файра наказала мне следить за отцом, – рассказала сестра. – Но в итоге он заметил меня в курительной комнате и отправил танцевать с Коулом Ларивьером. Когда танец закончился, его там уже не было! Шпионка из меня никакая! Слуга внизу сказал, что виконт вызвал экипаж до замка и уехал один. – И хорошо, – протянула Деметра. – Ты не представляешь, как я хочу спать. – А ты не представляешь, как я устала тебя искать! – фыркнула Рубина. – Сказала, что отойдешь в дамскую комнату и пропала на несколько часов! Поблагодари Файру, она приглядывала за тобой в зале. – Зачем за мной вообще приглядывать? – нахмурилась Деми. – Затем, чтобы еще какой-нибудь придурок, типа Дориана, к тебе не пристал. Ты находишься в логове врага, не забыла? – усмехнулась Рубина и перешла на шепот, близко склонившись к ее уху. – Каждый, каждый, кто находится на балу, готов убить тебя. Ты для них – пакет с кровью, который можно выгодно продать. – Вы правда уверены, что вы не вампиры? – пошутила Деметра и поднялась с кресла, расправляя юбку. Сестры спустились по лестнице и направились к выходу. Глядя на провожающих их слуг, Деми вспомнила о крошечной книжице, лежащей в потайном кармане. – Бесполезная бальная книжка, – поморщилась она. – Так и не пригодилась. – Как это? Пригодилась один раз, – приподняла бровь Рубина. – Но, наверное, тебе лучше в нее не заглядывать. Посмотрев на сестру, Деми достала и раскрыла бархатный блокнотик. «Дориан Далгарт, первый вальс» – значилось на странице старинными буквами. Да уж, можно было догадаться, что вещица магическая. – Не буду выкидывать. Буду смотреть на нее и размышлять о том, что я натворила. – Не кори себя, пожалуйста, – попросила Рубина. – Дориан – тот еще подонок, это все знают. Даже глупая Рицци не спешит проявлять к нему интерес. Да и от одного поцелуя твои опекуны не начнут являться к тебе во снах, гремя цепями. – Наверное, да. Экипаж подъехал на пустую, продуваемую ночным холодным воздухом площадь. Народные гулянья уже завершились. О празднике напоминали лишь раздавленные цветы на мостовой и осколки бутылок. Сколько же сейчас было времени? Сестра так и не стала расспрашивать ее о том, выяснила она что-нибудь о Кэрри или нет. Как и Дрейк, Рубина предпочла сделать вид, что во всем виноват один лишь Дориан. И Деметре от этого становилось отнюдь не легче… Но, по крайней мере, такое отрицание помогало хотя бы ненадолго забыть о произошедшем. Всю обратную дорогу она продремала на плече у сестры. Было в этом нечто богемное, нечто неизменно аристократическое – вот так развалиться на мягких подушках в карете, отдыхая после бала. Под утро запах духов сменялся алкогольными парами, костюмы и платья мялись, как за ними ни следи, а в мыслях оставались лишь стыд и необъяснимый трепет. Когда кони въехали на территорию замка и остановились, на горизонте уже начало светать. Рубина торопливо вылезла из кареты и помогла спуститься сестре. Возле дверей их уже встречал сонный дворецкий. – Отец вернулся?