— Я его из этого числа не исключаю. — Можете верить мне. Оставьте его в покое. Джейн осеклась. — Может быть, поясните, лейтенант? — тихо попросила она. — Чего еще я не знаю об Энтони Сансоне? — Нам не нужно таких врагов. — Вы его знаете? — Лично — нет. Просто мне спустили сверху указание. Велели обходиться с ним почтительно. Джейн отключила телефон. Подошла к окну и засмотрелась на заметно поблекшее вечернее небо. Наверное, опять снег пойдет. Она подумала: «Стоит только понадеяться, что крутом ясно, как вдруг на небе появляются тучи, закрывающие обзор». Она снова взяла мобильный телефон и принялась набирать номер. 17 Маура наблюдала в смотровое окно, как Йошима в свинцовом фартуке устанавливает коллиматор[15] над брюшной полостью. Некоторых людей по приходе на работу в понедельник утром ждет обычная бумажная рутина, и ничего больше. А Мауру в это утро понедельника ожидала девушка — она лежала на секционном столе, уже раздетая. Маура увидела, как Йошима вынырнул из-за свинцового экрана и извлек из коллиматора рентгеновскую кассету с пленкой, чтобы отнести ее на проявку. Он взглянул на нее и кивнул. Маура открыла дверь и вернулась в секционный зал. Вечером, сидя на корточках в саду Энтони Сансоне и дрожа от холода, она видела это самое тело лишь в свете карманных фонариков. Сейчас обнаженное тело детектива Евы Кассовиц лежало перед ней под ярким освещением, смывающим малейшие тени. Кровь с тела смыли, и свежие розовые раны проступали на нем со всей отчетливостью. Рваная рана на голове. Колотая — в области грудной клетки, ниже грудины. Глаза без век, с потускневшими под действием воздуха роговицами. Именно от них Маура не могла отвести взгляд — от этих изувеченных глаз. Скрип двери возвестил о приходе Джейн. — Еще не начинали? — спросила она. — Нет. Еще кто-нибудь будет? — Сегодня только я. — Джейн остановилась, запутавшись в халате, и взглянула на стол. На лицо мертвой коллеги. — Надо было ее как-то поддержать, — тихо проговорила она. — Когда олухи из нашего отдела затеялись доставать ее своими тупыми шуточками, я должна была положить этому конец, раз и навсегда. — Это они должны чувствовать себя виноватыми, Джейн, а не ты. — Но ведь и со мной было такое. И я знаю, каково оно. — Джейн взглянула на открытые роговицы мертвой девушки. — А ведь эти глаза не получится привести в порядок для похорон. — Понадобится закрытый гроб. — Глаз Гора, — тихо проговорила Джейн. — Что? — Тот рисунок на двери в доме Сансоне. Это древний символ — египетский. Называется Уджат — всевидящее око. — Кто тебе это сказал? — Один из гостей Сансоне. — Она взглянула на Мауру. — Эти люди — Сансоне и его друзья, — странный они народ. Чем ближе их узнаю, тем сильнее меня бросает в дрожь. Особенно от него. Тут из проявочной вернулся Йошима с кипой готовых пленок. Когда он стал раскладывать их на просмотровом столе, они как обычно характерно позвякивали. Маура взяла масштабную линейку, измерила рваную рану головы и быстро занесла размеры на бумагу, закрепленную на планшете с зажимом. — Знаешь, а он звонил мне той ночью, — сказала она, не поднимая глаз. — Хотел убедиться, что я добралась домой без приключений. — Кто — Сансоне? Маура подняла глаза. — Ты считаешь его подозреваемым? — Сама посуди. Знаешь, что сделал Сансоне, когда они нашли тело? Еще до того, как он позвонил в полицию? Взял фотоаппарат и все сфотографировал. А на следующее утро дворецкий разослал фотографии его друзьям. Только скажи, что тут нет ничего странного. — И ты его подозреваешь? Помолчав немного, Джейн призналась: — Нет. А если бы подозревала, нажила бы себе неприятности. — Ты это о чем? — Габриэль тут попробовал кое-что для меня выяснить. Обзвонил своих знакомых, чтобы разузнать побольше об этом субчике. Но он и рта не успел раскрыть, как все двери перед ним разом захлопнулись. ФБР, Интерпол — никто из них не пожелал обсуждать Сансоне. Похоже, у него наверху есть друзья, и все за него горой. Маура вспомнила дом в Бикон-Хилле. Дворецкого, старинную обстановку. — С таким состоянием — не мудрено. — Все это перепало ему по наследству. Ясное дело, таких деньжищ на одном лишь преподавании истории средних веков в Бостонском колледже ни в жизнь не заработаешь. — О каком конкретно состоянии идет речь? — Помнишь дом в Бикон-Хилле? И это для него всего лишь жалкая хибара. У него есть дома в Лондоне и Париже, а еще родовое поместье в Италии имеется. Он типичный холостяк, при деньгах, и на вид ничего себе. Вот только в светских хрониках не мелькает. Не устраивает благотворительных балов, не собирает деньги ни для каких благих целей. Прямо затворник какой-то. — Он не произвел на меня впечатления завсегдатая светских раутов. — Что еще о нем скажешь? — Да мы с ним недолго разговаривали. — Но все-таки разговаривали? — На улице было ужасно холодно, и он пригласил меня на чашку кофе. — И это не показалось тебе странным? — Что именно? — А то, что он сделал тебе особое приглашение. — И я была ему за это благодарна. И кстати — в дом меня позвал дворецкий. — Именно тебя? Сансоне знал, кто ты? — Да, — немного поколебавшись, призналась Маура. — И что он от тебя хотел, док? Маура перешла к туловищу, измерила колотую рану на груди и вписала размеры в протокол. Вопросы стали слишком резкими, к тому же ей совсем не нравился их скрытый смысл: что Энтони Сансоне якобы решил ею воспользоваться в своих личных интересах. — Я не рассказала ему о деле ничего особенного, Джейн. Если ты об этом спрашиваешь. — Но ведь ты же говорила с ним об этом? — Мы говорили о нескольких вещах. Ну и ему, понятно, захотелось узнать мое мнение. Неудивительно, ведь тело нашли у него в саду. Он, конечно, человек любопытный. И, может, даже эксцентричный. Маура ответила на пристальный взгляд Джейн, и он показался ей до неприятности испытующим. И она снова переключилось на тело. Вопросы Джейн доставляли ей куда больше беспокойства, чем раны. — Эксцентричный? Только это слово и приходит тебе на ум? Маура вспомнила, как пытливо Сансоне наблюдал за нею ночью, как в его глазах мерцало отраженное пламя камина, и на ум ей пришли уже совсем другие слова. Умный. Привлекательный. Пугающий. — А тебе не показалось, что от него слегка веет жутью? — спросила Джейн. — Лично мне показалось. — Почему? — Ты была у него дома. Там как в фильме ужасов — разрывы и искажения времени. Только ты не видела другие комнаты, со всеми этими портретами — так и таращатся на тебя со стен. Ну прямо как в замке Дракулы. — Он же преподаватель истории. — В прошлом. И больше не преподает.