Мы также знаем о взбитых сливках на его сорочке, скомканной квитанции из Балтимора, загадочных полуночных телефонных звонках и портретах с автографами звезд. (Лидди) По одному за каждый пропущенный ужин дома. (Дот) Я разозлилась и попросила их остановиться. Я была зла, поскольку полагала, что если они и найдут какие-то доказательства, то выбросят их в мусорное ведро, а не станут делать выводы за моей спиной. Я была зла на Лео за то, что он выставил меня полной дурой. Я была зла на себя за то, что не умела готовить, как Джулия Чайлд, и не выглядела, как Ракель Уэлч. Думаю, в этом случае ему бы хватило меня одной. Но больше всего я была зла потому, что они были правы. Я знала, что Лео делает глупости. Я всегда знала, но слишком боялась честно признать это. Ведь если я признаюсь, то что потом? Что мне прикажете теперь делать? Спросила я, почесывая спину, прикуривая сигарету и подливая мартини. У нас четверо детей и три благотворительных мероприятия по сбору средств в следующем месяце. Что я скажу родителям? Как я буду смотреть в глаза соседям? Кто будет держать меня за руку в кино? Готова поспорить, что романтические каникулы вернут вас на путь истинный. Гавайи или даже Флорида. (Дот) И пусть ему все сойдет с рук? Да, пусть ему все сойдет с рук. Глория, ты всегда что-то скрывала от Лео. (Марджори) Что именно? Ты называешь его искривленный пенис Капитан Крюк. Ты принаряжаешься ради тренера детской команды по бейсболу. Ты разыгрываешь по телефону грудастую секретаршу Лео. Я даже не говорю про наш клуб. Что не так с клубом? Ты говоришь, что ушла на городское собрание. Лео говорит, что задерживается на работе. Мы обсуждаем интрижки и никому не причиняем этим вреда. Его интрижки очень похожи на наши грязные книжки – дешевое удовольствие, спрятанное в обложке и заполняющее пустоту. Всего-навсего. Пустоту? О чем ты говоришь? Я даю Лео все, что ему нужно. Никто не может дать все. Он никогда не поймет тебя лучше, чем мы, а ты никогда не дашь ему то, что дают эти отчаянные старлетки. От разных людей мы получаем разное. Ничего личного. Это жизнь. Моя пустота заполнена. (Дот) То же самое могу сказать про себя. Если бы твоя пустота была заполнена, то ты не читала бы об оргазмах Айседоры, а испытывала бы их сама. Мы удовлетворенно заурчали. Как обычно, Марджори сформулировала все очень точно и логично. И вполне доступно. Хорошее настроение и поддержку мне дают подруги, романтику – книги, любовь – сыновья, безопасность и общение – Лео. Все, что мне нужно сделать, – это изменить отношение к жизни. Сменить кафе с комплексными обедами на меню а-ля карт. К чему-то придется привыкнуть, от чего-то отказаться. Но я справлюсь. Я смогу встречать Лео с улыбкой на лице и любовью в сердце, даже если опять найду на его одежде взбитые сливки, потому что ему нужны старлетки так же, как мне нужен клуб. Сейчас я сижу одна за кухонным столом и пишу это письмо. Мой мозг пропитан водкой, я задыхаюсь от слез, а Лео опаздывает на три часа. Такое ощущение, что я приближаюсь к развязке «Страха полета». Сейчас я одновременно Айседора, лежащая в ванне, и Беннет, который вернулся в гостиничный номер, но еще не знает, что она тоже там. Я в эпицентре событий, и от меня ничего не зависит. Прежде чем они увидят друг друга; прежде чем они почувствуют боль друг друга; прежде чем каждый из них примет решение и сделает то, что должен, я не узнаю, чем все закончится. Г.Г. * * * – Понятно, – сказала Адди, доливая в красный стаканчик вино. – Мы знаем, чем все закончилось. – Думаешь, Беннет смог вернуть Айседору? – спросила Эм Джей, довольная тем, что Адди интересуется двусмысленным финалом романа. Не самый логичный, но вполне обоснованный вопрос. – Я говорю про Глорию и Лео, – сказала она. – Глория осталась с Лео, несмотря на то, что он ей изменяет. Очень трогательно. – Адди буквально зашипела. – Это слабость. – Может быть, она застукала его на месте преступления и пилила за это еще пятьдесят лет, – сказала Бритт. – Заставила целовать ее в задницу и покупать бриллианты, лишь бы она не ушла от него. – Тише, – сказала Джулс, почти касаясь рта Бритт лайнером для губ. – Мне кажется, Глория сама позволяла ему выходить сухим из воды, – сказала Эм Джей, вспомнив «пятиминутное предупреждение», которое Лео получил во время их единственной встречи. Тогда она подумала, что телефонный звонок – это всего лишь забавный ритуал, но что, если Глория действительно давала ему время на то, чтобы избавиться от окурка или вытолкнуть подружку из дома через заднюю дверь? – Зачем ей это было нужно? – спросила Бритт. – Чтобы сохранить семью, – подсказала Джулс. – Обратная сторона слабости. Поставить брак выше своего эго – это проявление силы. Адди зевнула: – А мне кажется, это трусость. – Трусливой была Айседора, – сказала Эм Джей, смущенно улыбнувшись. Она впервые подумала о вымышленном персонаже как о живом человеке и поразилась своему открытию. Освобождению. Не только своему, но и Айседоры, которая перестала быть персонажем из 70-х, а превратилась в обычную запутавшуюся женщину. – Сплошная болтовня. – Болтовня? – возмутилась Бритт. – Да у Айседоры был роман. – Ну-ну. Только в итоге она вернулась в гостиницу к мужу. А как быть с ее фантазией, в которой она встречается в поезде с незнакомцем и занимается с ним сексом ради секса? Никаких привязанностей, никаких скрытых мотивов? У Айседоры был шанс, и, когда он выпал, она с возмущением его отвергла. – Знаете, что меня возмутило? – спросила Джулс. – Финал. Как мы теперь узнаем, остались ли Айседора и Беннет вместе? – Какая разница? – сказала Бритт. – Брак – скукота. Одиночество – тоска. Они облажались независимо от финала. У Эм Джей все сжалось внутри. Все это звучало печально. – Какой же правильный вариант? – Притянуть к себе Лео, – сказала Бритт. – Затянуть узел, но не до конца. – Мертвый узел, а лучше удавка, – предложила Адди, резко выдергивая заколку вместе с волосами. Джулс опустила блеск для губ: – Вы можете оставаться серьезными? – У нас два варианта: быть замужем и не быть замужем, – сказала Адди. – Оба отстойные. Почему мы, как члены общества, не предлагаем дополнительные варианты? Почему молчат звезды? Почему никто не говорит об этом по телевизору? – Брак – это так романтично, – сказала Джулс. – Романтика не имеет отношения к реальности. Это абстракция. Реалистична только сама реальность, – сказала Эм Джей. – Все мы фантазируем о том, как прекрасно должна сложиться наша жизнь. А потом неожиданно умираем, теряем работу или не можем найти свою вторую половинку… – Потом на коленях начинает обвисать кожа, – добавила Бритт. – На подбородке появляются волоски, а сиськи напоминают два карандаша, стоит только опуститься на четвереньки. – Совершенно верно, – сказала Эм Джей. – Романтические представления быстро исчезают, и остаток дней мы проводим, пытаясь понять, что пошло не так. А что, если все происходит именно так, как должно происходить, а мы слишком увлечены своими дурацкими фантазиями, чтобы Принять реальность? А если финал «Страха полета» можно объяснить тем, что Айседора и Беннет должны избавиться от своих ожиданий и принять жизнь такой, какая она есть? – У тебя точно нет проблем? – спросила Адди. Эм Джей рассказала им об автокатастрофе, Лиз Эванс, затянувшемся путешествии Дэна на Яву и лежащем на дне чемодана неподписанном контракте. Том самом, о котором Дэн ничего не знает. – Я пожертвовала своей карьерой, чтобы быть с ним. Он занимается своими любимыми делами, а я наблюдаю за тем, как рушатся мои мечты. – Боже мой! – охнула Джулс. В руках она держала большой клок волос Бритт. – У тебя… – Да, как у каждой восьмой американки. Давай не будем делать из этого проблему. – Отрезала Бритт. – Что ты, дорогая. – Джулс крепко обняла ее. – Ты справишься, вот увидишь. Тетя Барб, сестра моей матери, вылечилась от рака. – От рака? У меня нет рака. Смущенная Джулс уставилась на клок волос. – У меня нарощенные волосы. – Фу, – сказала Джулс, – а то я успела наврать про тетю Барб. Она скончалась в прошлом году. – А твоя задница? – спросила Адди. – Она настоящая? – Да, – ответила Бритт. – Пол счастливчик. – Думаешь, он об этом знает? – Разве нет? – Сказать правду?