– Но, сэр… – Смиттерс замолчал, когда в двери библиотеки хлынули люди с коробками и тележками на колёсах. Очень скоро библиотека наполнилась ящиками, на которые Габриэль смотрел как на худшие в его жизни рождественские подарки. Такое зрелище не могло оставить пятерых детей равнодушными. Секунда – и все они вскочили, бросившись вниз по лестнице к огромным ящикам. Все, кроме Эйприл. Она ещё долго оставалась совершенно неподвижной, пристально глядя на ящики. Потому что они казались… знакомыми. Девочка вспомнила, как цеплялась за один точно такой же, борясь с течением. Она вспомнила мужчин, которые тащили ящики к дому Иверта посреди ночи. Эйприл вспомнила… Музей. Когда Смиттерс отложил ломик и вытащил первую картину, Эйприл захлестнула волна дежавю. И сожаления. И немного замешательства вперемешку с дымом, потому что девочка узнала картину. Сейчас она должна была лежать горсткой пепла. – Эй, я их знаю! – сказал Колин; его голос был таким же растерянным, как лицо Эйприл. – Я думал, они были в музее, который Эйприл сожгла. – Я его не жгла… – начала было девочка, но замолчала, увидев, как побледнело лицо Габриэля, когда тот достал из одного из ящиков листок бумаги. Его рука задрожала. И листок медленно спланировал на пол. Секунду спустя, подобрав его с пола, Сэйди воскликнула: – Мисс Нельсон! – Что… – начал было Колин, но девочка шикнула на него. И начала читать: «Дорогой Габриэль. Добро пожаловать домой. Я всегда знала, что ты жив. Но с твоей стороны было бы очень любезно сообщить мне об этом до того, как мы оба чуть не умерли. Впрочем, я уже привыкла к разочарованиям, когда речь идёт о тебе. У меня получилось отследить эти ящики. Если тебе вдруг интересно, Иверт заказал копии, одолжил их музею, а потом сжёг его, чтобы запросить страховку. Видимо, он понятия не имел, что мы ещё много лет назад прицепили к оригиналам GPS-маячки (твой дядя здесь не самый умный). Как бы то ни было, я подумала, что стоит вернуть их тебе. Считай это моей последней миссией в качестве главы Фонда Винтерборнов. Удачи, Г. Она тебе понадобится. – Иззи. P.S. Скажи Эйприл, что пожар – не только её вина. Музей был настоящей пороховой бочкой ещё до того, как она туда забралась. P.P.S. Теперь, когда я в отставке, законным опекуном этих детей, разумеется, становишься ты». Эйприл смотрела на листок, снова и снова проигрывая слова письма у себя в голове. Жива. Мисс Нельсон была жива, и груз вины, который много дней давил на Эйприл, куда-то испарился. Девочке казалось, что она вот-вот взлетит. – Я же говорил, что она жива! – закричал Колин, и дети начали танцевать и вопить, но Эйприл не обращала на них внимания. Она наблюдала за мужчиной, который стоял у окна, глядя на море. Девочка не была уверена, отчего он так побледнел – то ли оттого, что Иззи была жива, то ли оттого, что она не собиралась возвращаться. Или, может, он просто был не рад, что теперь должен отвечать за детей, которые свистели и вопили, и разбрасывали по библиотеке соломинки для воды и орешки из пакетиков. – Она ещё вернётся, – сказала Габриэлю Эйприл. – Нет. Если бы она хотела вернуться, то уже была бы здесь. Никто не заставит Иззи делать то, чего она не хочет. В этом мы всегда были похожи. – Мисс Нельсон просто злится, что ты прятался. Она это переживёт. – Думаешь? – Габриэль смотрел на девочку так, словно действительно ждал ответа. – Да. Ага. Конечно. Но улыбка Габриэля вышла натянутой. Без бороды он стал очень красивым, но это был не её Габриэль. И Эйприл скучала. – Они вверх ногами. Эйприл услышала слова, но не обратила на них внимания. Ни капли. Пока не почувствовала, что кто-то тянет её за рукав, и, обернувшись, не увидела Вайолет, которая указала на камин и сказала: – Смотри, Эйприл. Они вверх ногами. Девочка проследила взглядом за пальцем Вайолет. Эйприл уже давно привыкла к гербу Винтерборнов. Тот был выгравирован на ложках и отпечатан на тарелках, вышит на полотенцах и вплетён в ковры. Иногда Эйприл ожидала увидеть его даже на туалетной бумаге. Но Вайолет была права – кто бы ни делал камин в библиотеке, он ошибся. Отличительное «ДВ» на гербе действительно было перевёрнуто. – Ого, а у тебя глаз-алмаз, Ви, – сказал Колин, пока Эйприл, не отрываясь, разглядывала выемку в камне. Её рука схватила ключ, который девочка до сих пор носила на шее – по привычке. Он уже не обжигал ладони. И не манил её. Но что-то в маленьком перевёрнутом символе заставило Эйприл подойти ближе. И ещё немного ближе. Дети искали замок несколько недель, но что, если они ошибались? Что, если ключ нужно было не вставлять в замочную скважину, а класть в неё? Прежде чем Эйприл успела осознать, что делает, она уже поднесла ключ к гербу и вложила его в выемку на камне. И он вошёл. Как влитой. Все застыли. – Наверное, это совпадение, да? – спросила Эйприл, но её сердце забилось быстрее. Дыхание замедлилось. А потом девочка вдавила ключ в выемку и услышала еле слышный щелчок. Эйприл даже не дышала, проворачивая ключ вокруг своей оси как стрелку часов. И тут пол начал двигаться. Это было похоже на одно из изобретений Сэйди, которое взбесилось, и размножилось, и, возможно, отравилось какими-то радиоактивными отходами. Камни возле камина, щёлкая, начали один за другим выпадать из стены на пол, как костяшки домино, открывая спиральную лестницу, которая спускалась в темноту. Но темнота длилась недолго. Вспышка. Кремень ударился о кресало, и воздух наполнился сильным запахом газа, когда одна за другой загорелись множество ламп, наполняя пространство тёплым жёлтым светом. – Вайолет! Ты его нашла! – воскликнул Колин, увидев изумлённое лицо Габриэля. – Стойте здесь, – сказал мужчина, ступая на первую каменную ступеньку. И всего секунду спустя остановился. И обернулся. – Я думал, что сказал вам стоять здесь. – О да, сказал, – подтвердил Колин. – Только мы не слушали. Больше никто ничего не говорил. Никто не осмеливался. Дети вслед за Габриэлем просто спускались всё ниже, и ниже, и ниже, через паутину и пыль, под эхо шагов, отражавшееся от камня. Наконец воздух стал свежее и прохладнее, и Эйприл почти ожидала, что они выйдут к морю. Но это было не море. И не погреб. Это место напоминало скорее пещеру. Или церковь. Или и то и другое разом. – Э-э-эй! – закричал Колин, и его голос эхом отразился от стен, но мальчик всё равно выглядел разочарованным. – Если хотите знать моё мнение, это как-то непохоже на сокровище. Только не говорите об этом Злому Дядюшке Иверту, если пойдёте его навещать. Лучше скажите, что нашли гору золота или бриллиантов. Или что-нибудь ещё. Что угодно будет лучше этого… Он указал рукой на огромный зал, полный матов и мишеней, чучел и верёвок, свисавших с потолка. Это было похоже на то, что Габриэль пытался соорудить в погребах, только больше, лучше и старше. – Что это за место? – Сэйди задрала голову и огляделась. – Какой-то спортзал? – Тогда почему его заперли здесь с такой секретностью? – спросил Колин, подобрал деревянный меч и снёс им голову старому чучелу. – Не знаю, – сказал Габриэль, но что-то в его интонациях подсказывало Эйприл, что у него были догадки. – Значит, вот за это Иверт хотел нас убить? – спросил Тим. – Да не знаю я! – повторил Габриэль. – Я не… Он замолчал, когда Вайолет распахнула двери огромного шкафа, демонстрируя чёрную шляпу. И несколько мечей. И самый настоящий плащ. Не такой, как у супергероев. Старинный. Он напомнил Эйприл одежду из музея, а ещё историю экскурсовода и статую Стража. И перешёптывания дюжины детей, которые выросли под рассказы о том, что когда-то Страж был вполне реальным человеком. – Габриэль… – медленно начала Эйприл, – Если это и есть тот секрет, который твои папа и дедушка скрывали от Иверта… – Нет. – Габриэль замотал головой так, словно это никак не могло быть правдой. Но Эйприл в ответ начала ему кивать. – Сам подумай! Они учили тебя владеть мечом. И называли это семейным «наследием», верно? Разве не об этом говорил Иверт? Он сказал, что есть состояние Винтерборнов, а есть это. – Она широко раскинула руки. – Иверт думал, что это какое-то сокровище, потому что Иверт жадный идиот, но что, если это не так? Что, если это нечто большее? – И что это тогда? – спросила Сэйди, которая впервые в жизни не понимала, о чём идёт речь, и ей это не нравилось. Очень не нравилось. А Вайолет подхватила шляпу и сказала: – Это Страж. – Страж – это миф, – огрызнулся Габриэль. – Легенда. – Нет, – Эйприл покачала головой и подбросила меч – который должен быть опасен, но Габриэль поймал его, ухватившись за рукоять так, словно она была продолжением его собственной руки. – Страж – это Винтерборн. * * *