– Какого ключа? Этого? – Колин постарался, чтобы его голос прозвучал невинно, но в глазах было чистое веселье, когда мальчик взмахнул рукой, и ключ снова появился в его ладони, словно по волшебству. Иверт рванулся вперёд – очень быстро. Но Габриэль был быстрее. Он толкнул дядюшку в спину, отправляя его лететь на каменную веранду, а сам подошёл ближе. Эйприл узнала звук меча, вынимаемого из ножен. Она узнала стойку Габриэля. Его тон. И вспомнила его единственную цель в жизни. И тогда девочка закричала: – Габриэль! – Но мужчина к ней не повернулся. – Не надо! – Этот человек убил мою семью, Эйприл. – Я знаю. И за это он сядет в тюрьму. Иверт попытался подняться, но Габриэль ногой отбросил его обратно на веранду. – Этот человек разрушил мою жизнь. – Твоя жизнь ещё не кончилась. Ещё не всё потеряно! Есть люди, которым ты дорог. У тебя есть Смиттерс! У тебя есть я. У тебя есть все мы! – Изабелла погибла! И это было самое главное. Габриэль посмотрел на Эйприл так, словно получил наконец то, чего давно хотел, и всё остальное уже не имело значения. – Иди внутрь. – Нет, – сказала Эйприл. – Тим, Колин. Уведите её внутрь. Быстро! – Нет! Я не дам тебе стать таким же, как он! – Поздно. Я уже такой же, как он. – Габриэль не сводил глаз с Иверта, который смотрел на него снизу вверх с ехидным блеском в глазах. – Да, думаю, ты прав, – согласился Иверт, но он ошибался. – Ты совсем на него не похож! – закричала Эйприл. – Ты здесь не для того, чтобы его убить. Ты здесь для того, чтобы спасти нас, помнишь? Мы уже почти взрослые. Девочка хотела поддразнить Габриэля, заставить его улыбнуться. Но тот не отводил взгляда от Иверта, и девочка взяла его руку. – Пойдём внутрь, Габриэль. Давай дождёмся Смиттерса. Давай… – Он не сможет убить меня, Эйприл, – сказал Иверт. – Он трус. Именно поэтому он сбежал и оставил Изабеллу одну. – Это ничего не решит, приятель. – Колин подвинул Эйприл в сторону. – Ему всё сойдёт с рук. Ему всегда всё сходило с рук. – Не в этот раз, – возразил Тим. – У нас есть его признание. У нас есть всё. – Этого мало. – Нет, этого хватит. В воздухе раздался новый звук – сначала неясный, но становящийся всё сильнее и сильнее. Сирены. На воде заплясали красные и синие огни катеров, которые мчались к берегу. – Теперь он не отвертится, видишь? – Эйприл указала на полицейские машины, которые показались на дороге внизу. – Люди идут сюда. Но затем Эйприл поняла, что сказала и что это значило. Люди шли к дому Винтерборнов – и к самому Габриэлю, для которого это было ужаснее, чем все убийцы и бомбы и кровожадные дядюшки мира, вместе взятые. Его рука начала трястись. Лезвие меча дрогнуло. На лбу заблестел пот. Сэйди и Вайолет вбежали в двери на веранду, крича: – Копы почти здесь! В голосе Сэйди звучали радость и облегчение, словно худшая ночь в их жизни уже подошла к концу. Но Эйприл больше не смотрела на безумца на полу. Она смотрела на мужчину с мечом и огни, мерцавшие вдалеке. – Беги, – сказала девочка, пока не успела передумать. – Всё хорошо. С Ивертом мы разобрались. Ты можешь идти. С нами всё будет хорошо. – Что? – голос Сэйди звучал растерянно, но Тим понял, что Эйприл имела в виду. – Ага, – сказал он. – Убирайся отсюда. Сейчас. Пока ещё не поздно. Иверт переводил взгляд с Габриэля на полицейские катера и на скалы, но не находил пути для побега. – Он уже не отвертится, – добавил Колин. – У нас есть видео, где он признаётся в том, что убил всю свою семью. Всё закончилось. – Габриэль, – воскликнула Эйприл с паникой в голосе. – Иди. Тот посмотрел на человека у своих ног. Затем на меч в руке. А затем на девочку, которая говорила ему: – Если ты не хочешь возвращаться… Если ты больше не хочешь быть Габриэлем Винтерборном, тогда иди. Найди себе остров или гору или что-нибудь ещё. Иди и будь счастлив. Она хотела бы, чтобы ты был счастлив. – Эйприл оглядела Колина и Сэйди, Тима и Вайолет. – У нас всё будет хорошо. У нас всегда всё хорошо. – Но Эйприл не умела лгать. Её голос дрогнул, а глаза защипало, когда девочка взмолилась: – Просто иди уже! – Полиция, – кричал кто-то в доме. Выли сирены. И среди всего этого шума Смиттерс кричал: – Дети, дети, где вы? Эйприл услышала шаги и голоса людей на скалах внизу и оглянулась на своих друзей и Иверта. Габриэля на веранде уже не было. Эйприл не хотела плакать. Она пыталась убедить себя, что даже не будет скучать. Габриэль ел её бекон, не смеялся над шутками и не воспринимал всерьёз её предложения заплести ему волосы. Эйприл он был не нужен. Ничуточки. Совсем нет. Поэтому девочка вытерла слёзы и позвала: – Мы здесь! Послышался грохот тяжёлых шагов, крики и вопли, и на веранду вбежали офицеры полиции, крича: – Кто здесь? – Мы живём… – начал было Тим, но затем осознал, что полицейские смотрели не на пятерых оборванных сирот и миллиардера на полу у их ног. Нет. Полицейские смотрели мимо них. И тут медленно – так медленно, что Эйприл могла бы подумать, что это сон, – кто-то вышел из-за выступа на самом краю обрыва с поднятыми вверх руками. Без плаща. Без меча. Без ножа. Только спутанная борода и слишком длинные волосы мужчины, который медлил, раздумывая над ответом. – Я… Я – Габриэль Винтерборн. 37. Наследие Винтерборнов Как выяснилось, возвращаться из мёртвых очень утомительно. Габриэля ждали интервью и экзамены. Вопросы и проблемы. И бумажная работа. Очень много бумажной работы. И это не говоря уже о чудесном преображении, которое оказалось далеко не таким весёлым, как показывали в фильмах. Хотя, возможно, это относилось только к Габриэлю Винтерборну. – Как думаете, с ним всё в порядке? – спросила Сэйди, когда дети улеглись на животы, наблюдая со второго этажа библиотеки за мужчиной, который сидел за большим столом в центре первого этажа. Каждые несколько минут Смиттерс приносил Габриэлю новые стопки документов, которые он не читал, или еду, которую он не ел, а потом раздавался звонок в дверь, и Смиттерсу приходилось уйти, чтобы отправить восвояси очередного посетителя. Мужчина из погреба куда-то пропал, уступив место оболочке, которую Эйприл больше не узнавала. Теперь Габриэль даже не рычал. – Он ещё рычит? – спросил Колин, опускаясь на пол рядом с Сэйди. Тим и Вайолет устроились возле Эйприл с противоположной стороны. – Нет, – ответила Сэйди. – И это странно. Я скучаю по его рычанию. И по бороде. Вайолет захихикала: – Мне нравилась борода. Он был похож на пирата. – Согласна, – сказала Сэйди. – Борода – это нечто. – Вы в курсе, что я вас слышу? – крикнул Габриэль, не поднимая головы. – В этом зале хорошее эхо. Так, на будущее. Эйприл не знала, смеяться ей или извиняться. – Господин Габриэль, – в дверях снова возник Смиттерс. – Только что пришла доставка, и… – Хватит с меня бумаг, – огрызнулся Габриэль. – Иди и скажи полиции или ФБР, или кто там ещё копается в грязном белье моего дяди, что мне без разницы, сколько скелетов они отрыли. Необязательно посылать мне копии каждого ордера и повестки, и…