– Ты – псих! – рявкнула я. – Мы все безумцы, – все еще смеясь, согласился он. – Кто-то больше, кто-то меньше. Приятно было увидеть тебя снова, моя воинственная. Парень щелкнул пальцами, и все вокруг обратилось туманом, вышвырнувшим меня прочь под звонкий собачий лай. Открыв глаза, я села в кровати, зажимая рот рукой. Запахи, ощущения… Слишком реально! Часы показывали пять утра, когда, натянув кольцо на палец, я пошлепала на кухню, чтобы промочить пересохшее горло. Разобралась с проблемой, ничего не скажешь. Ни ответов, ни ясности, ничего, кроме понимания, что я вляпалась во что-то посерьезнее случайного знакомства в сети. Как бы на моем месте поступили Саша или Ирка, попытайся кто-то выведать у них имя их практикующих? Обратились бы к тем за помощью. Еще пару дней назад я так бы и сделала, а сейчас Влад был последним, кому бы я захотела довериться. Глава 23 Все воскресенье я провалялась в кровати, даже не соизволив ее собрать. Апатия прочно заняла свои позиции, позвав в гости депрессию. Последним штрихом, поставившим крест на любой активности, стала дождливая погода за окном, погрузившая квартиру в сонный полумрак. То и дело проваливаясь в полудрему, я изредка вспоминала о еде, не чувствуя голода. Мама предприняла несколько попыток расшевелить меня, но, наткнувшись на молчание, благоразумно отступила и включила мой любимый сезон «Шерлока». Разумеется, сделав вид, что сама очень давно его не пересматривала. Как и всякая хорошая мама, она обладала поразительной способностью делать именно то, что сейчас было нужнее всего. Не читала лекций, не пыталась давать советов или чинить допрос, никаких замусоленных и прописных истин, очевидных с ее возрастом и опытом. Ма просто была рядом, успокаивая одним своим присутствием. В понедельник, проснувшись за полчаса до будильника, я принялась молча собираться, проигнорировав мамино предложение остаться сегодня дома. Если я проваляюсь еще одни сутки, то вообще не захочу выбираться из квартиры до самого мая. – Мне нужно сегодня курсовую сдать на третьей паре, а первой – физкультура, – объяснила я, натягивая джинсы. – Ну… Позвони, если захочется чего-нибудь вкусненького, я куплю, когда с работы пойду. Или можем встретиться у торгового центра, сходим тебе что-нибудь из одежды выберем. – Мам, – закатила я глаза. – Шопинг – это не мое. Прямо совсем. – Ну конечно. Покупка джинсов и футболок – это что? – Необходимость, – хмыкнула я уже из прихожей, застегивая куртку. – Все, до вечера. Шлепая по лужам к спортивному корпусу, я поочередно прослушивала композиции Земфиры и «Сплина», полностью соответствующие моему настроению. Показалось, что дог даже подвывает в такт. По спине словно прошлись расческой, и, обернувшись, я увидела Дениса. – Привет! – улыбнулся парень. – Буду банальным, так что, как дела? Я – фамильяр у темного практикующего, который три месяца, возможно, с самой первой встречи, водил меня за нос, утаивая существование своей девушки и наверняка очень важную для меня информацию, зная, что делать этого не следует, и постаравшись, чтобы никто другой тоже ничего рассказать не смог. Даже моя лучшая подруга, которая, кстати, тоже фамильяр и в курсе событий. Сегодня ночью я встретилась во сне с другим практикующим, и это было непонятно, раздражающе, а местами и вовсе мерзко. Не уверена, что такое возможно, но, похоже, моя сущность заболела, отказываясь подниматься на лапы, и лишь прячет под них морду, изредка скуля. Количество сверхъестественных проблем растет как на дрожжах, и я абсолютно не знаю не только как их решить и к кому обратиться, но и с какой стороны начать. Конечно, половину способен устранить мой практикующий, вот только сейчас я не хочу его ни видеть, ни слышать и понятия не имею, сколько еще мне потребуется времени. Добавим к этому приближающуюся зачетную сессию, и суп-солянку «Агатино настроение» можно подавать к столу. Все это пронеслось в моей голове со скоростью света, и, вместо только что перечисленного про себя хаоса, я чуть улыбнулась Хворостухину: – Да… все как обычно. Как сам? Хитро прищурившись, Дэн быстро выдернул у меня один наушник и поднес к уху: – «Ты спросишь меня, какие танцы? На улице минус двадцать…» – пропел он вместе с Земфирой. – «Бери вазелин, бежим целоваться!» Прекрасный выбор, впрочем, в твоем музыкальном вкусе я не сомневался ни секунды. – Спасибо, – улыбнулась я, выключая плеер. – У меня сейчас физкультура, а у тебя? – Культурология в третьем, – сморщился парень. – Но… если хочешь, мы можем бежать целоваться, спасибо апрелю, что вазелин не нужен. Моргнув, я уставилась на Дениса, совершенно не готовая к такому повороту событий. Не то чтобы я не догадывалась, что симпатична ему, и тогда в кино с нами он пошел вовсе не ради Ирки, но… – Что, слишком быстро? – несколько стушевался Дэн. – Или у тебя есть парень и ты уже думаешь, как тактично сказать мне об этом? – Я… Мм-м… У меня нет парня, – выдавила я истинную правду. Нежеланную, болезненную и неотвратимо реальную. – Но… – Ты знаешь, что это ваше женское «но» следует запретить как отдельный вид психологического насилия? И вот, второй раз за последние два дня, я рассмеялась искренне. – Дэн, мне нужно спешить. – Мы как раз подошли к дорожке, ведущей к корпусу. – Понял. А мы можем обсудить твое животрепещущее «но» вечером, на прогулке? – Я… – А какого черта? Ирка права, нельзя все время уделять миру практикующих, пора немного подумать о себе. – Давай. Часов в шесть, у сквера возле памятника Толстому подойдет? – Идеально, – озорно подмигнул Денис. – До вечера! В раздевалке, как всегда, воняло дезодорантами, духами и застаревшим потом, казалось, впитавшимся в эти стены. Приветственно кивнув знакомым девчонкам, я нашла свободный крючок возле вещей Самойловой, как раз заканчивающей переобуваться. – Привет, – подняла голову Ярослава. – Только что объявили, что сегодня физкультура в парке. – Класс, – оценила я. – Побегаем по грязи и лужам. – Мы еще и мяч тащим, – приподняла бровь Несмеяна. – Волейбол в куртках и грязи, – поддакнула я. – Еще лучше. Как я и предполагала, парк после вчерашнего дождя подсох только местами. Добравшись до площадки, мы были подвергнуты десятиминутной разминке конечностей и бегу на месте, после чего, наконец-то, нас разбили на команды и подбросили мяч. Полчаса волейбола заставили меня оставить все переживания и клубок неприятных мыслей за пределами спортплощадки. Все, что я видела – мяч. Я не всматривалась в лица игроков ни своей команды, ни соперников, меня интересовало только одно. Мяч не должен был коснуться асфальта с моей стороны сетки. Когда цель всего одна – жить проще. Хотя бы на эти тридцать минут. Бег, прыжки, тяжелые хлопки, с какими мяч отбивается руками, азартные крики «принимай!», «давай-давай!», «аут!»… Я была в своей стихии скорости, реакции, и это всколыхнуло и передалось догу. Ставя блок, я на короткое мгновение увидела ее выходящей на дорогу. Отлично. У меня есть я, и мы справимся. Нос по ветру, хвост пистолетом. – Вот это игра, – поделилась Ярослава, когда мы шли обратно к корпусу. – Ты сегодня просто была везде. – Выспалась, – отмахнулась я. – Что у нас следующее? – Политология, лекция. – Понятно, все дружно спим. – Это точно, – хмыкнула Самойлова. У родного одиннадцатого корпуса, как всегда перед второй парой, было оживленно и громко. Оглядевшись и нигде не заметив Ирку, я проверила телефон, но непрочитанных сообщений не было. Скорее всего, проспала, тем более что вчерашний день, а возможно, и ночь подруга провела у Березина. К концу перемены Ругалова так и не объявилась, и я села за одну парту с Ярославой, ища, чем бы заняться. До этого все скучные пары отводились под общение с Владом, если он был свободен, или чтение. Электронная книга так и осталась дома на зарядке, а писать ведьмаку так скоро, по понятным причинам, я не собиралась. – У меня есть кроссворды и судоку, – поделилась Ярослава, поняв мои метания. – А бывает, что ты занимаешься чем-то, не тренируя мозги? – Нет, – чуть подумав, ответила Самойлова. – Думать нужно всегда и везде. Чем лучше и чаще работает отвечающая за это мышца, тем легче. – Согласна, – пробормотала я, гадая, где Ярослава и ее лозунг были раньше. Два месяца назад я, похоже, не думала вообще. За решением задачек из запаса Самойловой и рефлекторным записыванием лекции пара прошла почти незаметно. Минут за десять до конца мне определенно послышалось лошадиное ржание. Еле уловимое, словно издалека или из-под толщи воды, что, конечно же, было невозможно. Отвернувшись к окну, я прикрыла глаза, чувствуя острый приступ тревоги. Я не подвержена стихийным паническим атакам, как и галлюцинациям, так что… Дог на дороге смотрела назад, обратившись в слух и взволнованно принюхиваясь. Не послышалось. Как только я взялась за телефон, он завибрировал в руке, оповещая об эсэмэске от Ругаловой. «Преследует Алена. Тот же двор, оторвалась минут на 5. Помоги». Вот черт! – Мне нужно уйти прямо после этой пары. Сдашь за меня курсовую? – Я положила файл с ней перед Ярославой. – Без проблем. Что-то серьезное? – Небольшая проблема у Ирки, требующая моего немедленного участия, – пояснила я, собирая вещи в сумку. – Понятно, – кивнула девушка. Как ужаленная, я выбежала из кабинета вместе со звонком, наплевав, что, в теории, он для преподавателя. Вылетев из корпуса, перепрыгивая за раз по три ступеньки, я забежала за угол, устремляясь вниз по Смидович. Расстояние до двора было плевое, но Алена, видно, бегала не хуже меня, если Ирка не смогла оторваться от нее насовсем. Почему она не попыталась сбежать транспортом? Что вообще происходит и где Березин, который обычно подвозит ее в институт или до дома на машине? После той стычки в феврале Ирка говорила, что когда-то наблюдала, как Саша скрутила Алену, и это было зрелищно. Неплохо, если Пантера подскажет, как одолела ее в прошлый раз. На бегу набрав Миркову, я, перемахнув через огромную лужу, прослушала три гудка, прежде чем Саша подняла трубку: – Привет! – Ты где? – без предисловий выпалила я, шмыгнув между домами, чтобы перелезть через трубы и зайти во двор с другой стороны. – Мы на Советской у торгового центра, – настороженно ответила Саша.