– Я могу помочь, – заикнулась было я, но ее ладошка тут же вскинулась в жесте «замолчи». – У нас с тобой другая работа. – Даша уже плюхнулась в компьютерное кресло, отъезжая на нем дальше и указывая мне на соседний стул. – Садись. Меня просветили, что интересует собачья тематика. – Она многозначительно посмотрела на Влада. – Особенно немецкие доги. Я тут уже кое-что поднабрала, сейчас наметим эскиз, ночью нарисую, завтра пришлю. Добавь меня в друзья в любой соцсети, я есть во всех, – протараторила она, пихнув мне визитку «Дарья Огнарева» с пометкой «дизайнер», номером телефона и ссылками на все существующие социальные сети, от скайпа до твиттера. – У тебя первые буквы имени и фамилии составляют «дог», – удивленно заметила я, и Влад прыснул. – Значит, это судьба! – провозгласила Даша, подмигнув. Вооружившись карандашом и положив перед собой альбомный лист, девушка щелкнула мышкой, заходя на рабочем столе в папку «Четыре лапы и хвост». Огнарева нажала на первую картинку, изображающую шикарного дога с медалями на груди, и мы оказались потерянными для общества, с головой уйдя в обсуждение и просмотр фотографий догов в различных позах. – Каплю агрессии мы покажем клыком и ошейником с шипами… – Может лучше шарф из связки сосисок? – вставил Влад, добиваясь моего уничижительного взгляда. – Яблонев, отстань. Уши… уши чуууть-чуть заострим… А давай поставим дога на выступ скалы? – Акела не промахнулся. Я прикусила щеку изнутри, стараясь не засмеяться на очередную ремарку темного. Дима гоготнул, и Даша выглянула на них из-за экрана монитора. – Яблонев, ты сейчас выйдешь за дверь, – мило улыбнулась девушка. – Так что с выступом скалы, как тебе идея? – Не хочу луну на фон, – поморщилась я, догадываясь, что это единственное, что вписывается туда по логике. – Кто тебе луну предлагает, покажи мне пальцем, засуну ему в ухо карандаш! Не-не, тут точно полумесяц с дымкой облачков, здесь напустим тумана, разбавим желтыми светлячками, под цвет глаз дога… – Даша быстро вырисовывала по листу свое виденье, и даже набросок вызывал восхищение. – А вот тут мы делаем вот так, – плутовато ухмыльнувшись мне, она подрисовала к полумесяцу небольшую птицу, в которой легко угадывалась ворона. – Пойдет? – Круто, – выдохнула я, рассматривая эскиз. – Вот и славненько, четче прорисую детальки уже на компе и сделаю все в цвете, как это будет выглядеть в конечном варианте… Все понятно, жди завтра визуалку, если что-то не понравится – переделывать буду, пока не устроит полностью. – А сколько все это сто… – Тебе нисколько, – перебил Влад. – Все. Молчать. Подарок. В голосе практикующего прозвучали те самые повелительные нотки, бодаться с которыми было бесполезно, как я уже успела убедиться за все наши совместные тренировки. Попрощавшись с ребятами до новых встреч, мы вышли на площадку, на ходу застегивая куртки. Тяжело вздохнув, я проверила телефон, не находя ни одного пропущенного звонка или сообщения. Мама знала, что я с Владом, и уже не порывалась звонить каждый час, а Ирка, как я помнила, отправилась сегодня с Березиным в Прилепы, поселок неподалеку от Тулы, славящийся своим племенным конным заводом. Учитывая, с каким нетерпением Ругалова ждала этой поездки всю неделю, сейчас подруга должна быть на седьмом небе от счастья. Интересно, удастся ли ей покататься? Влад ускорил шаг, проходя мимо участка под лестницей, и я последовала его примеру, надеясь, что не покраснела. Темнота все еще пахла нами, и это… будоражило. – Давай, уверен, тебе есть что сказать, – обернулся Влад. – Откуда ты их знаешь? – Неожиданно. Мы учились на одном потоке. Я помог Даше решить одну проблему, и с тех пор мы дружим. – Я против покупки мне толстовки. – А вот теперь ожидаемо. То есть ты не хочешь принять от меня подарок, – приподнял он бровь. – Дело не в этом! Мне приятно, что ты хочешь сделать мне подарок, тем более такой… классный, но как я объясню это маме? К тому же она дорогая, и мне от этого неудобно! – Так и объяснишь, – закатил глаза Яблонев. – «Дочь, откуда у тебя эта шмотка?» – «Мам, мне ее Влад подарил! Смотри, как мне идет!» Что касается второго, то я этого не слышал. – Издеваешься? Если я ей так скажу, то подпишу себя на триста вопросов! – Кольцо и напульсники же она как-то пережила? – Сравнил! Это в ее понимании побрякушки, и то, когда мама увидела все вместе, ходила за мной по пятам, выспрашивая, что да как. Если ты не заметил, то квартира у нас слишком маленькая – спрятаться и переждать приступ ее любопытства было негде! Промолчим про то, что в итоге мне пришлось запереться в туалете, сославшись на расстройство желудка. Это хоть как-то переключило ее внимание с кожаных полосок на запястьях (Влад вручил мне их на следующий день после вечеринки у Праховой) и заговоренного кольца-оберега. – Значит, нам с ней пора познакомиться. – Ни за что. – Что? Ты меня стесняешься? – Яблонев невинно улыбнулся. – Ты не понимаешь, о чем просишь, – покачала я головой. – Моя мама совсем не похожа на твою! Она очень внимательная, а когда дело касается меня, то просто гипервнимательная. Один взгляд на тебя, и у нее возникнет еще больше вопросов! – Что не так с моей внешностью? – Не прикидывайся, что не понимаешь, – хмуро попросила я. – Мне лестно оттого, что ты думаешь, будто я понимаю и знаю все на свете, но это не так. – Мы вернулись на проспект, и Влад кивнул на автобусную остановку. Значит, наше субботнее занятие на его территории все-таки состоится… – Я не буду отвечать на твой вопрос, – пробубнила я. – Он глупый. – Глупый сам этот разговор, вопрос – всего лишь следствие. Я уже давно предлагал тебе просто сказать ей правду. Чего ты боишься? – Кроме того, что ее хватит удар? «Привет, мам, я врала тебе почти три месяца, хотя и не во всем. Я – фамильяр, а это – мой практикующий, у меня сущность собаки, а у него ворона, и мое призвание: защищать и помогать ему в колдовстве. Нет, это не сатанизм и не бред, я не в секте, мам, положи телефон, нет у меня горячки и обостренного психоза!» Влад расхохотался так громко, что несколько прохожих обернулись, посматривая на него с подозрением. Не выдержав, я засмеялась следом, живо представив только что нафантазированную сцену. – Ты утрируешь. Насколько мне известно, у Березина особых проблем не возникло. Поэтому шутки в сторону. – Влад махнул рукой, останавливая полупустую маршрутку. Князь залез первым, отдал деньги за проезд за двоих и прошел назад, садясь у окна. Я опустилась на соседнее сиденье, быстро пройдясь взглядом по остальным пассажирам. Два парня через ряд от нас в наушниках, мужчина профессорской внешности сбоку, женщина, разговаривающая по телефону, еще одна, поглощенная электронной книгой… Ничего опасного или требующего внимания. – В чем проблема? – Князь цепко посмотрел на меня. – Я… сама не совсем это понимаю, – нехотя признала я. – Каждый раз, когда я хочу вас познакомить, что-то упорно противится. Вроде как чувствую, что делать этого не нужно. По крайней мере, не сейчас. – Интуиция, – прищурился Яблонев. – Интуиция. Влад отвернулся к окну, больше ничего не сказав, оставив меня наедине с ощущением, будто я только что испортила наш день. Сам же просил правду! Да, и она должна была оказаться чем-то более существенным, чем «интуиция». Посмотрев по сторонам, я с размаха опустила голову на плечо Яблоневу и тяжело вздохнула ведьмаку на ухо. Несчастно и обреченно, как умеет все собачье племя, когда дело касается еды в руках хозяина. Темный дернулся, сдерживая смешок, но продолжил смотреть в окно. Выждав немного, я потерлась о него щекой, подкрепив еще один, полный вселенской печали вздох тихим скулежом. – Прекрати, – пробормотал парень, пытаясь остаться серьезным. На его беду, я точно знала, что делала, за три года отточив этот навык на Ругаловой. Вместо ответа следующий горький вздох и жалобный звук следом. – О боги, что тебе нужно, коварное создание? – Не хватило надолго моего практикующего. – Прости, если я тебя расстроила. – Сегодня ты расстроила меня только одним, остальное я ожидал. – В серых глазах зажегся лукавый огонек, и я облегченно выдохнула, видя, что угроза отправить наше настроение с якорем обиды на дно миновала. – Чем? – Слишком большим количеством пуговиц, – подмигнул Яблонев. – Ты… – я подавилась словами, не разобрав толком, что хочу сказать и могу ли вообще чем-то на это ответить. Говорить об этом так скоро, почти в лоб, да еще и дразнящим намеком, хлестнувшим по голове несколькими особо яркими моментами… – Я учту твое пожелание. Хорошо, что волосы скрывают уши. Кажется, они вот-вот осыплются пеплом. – Это радует, – хмыкнул темный. Сцепив руки на коленях, я уставилась в спинку сиденья перед собой, сдерживаясь от дальнейшего диалога. Влад способен язвить двадцать четыре часа в сутки, если находит интересный объект для упражнений в остроумии, и я не собиралась им становиться. Хватает и шуточек про укусы. – Не дуйся, тебе не идет. – Яблонев слегка нажал мне на кончик носа. – Я не дуюсь. Просто… Мне и так тяжело с этим… проявлением сущности, и последнее, что мне нужно, так это чтобы ты это высмеивал. – Я всего лишь хочу, чтобы ты принимала и не смущалась себя. – Я всего лишь хочу, чтобы мы прекратили говорить об этом. – Конечно. Давай не говорить ни о чем из того, о чем тебе говорить неудобно. То есть о том, что тебя пугает. Настоящий зрелый подход к проблеме. Прикусив щеку изнутри, я всю оставшуюся дорогу провела в молчании, не рискнув посмотреть на своего практикующего. Его негодование отлично чувствовалось и без встречи с серой сталью глаз. Почему он всегда умеет выставлять все так, словно мне нужно оправдываться и извиняться? Дорога по парку также прошла в молчании, и с каждой секундой оно тяготило все больше. Ненавижу, когда Влад мной недоволен или разочарован. От этого всегда как будто колет где-то за сердцем, неуловимо, но весьма настойчиво. – Влад, я…