— Простите, доктор, забыл представиться: Карл Баннистер, старший лаборант. — В припадке добродушия он добавил: — Надеюсь, мы будем полезны друг другу, доктор. В отношениях с вышестоящими Баннистер никогда не полагался на случай. — Да, я тоже надеюсь, — ответил Коулмен, не сомневаясь, что эта перспектива совсем его не прельщает, тем не менее пожал протянутую Баннистером руку. Затем он поискал глазами, куда повесить легкий плащ — синоптики обещали грозу и проливной дождь. Баннистер был начеку. — Позвольте, я возьму ваш плащ. — Он нашел плечики и повесил плащ на вешалку за дверью. — Благодарю, — сказал Коулмен. — Не стоит благодарности, доктор. Хотите, я покажу вам лабораторию? Коулмен поколебался. Возможно, стоило дождаться доктора Пирсона. С другой стороны, не сидеть же без дела целых два часа. Может быть, за это время удастся что-нибудь сделать. В конце концов, ему же поручено руководить работой лаборатории. Так какая разница? — Я уже видел часть лаборатории, когда был здесь несколько недель назад. Но взгляну на нее еще раз, если вы не слишком заняты. — Мы всегда сильно заняты, доктор, но я рад уделить вам время. Для меня это будет удовольствием. — Намерения Баннистера были прозрачны как стекло. — Сюда, пожалуйста. — Баннистер открыл дверь серологической лаборатории и посторонился, чтобы дать Коулмену войти. Джон Александер, который не видел Баннистера с момента их вчерашней стычки, поднял голову от центрифуги, в которую только что вставил пробирку с пробой крови. — Доктор, это Джон Александер. Он работает здесь совсем недавно. — Карл Баннистер разминался в роли гида и шутливо добавил: — У него после технологической школы еще молоко на губах не обсохло. Да, Джон? — Ну, раз ты так говоришь. — Александер почувствовал себя неловко от такой снисходительности, но не стал грубить. Коулмен шагнул к лаборанту, протянул руку и представился: — Доктор Коулмен. Они пожали друг другу руки, и Александер, не скрывая интереса, спросил: — Вы наш новый патологоанатом, доктор? — Именно так, — ответил Коулмен и огляделся. Как и в прошлое посещение, он сразу понял, что здесь очень многое надо менять. — Смотрите внимательно, доктор, чтобы ничего не упустить, — с чувством произнес Баннистер. — Спасибо, — ответил Коулмен и обратился к Александеру: — С чем вы сейчас работаете? — Определяю антитела к резус-фактору. — Он кивнул в сторону центрифуги: — Эта проба крови моей жены. — В самом деле? — Этот лаборант понравился Коулмену больше, чем Баннистер. По крайней мере внешне. — И когда же ваша жена произведет на свет младенца? — Через четыре месяца, доктор. — Александер уравновесил центрифугу и повернул диск таймера. Коулмен отметил про себя сноровистость молодого человека — он работал быстро и экономно, движения были плавными и уверенными. Александер вежливо спросил: — Вы женаты, доктор? — Нет… — отрицательно покачал головой Коулмен. Александер хотел было задать еще один вопрос, но передумал. — Вы хотите у меня что-то спросить? Александер помолчал, но потом решился: — Да, доктор, хочу. — «Пусть у меня будут неприятности, — подумал Джон, — но я по крайней мере открыто выскажу свои сомнения». Вчера вечером, после спора с Баннистером, у Александера появилось искушение оставить все разговоры о новых методиках работы с кровью больных в лаборатории. Он хорошо помнил, какую взбучку получил от доктора Пирсона, когда полез к нему со своими предложениями. Кажется, с новым доктором легче иметь дело. Даже если Коулмен решит, что Александер не прав, он едва ли устроит по этому поводу сцену. И Джон начал, словно в воду нырнул: — Речь идет об анализах крови на антитела к резус-фактору. — Говоря это, Александер затылком чувствовал присутствие Баннистера. Старший лаборант, старавшийся не пропустить ни одного слова, не в силах был дальше скрывать раздражение и недовольство и подошел к Джону: — Слушай, если ты собираешься повторить вчерашнее, то лучше помолчи! — О чем вы говорили вчера? — с любопытством спросил Коулмен. Не ответив на вопрос, Баннистер продолжал отчитывать Александера: — Я не желаю, чтобы ты донимал доктора Коулмена своими глупыми вопросами. Человек пришел на работу пять минут назад. Забудь, понял? — Он обернулся к Коулмену, машинально включив дежурную улыбку: — У него на чердаке завелись тараканы, доктор. Теперь, если хотите, я покажу вам нашу гистологическую лабораторию. — Баннистер взял Коулмена под руку, чтобы увести его из серологической лаборатории. Коулмен недолго размышлял, что делать дальше. — Минутку, — сказал он Баннистеру и сделал шаг к Александеру: — Этот медицинский вопрос, он касается лаборатории? Игнорируя хмурый взгляд Баннистера, Александер ответил: — Да. — Я слушаю вас. — Вопрос возник, собственно, из-за анализа на антитела к резус-фактору. Этот анализ назначен моей жене, — сказал Александер. — У нее кровь резус-отрицательная, а у меня — резус-положительная. Коулмен улыбнулся: — Такое встречается у великого множества людей. Здесь нет никакой проблемы, если результат анализа оказывается отрицательным. — В этом-то все и дело, доктор. Дело в методике анализа. — И что же? — Коулмен был озадачен. Он не понимал, куда клонит молодой лаборант. Александер продолжал: — Я думаю, что мы должны делать непрямую пробу Кумбса после анализа в физиологическом растворе и в насыщенном белковом растворе. — Конечно. — Доктор, если можно, повторите то, что вы сказали. — Я сказал: «Конечно». Естественно, надо делать непрямую пробу Кумбса. — Коулмен не видел смысла в этой дискуссии. Для любой серологической лаборатории это было нечто элементарное, не подлежащее никакому обсуждению. — Но мы не делаем непрямую пробу Кумбса! — Александер метнул торжествующий взгляд в Баннистера. — Анализы на антитела к резус-фактору мы делаем только в физиологическом растворе и в белковом растворе. Мы вообще не используем сыворотку Кумбса. Сначала Коулмен подумал, что Александер ошибается. Этот молодой лаборант работает здесь, очевидно, совсем недавно и просто не знает некоторых вещей. Но молодой человек говорил с такой убежденностью, что Коулмен, обернувшись к Баннистеру, спросил: — Это правда? — Мы делаем все анализы по инструкциям доктора Пирсона. — Всем своим видом старший лаборант показывал, что считает дискуссию абсолютно неуместной. — Может быть, доктор Пирсон не знает, что вы так делаете этот анализ? — Нет, он знает. — На этот раз Баннистер не стал скрывать недовольства. С этими новичками одни проблемы и головная боль. Не успеют пробыть на новом месте пяти минут, как начинают создавать проблемы. Он изо всех сил старался бьггь вежливым с этим новым доктором, и что из этого получилось? В одном Баннистер не сомневался — доктор Пирсон очень скоро поставит этого парня на место. Баннистеру очень хотелось при этом присутствовать. Коулмен решил не обращать внимания на тон старшего лаборанта. Нравится или нет, но ему, Коулмену, придется какое-то время работать с этим человеком. Но проблему с сывороткой надо решить немедленно. — Боюсь, что я не совсем вас понял, — обратился он к Баннистеру. — Вы, конечно, знаете, что в некоторых случаях антитела к резус-фактору в крови беременных женщин не удается обнаружить при исследовании в физиологическом растворе и в белковом растворе. Но их можно обнаружить в реакции с сывороткой Кумбса. — Вот об этом я и говорил, — вставил Александер. Баннистер молчал, и Коулмен продолжил: — Как бы то ни было, я скажу об этом доктору Пирсону. Думаю, он просто не знает об этом. — Что мы будем делать с этим анализом и другими из того же набора? — спросил /Александер. — Вы сделаете анализы во всех трех средах, — ответил Коулмен, — в физиологическом растворе, белковом растворе и в сыворотке Кумбса. — У нас в лаборатории нет сыворотки Кумбса, доктор. Теперь Александер был очень рад, что поднял этот вопрос. Кроме того, ему понравился новый патологоанатом. Может быть, он сумеет хоть что-то изменить в этом болоте. Один Бог знает, сколько вещей здесь надо менять. — Значит, надо ее получить, — отрывисто произнес Коулмен. — Это отнюдь не дефицитный реактив. — Мы не можем просто пойти и получить реактив, — покровительственно произнес Баннистер. — Надо сначала заполнить требование. — Он снисходительно улыбнулся. Есть все-таки вещи, которые этот торопыга не знает. Коулмен сдержал возмущение. Скоро он выяснит отношения с этим Баннистером, но пока не время. И Коулмен вежливо, но твердо сказал: