Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 43 из 59 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— В канализацию? — удивился Виталик. — Но там же… Грязно. — Зато не стреляют, — Мирон спрыгнул в провал первым. Он вспомнил, как путешествовал под землёй вместе с Мелетой, и накатило что-то вроде ностальгии. Поставив решетку на место, Платон уверенно пошел по тёмному коридору. Рядом с узкой тропинкой вспухал бок огромной трубы в полихлорвиниловом кожухе. Труба была горячая, от неё шел сухой, чуть приправленный химией запах. — Новые коммуникации, — бросил киборг. — В одной смычке — вода, воздух, тепло, связь… Из глаз его били два ярких белых луча света, делая кожу и волосы ещё более прозрачными. Интересно, как к нему обращаться? — подумал Мирон, вспоминая давний разговор с Оссеан. — Физически это женщина, но внутри её разума угнездился мой брат… Всё же, чтобы не было путаницы, лучше думать, что это «Платон», — решил он наконец. Через полчаса необременительного, даже скучноватого путешествия киборг остановился перед круглой железной дверью. — Старые катакомбы, — пояснил он. — Через них мы выйдем в Метро. Дверь выглядела так, словно её не открывали от начала времён. Когда-то покрытая красной краской, сейчас она облупилась, заржавела, крупные болты по всему диаметру колеса казались цельнолитыми со стальной пластиной. — У тебя нет ключа, — сказал Мирон. — Ничего, — Платон внимательно оглядел дверь, приложил к ней бледные ладошки, затем постукал костяшками пальцев в разных местах… — Я справлюсь. И нанес несколько точных сокрушительных ударов, от которых загудело всё подземелье. Посыпалась ржавчина и крышка люка просела на несколько миллиметров. Платон ударил вновь, теперь уже — ногой, и дверь вывалилась, с глухим гулом ударившись о землю и подняв облако пыли. Я знаю, как неумолимо эти ручки могут сжимать, — кашляя, думал Мирон. — Но бить и крушить у них тоже получается прекрасно. Кожа на костяшках киборга, которая разошлась при ударах, затягивалась на глазах. — Отличное тело, — похвалил Платон, оглядывая свои вновь чистенькие ручки. — Пожалуй, оставлю его себе. Он первым полез в тёмное жерло, из которого несло сыростью, плесенью и вонью немытых тел. Чёрные ходоки, — Мирон вспомнил, как отстреливался от обезумевших толп из автомата. — Что будет, если мы нарвёмся на них? К счастью, идти было недалеко. Из старого канализационного тоннеля они перебрались в метро — тоже заброшенное, уступившее современному электромагнитному поезду. Целый час шагали по рельсам. Виталик вертел головой. Ему всё было ново, непривычно. — Ты не блогер, — сказал Мирон, когда они чуть отстали от киборга. Он знал, что Платон прекрасно их слышит, но всё же расстояние давало чувство приватности. — Тебя специально внедрили к кочевникам, чтобы я тебя там «нашел». Сколько ты там пробыл? День? Два? — Всё, что я тебе рассказывал — правда, — сказал Виталик, перепрыгивая со шпалы на шпалу. — Кроме одного: я не слал репортажи в Плюс. Не было никакого шоу, никаких подписчиков. Всё остальное — было. МинскНеотех платили за то, чтобы племя кочевало в тех местах, где ты мог на него наткнуться. Понадобилось больше сорока дней на то, чтобы наши пути пересеклись. — Круто, — усмехнулся Мирон. — Значит, побег и всё остальное — зря? — Не зря. Кто-то вмешался. Кто-то, кто хотел перехватить тебя у Минска. Мы сбежали вовремя. — Значит, ты работаешь на них… Так сколько тебе на самом деле лет? — Тридцать пять, — он прикоснулся кончиками пальцев к своим молодым, чуть прыщавым щекам. — Цитологическое омолаживание. У меня докторская степень по социологии. Изучение конморфных неосоциумов. Три года я занимался только тобой и Платоном. — Охуеть, — Мирон сплюнул в пыль. — Стало быть, ты знаешь меня лучше, чем я сам. — Вполне возможно, — усмехнулся Виталик. — И знаешь, что? Для меня было честью познакомиться с тобой лично. — Чего я о себе сказать не могу, — буркнул Мирон. — Я тебя понимаю, — кивнул Виталик. Ноги его были похожи на циркуль, руки — на части большого маятника. — И ни в чём не виню. Впереди забрезжили огни, возник силуэт с автоматом и Платон сбавил ход. Мирон почувствовал знакомый запах: застарелая моча, человеческий пот, сырое тряпьё… Они подходили к станции. Всё, как и тогда: ряды спальных мешков с проводами капельниц, между ними — люди, которые поправляют одеяла, проверяют уровень жидкости, меняют катетеры… У дальней стены — вереница коробок. Из щелей некоторых пробивается тёплый электрический свет. Мир рушится, — подумал Мирон. — Наверху толпы бродят по городу, бьют витрины, стреляют друг в друга… А здесь ничего не изменилось. — Так ты спрятал себя здесь? — спросил он, догоняя Платона. — Подобное среди подобного, — кивнул киборг. Одним прыжком заскочив на платформу, он подал руки Мирону и Виталику. Затем прошел между рядов спальных мешков с упакованными в них овощами — по-другому эти полутрупы Мирон назвать не мог — и постучал в бок самой крайней коробки. Из неё выбралась маленькая девочка. Волосы у неё были такого чудесного пшеничного оттенка, который не ожидаешь встретить среди протухшего тряпья, в подземелье. Улыбнувшись одними глазами, она побежала к другой коробке, присела на корточки и скрылась внутри. Киборг, тоже присев, заглянул в ту коробку, что покинула девочка. Через секунду выпрямился, взгляд расфокусировался. — Что? — спросил Мирон. Заглядывать в коробку ему не хотелось. Так и представлялось тело Платона — настоящее тело. Бледное, истощенное, лицо обросло бородой, на руках вздулись синие вены… Из которых торчит множество трубок и капельниц. Шланги уходят под одеяло, и слышится мерная капель катетера. — Меня нет, — сказал Платон. — Тело исчезло. Глава 16 3.16 — Клянусь, я здесь ни при чём, — быстро сказал Виталик. — Интересно, — заметил Платон. Взглядом он буравил коробку, словно собирался прожечь её насквозь. — Почему ты решил, что мы подумаем на тебя? — спросил Мирон. — Это очевидно, — пожал плечами Виталик. — Нет, — Платон повернулся к ним. Серебряные глаза киборга ничего не выражали. — Это были другие люди. Я поймал их след. Нам нужно быстро уходить. Пройдя между ними, не глядя на распростёртых на полу горемык, киборг спрыгнул на пути. Мирон с Виталиком, переглянувшись, последовали за ним. — Может, объяснишь, что к чему? — спросил Мирон, догоняя киборга. — Нас преследуют? Это те, кто забрал твоё тело? — В катакомбы закачали Синий-10, — ответил не оборачиваясь Платон. — Если мы не успеем уйти, вы оба умрёте. — Но там остались люди, — крикнул Мирон ему в спину. По спине, по ногам продрало таким морозом, что щелкнули зубы. Синий-10! Нейротоксин, при вдыхании которого лимбическая система сходит с ума, надпочечники выбрасывают в кровь запредельную дозу норадреналина — от чего люди теряют человеческий облик и делаются сродни ожившим зомби. Тупая агрессия, дикое желание крушить всё подряд и рвать любое живое существо на куски. Кто это мог сделать? Террористы? Но в старом метро нет никого, кроме бродяг и подсевших на Нирвану торчков. Кому вообще они нужны? — Им уже не поможешь, — киборг бежал всё быстрее.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!