— Я всего лишь хочу приучить их к реальности, — голос матери становится раздражительным. Чувствуется, что спор ей уже надоел. — Им, знаешь ли, предстоит жить в обычном мире, среди обычных людей. — И ты решила оболванить их заранее. — Ум — это ещё не всё, знаешь ли. Если бы ты поменьше думал, а побольше занимался детьми, мне бы не пришлось вмешиваться. — Значит, воспитание для тебя — досадное вмешательство? Что, дети помешали просмотру очередного мыла? В конце концов, таблетки вредны для их здоровья… — Не вреднее твоих мозголомных загадок. — Отмени препараты. — Ты не можешь мне помешать. Я — мать и имею право принимать решения. Диалог возник в памяти так, словно он слышал его пять минут назад. Вместе с запахом подгоревших котлет, пролитого мартини и апельсиновой кожуры… Вот почему я ненавижу апельсины, — невпопад подумал Мирон. — Стоит почуять запах — и начинает выворачивать. — Так значит, — сказал он, глядя на киборга, — как только мать перестала пичкать нас таблетками, ты снова увидел Призраков. — В том-то и проблема, брат, — Платон замолчал, словно собираясь с духом. — Барабашки больше не вернулись. Точнее, я не видел их никогда. — Что? — Мирон беспомощно моргал. Опускание и поднимание век нарезало время на маленькие промежутки. — Я никогда и ничего не видел. Доволен? Та форсированная программа обучения была только для тебя, Мирон. Мне же давали плейсебо… — Что ты несёшь? — Чувство, что под ногами пропасть, становилось всё реальнее. — Ты же говорил о них, как о… — Я ЗАВИДОВАЛ тебе, брат! Отец выбрал ТЕБЯ. Ты стал избранным. Ты. А не я. Он замолчал и опустил голову. Белоснежные волосы Оссеан упали на лицо и полностью его скрыли. — Я прочитал записи, — продолжил он глухо. — И получил доказательства. И знаешь что? Если бы он был жив, я убил бы его. За то, что он с нами сделал. — Где ты их нашел? Мирон никак не мог сосредоточиться. Платон? Завидует ему? — Его домашняя лаборатория, помнишь? Нас туда никогда не пускали, но… — Тебя всегда тянуло делать то, что запрещено, — кивнул Мирон. — В ночь после смерти отца я забрался туда и припрятал всё, что счёл интересным. — Почему не сказал? Ах да, — сам ответил Мирон. — Зависть. — Что там было? — жадно спросил Виталик. — Что он оставил? Там было сказано, что конкретно он сделал с Мироном? Платон посмотрел серебряными глазами киборга прямо на него. — Я исследовал этот вопрос много лет, — медленно сказал он. — Потому что это — единственное, чего не было в записях. Он уничтожил эту часть. — Куда мы летим? — спросил Мирон. Прошло часа два, за это время они могли оказаться где угодно над Европой. — В Москву, — ответил Платон. — Нужно закончить одно дельце. — Какое? — спросил Виталик. Казалось, его переполняют вопросы. Мирон так устал, что ему было всё равно. — Убить меня, — сказала киборг. — Что? — тут даже Мирон заставил себя проявить интерес. — Минск Неотех отдаст половину активов, чтобы заполучить кого-нибудь из вас, — пояснил Виталик. — Программа испытаний, которую они разработали для тебя, Мирон, внушает ужас. Крысы в лабиринте, подключенному к току, покажутся счастливчиками. Орэн вовремя тебя вытащила. — Остаётся моё тело, — продолжил Платон. — Живое и трудоспособное, хотя и… без хозяина. Его нужно уничтожить. О том, что эксперименты отец проводил только над тобой, не знает никто. — Ты можешь легко избежать преследования, — криво улыбнулся Мирон. — Если скажешь, что ни при чём. — Ему не поверят, — сказал Виталик. — Хозяева УВЕРЕНЫ, что избранные — вы оба. — На площади в Минске, — медленно сказал Мирон. — Интерфейс общения с Платоном. Оссеан сказала, такие есть во всех больших городах. — Это была мистификация, — вместо него ответил Виталик. — Никаких городов. Они хотели одурачить тебя. Показать, что сотрудничают с Платоном на всю катушку. — Устроить стационарный пандемониум для общения с людьми — это слишком даже для меня, — покачала головой киборг. — Ты бы знал, если бы хоть раз за эти шесть месяцев вышел на связь. — Они хотели, чтобы ты доверял им, — добавил Виталик. — Всегда оставалась вероятность, что ты будешь сотрудничать добровольно. — В расчленении собственного мозга? — В изучении кибердемонов. «Узнай своих врагов». — А попутно выясни, как Платону удалось переместить сознание в Плюс, — верно? — улыбнулась киборг. Москва встретила пожарами и воем сирен. — Кажется, это принадлежит тебе, — сказал киборг, доставая из ниши за креслом знакомую рукоять. Бросил Мирону на колени, и отвернулся. — Откуда ты знаешь, что он там был? — меч привычно оттянул ладонь и Мирон почувствовал себя гораздо увереннее, чем всю последнюю неделю. — У меня доступ ко всей памяти Оссеан, — пояснил Платон. — Киборгу понравилась твоя игрушка. Она хотела оставить её себе. — Ладно, спасибо, — конвертоплан приземлился, и Мирон выглянул наружу. Им никто не препятствовал: как и обещал, Платон помухлевал с полётными картами, и посадочная площадка представительства «МинскНеотех» «решила», что прилетело руководство компании и без вопросов выдвинулась из здания-робота. — Держитесь за мной, — сказал Платон. Тело киборга казалось хрупким и крохотным на фоне долговязого Виталика. Лифт доставил их прямиком в вестибюль, забитый охраной. Роль-ставни закрывали огромные окна, фонтаны посреди рекреации были отключены. На выходе из лифта их просканировал боевой дрон, благодарно пискнул и укатил. Киборг удовлетворённо кивнул. — Не знаю, кто вы такие, — у дверей их остановил одетый в полный бронекостюм спецназовец. — Но советую из здания не выходить. — То есть, задерживать нас вы не собираетесь, — уточнил Мирон. — Нам платят за то, чтобы никого не впускать, — пожал бронированными плечами солдат. — Но возьмите хотя бы это, — он кивнул на сэндвич из прозрачных щитов. — Поможет уберечься от шальной пули. — Нам это не понадобится, — отрезал Платон голосом Оссеан. — Открывайте. Спецназовец еще раз пожал плечами, достал магнитный ключ и отжал пневмозамок. Выждав, пока загорится зелёный огонёк, приоткрыл малую дверь — ровно настолько, чтобы они могли просочиться наружу — и захлопнул её сразу, у них за спиной. На площади перед зданием было относительно тихо. В отдалённых регионах, за пенобетонными фашинами, слышались сухие щелчки выстрелов и вспыхивали короткие зарницы, но на ступенях было тихо. А так же пусто, голо и очень неуютно. — Надо было взять щиты, — поёжился Виталик. — А то даже не заметишь, откуда прилетит. Киборг, не слушая, внимательно оглядывал замусоренный асфальт. Найдя решетку водостока, он легко спрыгнул со ступеней, и подставив пальчики под толстенные колосники, с лёгкостью вынул чугунный прямоугольник и аккуратно поставил его рядом, прислонив к бордюру. — Я же сказал: они не понадобятся, — утомлённо, словно ребенку, повторил Платон.