– Потому что я так решил, – припечатал Михаил, вперив взгляд в говорливого декарха. Спор утих, так и не начавшись. Вообще-то могло показаться, что поселок остается беззащитным. Но на деле это не так. Каждый подросток, баба и старик были вооружены арбалетами. Конечно, не со стальными дугами, эдак и разориться можно. Но учитывая то, что с доспехами у турок в основном все очень плохо, достаточно и трехслойных плеч из древесины. Опять же, стены, «скорпионы» и десяток полноценных воинов. В общем, оставить не так чтобы и страшно. – Дальше. Людей вооружайте для штурма зданий. Это означало, что десятки будут делиться на тройки. В каждой из них двое вооружены овальными пехотными щитами, а один арбалетом. У воинов обычные образцы без редуктора. Это у Михаила силенок не хватает, и он вынужден пользоваться натяжителем. Эти справятся и так. В том числе и в седле, вдев ногу в стремя. Да их вообще впору в плуг впрягать. – Вопросы? Вопросов нет. Время до сбора пошло. С этими словами Михаил перевернул небольшие песочные часы, рассчитанные примерно на четверть часа. Согласно заведенному порядку, декархи потянулись на выход, а аллагаторы задержались на случай дополнительных распоряжений. – Пните декархов, чтобы непременно проверили сухой паек. А то мало ли куда занесет да что будет. Это все, – обратился он к Гавриле и Арсению. До пролива добрались уже к вечеру этого дня. Коней не загоняли, но и не жалели, потому как ясно же, что они останутся на этой стороне пролива. В городе конным делать попросту нечего. И встречавший их капитан корабля подтвердил это предположение, все время их поторапливая. Лошадей оставили на уже хорошо знакомой ферме под присмотром четверых юнцов, что бывают здесь уж не в первый раз. Фермер, тот берется отвечать за сохранность. А животных ведь нужно еще и обиходить. После такой-то скачки. Корабль вошел в один из южных портов, гавань Юлиана, уже на закате. Ворота ее выходят прямиком на дорогу, огибающую ипподром, проходящую мимо Буколеонского дворца, который сегодня отдан под размещение Большой этери[38] и варанги. Далее, изгибаясь, улица ведет прямиком к Большому дворцу, в котором, собственно говоря, и проживает император со своим двором. Между ними не больше трехсот метров. Еще бы, ведь варяги его телохранители. В самой гавани народу практически нет, хотя и хватает кораблей. Зато на стенах горожан более чем достаточно, ведь отсюда виден дворец. А с башни даже часть его внутреннего двора. Несмотря на уже опустившиеся короткие южные сумерки, люди и не думают расходиться. Вот так уйди, и все самое интересное случится без тебя. Ага! Ищите дураков! Оставив своих подчиненных на борту корабля, Михаил отправился на поиски лица начальствующего. Нужно же доложить о прибытии. Вот только никто толком не мог ответить, где ему искать Комнина. Улицы тоже забиты царьградцами. Но гвардейцы перекрыли подходы, не пропуская зевак. Основные силы обращены в сторону дворца. Насколько понимает Михаил, тот сейчас полностью осажден. А нет. Похоже, что все же почти. Часть городской стены вдоль берега является также периметром и самого дворца. И Романов приметил, что горожан не пускают до определенной башни. Далее промежуток до следующей свободен, и на верхней площадке между зубцами видны воины в облачении варанги. Больше он толком ничего рассмотреть не успел, так как на землю буквально упало ночное покрывало. Последнее, что он успел приметить, это фигуру Алексея Комнина на башне. Ошибки быть не может. «Кажется» и «возможно» – это не его слова. Во всяком случае, не в этой ситуации. Образ молодого аристократа запечатлелся в его памяти в различных ракурсах и одеяниях. А уж в доспехах так и подавно. Однако попасть в башню оказалось не так чтобы и просто. Пришлось ждать, пока доложат Алексею. И только потом подняться наверх уже при свете факелов. – Почему так долго? – встретил его вопросом Комнин. Михаил нашел его по-прежнему на верхней площадке башни у большого стола, освещенного факелами. Хм. Вернее, эдакого короба с невысокими бортами, заполненного песком. На нем был нанесен план Буколеона и прилегающей территории. Довольно точный и даже в масштабе. – Я выдвинулся менее чем через одно большое деление клепсидры[39] после получения известия и проделал весь путь настолько быстро, насколько могли выдержать лошади, – возразил Романов. – Я не об этом. Корабль прибыл в гавань два малых деления клепсидры назад, а ты соизволил появиться только сейчас. – Никто из этих бравых вояк не мог толком ответить, где тебя искать. Если бы я случайно не приметил твою фигуру на башне, то до сих пор разыскивал бы. – Что ты думаешь о случившемся? – Ничего не думаю, – пожал Михаил плечами. – И как понимать твои слова? – Я не знаю, что тут происходит. Как я могу выносить свое суждение? – Если коротко, то один из варягов зарубил приехавшего в столицу Иоанна Вриенния, брата ослепленного Никифора Вриенния. Тот якобы когда-то приказал отрезать ему нос. Состоялся суд. Убийцу должны были казнить, но варяги взбунтовались и напали на дворец. Гвардия сумела отбить штурм. Но убийцу они все же освободили и отошли в Буколеон. Потом подтянулись войска, и мы зажали бунтовщиков во дворце. Итак, что ты думаешь по этому поводу? – То есть там вся Большая этерия? – Только две тагмы русичей, варяги отделились от них, но драться с ними не готовы, – уточнил Комнин. Вообще-то это как бы не очень-то облегчает ситуацию. Что ни говори, а там все еще остается порядка тысячи воинов. Причем лучших из лучших. Даже пара сотен на крепостных стенах – уже серьезная сила. Хотя справедливости ради надо сказать, что это все же не отдельно стоящая крепость. Правда, и защитников куда больше. – Лично я думаю, что, пока внешняя стена и дворцовая гавань под их контролем, они не в осаде. – Со стороны моря дежурят два военных корабля, которые неусыпно следят за стеной и входом в дворцовую гавань, – с явным пренебрежением произнес давний советник Комнина Татикий. Не нравится наперснику Алексея, что у того появился еще один любимчик, пусть он его и держит в отдалении. Признаться, Михаилу это тоже не больно-то нравится. Он вообще подумывает скопить немного деньжат да свалить отсюда на Русь. Там земли много, а контроль не такой тотальный, как у ромеев. Можно будет чувствовать себя куда вольготнее. А то тут вечно как на пороховой бочке. Не хватало еще и в интриги какие влезть. – Русичи чувствуют себя в воде не хуже варягов. И храбрости, и безрассудства у них в достатке, – пожав плечами, ответил Михаил. – Лично я захватил бы эти корабли, чтобы показать, что нахожусь вовсе не в безвыходном положении, а потом начал бы переговоры на своих условиях. – Вот и я думаю так же, – под каменную невозмутимость на лице Татикия произнес Алексей. – И что ты предлагаешь, Михаил? – Атаковать их немедленно. Нужно полностью захватить стену еще до полуночи. – Император все еще хочет договориться с ними. Что ни говори, но они по большей части верно служат. – Ты спросил мое мнение, господин. Я ответил. Готов выполнить любой твой приказ. – Татикий? – взглянув на верного соратника, коротко спросил Комнин. – Боюсь, что гвардейцы плохо годятся для штурма стен, обороняемых варангой. Вынужден признать, что они дерутся лучше и дух их крепче. Чтобы поймать вора, нужно позвать другого вора. – Варяги не станут драться с русичами. В любой другой ситуации да, но сейчас они уверены, что тот воин был прав. То, что они отошли в сторону, уже удача. – Я говорю не о варягах, а о пограничниках. – Польщен честью, что ты нам оказываешь, Татикий, но нас только сотня. – Вы будете на острие удара. За вами пойдут гвардейцы. – Господин, пограничники должны охранять границу, а не штурмовать крепости. – Пограничники должны выполнять мои приказы, – жестко отрубил Комнин. – Не лучшая идея застрельщиков отправлять в рукопашную против латной пехоты, – не унимался Михаил. – Вы не застрельщики. – Я всего лишь хочу сказать, что пограничники наиболее эффективны в поле, в разведке, в устройстве засад и рейдах по тылам противника. Мы не тяжелая пехота. – Чего не сказать по их экипировке и вооружению, – хмыкнул Татикий. – Тем более что половина твоей центурии как раз воины-русичи. – Но остальные еще недавно были простыми крестьянами. – Ты отказываешься выполнить приказ? – вздернул бровь Алексей. – Я его еще не получил, – покачав головой, хмуро возразил Михаил. – Выводи людей на стену, и готовьтесь к удару. На все про все тебе два малых деления клепсидры. – Слушаюсь. А что еще он мог ответить? На острие удара, значит. Вот знать бы, какая такая муха тебя укусила, Татикий. Неужели из-за банальной ревности? Так ведь Михаил у черта на куличках, в Царьграде, считай, только по вызову и появляется. Раз в месяц, да и то на пару дней, с короткой аудиенцией у патрона. Приближенный, которого намеренно держат в холодном теле. Чего зубами-то скрипеть? – Вот, значит, как. Русичи, – сплюнув, произнес Гаврила. – Тебя это смущает? – С чего бы? – хмыкнул он. – Можно подумать, мы на Руси не режемся. Я к тому, что вои там отменные, и в Пограничном сегодня появятся вдовы. Причем я не уверен, что холостяков хватит на всех. – Вот давай и постараемся сделать так, чтобы вдов было поменьше. Значит, так, стена шириной семь шагов. Первая волна, два десятка воинов с легким тараном и тремя арбалетчиками, я в том числе. За ними вторая волна. Первая линия – две шеренги по шесть воинов – выставляет двойную стену щитов. Вторая линия – пять арбалетчиков. Третья линия – шесть воинов с щитами. Четвертая линия – пять арбалетчиков. Остальные арбалеты на башню. Бить вразнобой, по готовности и прицельно. Первый залп с башни зажигательными болтами по стене. Только предупредите людей, чтобы постарались не попасть в бойницы и на верхнюю площадку. Нам только пожаров не хватало. Вопросы? – Я против, чтобы ты шел в первой волне, – произнес Арсений. – Поддерживаю, – тут же вклинился Гаврила, – успеешь еще навоеваться. Не дело командиру идти в первых рядах. Опять же, там стенка на стенку давить будут, сила на силу. – Забыл тактику, что мы отрабатывали? – Ну-у, так-то оно так. Только… – С этим закончили. Еще вопросы? – У нас нет тарана, – пожав плечами, сменил тему Гаврила. Можно, конечно, и топорами. Но это долго. А защитники отмалчиваться не будут. Однако эту проблему решили быстро. Оказывается, не просто рассматривался вариант со штурмом, но и были предприняты кое-какие подготовительные меры. В частности, принесли таран. Причем не просто какое-то бревно, а самый настоящий, с бронзовой башкой барана на конце и ручками для восьмерых воинов. Нормальный такой агрегат. Внушающий уважение. Не то, что используют спецназовцы в мире Михаила. Правда, он видел его только на экране, но все одно разница ощутима даже визуально. Весу в этом девайсе во много раз больше, чем у спецсредств потомков. Зажигательные болты заинтересовали как Алексея, так и Татикия. Последний, несмотря на свою неприязнь, отставил ее в сторону и самым внимательным образом изучил новинку. При этом ничуть не стеснялся задавать вопросы, причем в его тоне не было ни капли неприязни, лишь деловитость и заинтересованность. Ну разве только еще и толика разочарования. Ведь просто все. И лежит на поверхности. Но вот никто раньше до этого не додумался. Заинтересовало их и то, как Михаил собирался использовать греческий огонь. На этот раз ему понадобилось не поражающее свойство, а осветительное. Содержимое пары десятков болтов, выплеснувшееся на камень и тут же воспламенившееся, было сродни факелам. Они освещали башню, словно неизвестную пока еще здесь рождественскую елку. Ну и всякого, кто пытался появиться между зубцами или высунуться из больших бойниц. В то же время лишая защитников обзора.