– Забочусь о твоем имени, господин. О том, чтобы пограничники были готовы пойти за тобой в огонь и воду. Не за золото, но по доброй воле. А такое будет возможно, только если люди будут верить тебе как самим себе. И пока они на тебя разве только не молятся. Хочешь все это уничтожить? – Дерзкий. Но умный. Хорошо, я тебя понял. Высокая дверь открылась, и в кабинет заглянул секретарь. Поклонился, сообщив, что приказ выполнен. – Зови, – коротко бросил Комнин, а потом поднялся навстречу вошедшему воину. – А вот и ты, мой друг. Здравствуй, Олег. Хорошо ли устроился? – Благодарю, все хорошо, – ответил вошедший. Воин в богатом кольчужном доспехе со стальными пластинами на груди. По виду и акценту русич. Чуть больше двадцати годочков. Статен. Крепок. Русые волосы, аккуратная борода. Взгляд человека, привыкшего отдавать приказы. – Знакомься, Михаил, это князь Олег из Руси. Сын покойного великого князя киевского Святослава. У него вышел конфликт с родственниками, поэтому он вынужден пока находиться в Константинополе. Уверен, долго это не продлится, и император Никифор поможет ему занять достойное место среди русичей. – Надеюсь, что так оно и будет, господин, – с легким поклоном ответил Михаил. – Если у тебя больше нет для меня распоряжений, я хотел бы закончить свои дела в столице. Завтра с рассветом я отправляюсь обратно. Не дело надолго оставлять границу без присмотра. – Олег отправляется с тобой, – то ли приказал, то ли поставил в известность Алексей. – Прости, господин, а в каком качестве он поедет в Пограничное? – В качестве вашего нового командира. – В прошлом году князь Олег привел на Русь своих союзников половцев, позволив им в качестве платы грабить поселения и уводить людей в полон. Именно по его вине жители Пограничного оказались на чужбине невольниками. А теперь он же станет ими командовать? Не думаю, что они будут рады его видеть. – Они недовольны своей судьбой? – вздернул бровь Алексей. – Не стараниями Олега они стали теми, кто есть, а твоими. А еще половина мужчин заплатила жизнями, чтобы остальные могли жить своим укладом. – За словесами следи, сопля, – надвинулся Святославич на Романова. – Я всегда слежу за своими словами. И за каждое из них готов ответить. Запомни это, князь, – ожег его недобрым взглядом Романов. – Михаил, – окликнул его Алексей. – Господин, я служу тебе, и если прикажешь, то я заберу с собой того, кто не бережет свою землю, а, наоборот, приводит на нее врагов и позволяет грабить народ, который он же и должен защищать. Но я никогда не стану выполнять его приказы. А если этот предатель попытается еще раз оскорбить меня, я скрещу с ним клинки. Не ухмыляйся, князь. Я молод. Но если сойдешься со мной в схватке, тебе не жить. – Может, проверим прямо сейчас? – вздернув бровь, с нарочитым любопытством произнес князь. – Та-ак. Михаил, тебя, кажется, ожидали важные дела. Отправляйся. Иди, Михаил. – Да, господин, – не отводя от Олега злого взгляда, произнес тот. Затем резко отвернулся и пошел прочь. Кто бы объяснил, какого он так завелся. Но вот прорвало, и все тут. А у Комнина, похоже, на него все же есть какие-то серьезные планы, коль скоро он так ему потакает. А еще, сдается ему, будто он только что прошел какую-то очередную проверку. Нет, не так. Он со своими пограничниками выдержал какой-то экзамен. Бог весть отчего, но не отпускает его такое ощущение. Злой как черт Романов направился было на выход, но вспомнил о просьбе Ирины. Ну, просьба, приказ, у столь высокопоставленных лиц между этими понятиями зачастую и разницы-то нет. А ему лишний раз злить сильных мира сего никакого желания нет. Он сегодня уже отличился. Глядишь, еще и аукнется ему его вольность. Похоже, в этот раз заступничество Ирины перед старшим братом Михаилу не помешает. Алексей ее любит. Они вообще два сапога пара. Во всем друг другу помогают и поддерживают. Остановившись, Романов подозвал слугу и велел передать госпоже Ирине, что уже освободился и покорно ждет ее распоряжений. После чего привалился к оконному откосу плечом, глядя сквозь прозрачное стекло на сад. Хм. А ведь варят тут стекло. Причем чистое, и большие листы. Глава 24 Неожиданный поворот – Что так хмур, Михаил? Помнится, к брату ты шел в куда лучшем настроении, – окликнула его подошедшая сзади Ирина. – Скажем так, действительность не оправдала ожиданий. – А поконкретней. – Князь русичей Олег. Твой брат решил, что он будет лучше смотреться на посту кентарха пограничников. – И? – Пока не знаю. Но я его как командира не приму. – Объяснишь? Объяснил, куда же деваться. Насколько ему было известно, у Алексея от Ирины не было секретов. Она же в свою очередь обеспечивала ему всяческую поддержку. Кто-то скажет, так себе опора, девица шестнадцати годочков от роду. На деле же она была по-настоящему умна и умела мастерски заплетать интриги. Как говаривали о них обоих – талант к интригам у них в крови. Кто-то поговаривал даже о том, что Комнин служит Никифору только потому, что пока ему это выгодно. – Так и что с того? Тебя так заботит судьба черни? – Я сам из черни. – Ты воин. – Сейчас воин. Но даже если и так, они тоже не простые крестьяне. – А то, что половина твоих пограничников теперь из дружины брата Олега, это как? Ну надо же, и у нее свои соглядатаи. Или она имеет доступ к сведениям, поставляемым брату? Скорее всего, именно так и есть. – Роман погиб. От клятвы они свободны. Доберутся до Пограничного, в церкви дадут новую на верность общине. – Общине? – вздернула бровь Ирина. – Не император выкупил их из неволи. Община служит императору, они служат общине. Что не так? – Хм. Звучит логично. Итак, какие у тебя планы? – Навестить учеников. И далее свободен. – Сегодня вечером на ипподроме игра в циканион[34]. Ты будешь? – Непременно буду, госпожа. – А что он еще мог ответить при такой-то постановке вопроса? – В таком случае на обычном нашем участке. Ребята, отданные в обучение, радовали. Все же одно дело, когда отправляют на учебу тех, за кого сделали выбор родители, и совсем другое, когда этот выбор осознанный. И добровольный. Наставники не могли нахвалиться успехами ребят. И тут уж радовался сам Романов. Не всегда же ему заниматься врачеванием и трудиться в мастерской. Пора делать шаг в сторону самостоятельности и благосостояния, как своего, так и поселка в целом. Как говаривал вождь народов, кадры решают все. Вход на ипподром свободный. В смысле для граждан империи. Достаточно только показать бирку. Эдакий абонемент на посещение одного из главных увеселительных центров города. Ну или состоять на императорской службе. К примеру, те же варяги проходили беспрепятственно, при этом являясь всего лишь наемниками. Были еще варианты, когда гостя проводил аристократ. Михаил не служил в варанге и не имел права носить ее цвета. Наличие доспеха вовсе не указывало на то, что он состоит на службе. Мало ли кто станет расхаживать в подобном обличье. Вообще-то он с удовольствием переоделся бы в обычную одежду. Но вот как-то не рассчитывал задержаться в столице, а потому и не прихватил с собой дополнительный комплект. Однако у него имелась бирка, организованная Ириной. Ему уже не впервой посещать соревнования. Сказать, что спорт в Царьграде популярен, это не сказать ничего. Его жители с удовольствием посещают соревнования и с не меньшим азартом участвуют в них сами. Спортивные игры самые разнообразные: от метания копья до забегов на короткие и длинные дистанции. Но особой популярностью пользуются конечно же скачки. Изначально было четыре команды, но со временем их число сократилось до двух – «зеленые» и «синие». У каждой из них были свои многочисленные болельщики. Соревнования нередко длились целый день, по двенадцать заездов до и после обеда. Нередко между фанатами разных команд возникали потасовки, зачастую со смертельным исходом. А восемь раз эти столкновения приводили к массовым беспорядкам, бунтам и многотысячным жертвам. Оставлять такую силу без присмотра глупость несусветная. Хотя и управлять толпой практически невозможно. Есть лишь вариант подтолкнуть в нужном направлении и использовать эту стихию с максимальной выгодой. Словом, исторически так сложилось, что эти команды стали политизированы и представляли либо существующую власть, либо ее оппозицию. Но скачки вот так, с кондачка, не проводятся. На их подготовку уходит до месяца. И если ты не хочешь стать политическим трупом, то, даже будучи при смерти, ты должен присутствовать на соревнованиях. Проводить встречи, принимать просителей и быть на виду у тех, кто тебя поддерживает. При этом просто обязан демонстрировать бодрость духа и крепость тела. В дни проведения соревнований даже император находится весь день в своей ложе. Там он проводит аудиенции и принимает чиновников, но только в перерывах между заездами. Он может проигнорировать выступление сатиров, мимов, борцов, фокусников и им подобных, развлекающих публику, пока готовится очередной заезд или длится обеденный перерыв. Но в момент гонки непременно должен проявлять интерес и болеть за свою команду. К примеру, Михаилу было точно известно, что Никифор ни разу не был любителем скачек. Но знал об этом лишь узкий круг людей. Слухи ходили, но люди не верили, потому что император проявлял неподдельный интерес к своей команде, болел азартно и щедро награждал победителей. Но ипподром не пустовал и в обычные дни. Соревновались тут ежедневно. Могли устроить и скачки, арендовав арену. Что вполне практиковалось среди знати. Эдакие любительские клубы на фоне профессионалов. Хватало и других игр. Причем для разных слоев общества. В случае отсутствия арендаторов граждане допускались для игр совершенно бесплатно. Администрация ипподрома зарабатывала на другом. Ни одному торговцу входа на его территорию не было. Посетители могли купить здесь все: от прохладительных напитков до полноценного обеда. Но ни в коем случае не приносить с собой. Как уже говорилось, в Константинополе все было ориентировано на извлечение прибыли. Михаил прошел через арку, на несколько секунд погрузившись в ее прохладную полутьму. Но уже скоро опять оказался под палящими лучами солнца. Тяжко вздохнул, потому как гулять в броне удовольствие ниже среднего. И направился в сторону мест, занимаемых Ириной и ее друзьями. Циканион – игра аристократов, потому что для нее требуется иметь лошадь. Причем не абы какую, а специально тренированную. Далеко не дешевое удовольствие. И да, она также политизирована. Эдакая молодежная кузница кадров. Которую, разумеется, не оставляют без присмотра. Вон сидят два великовозрастных пастуха, выпасающих свое стадо. Под игру отвели незначительную часть арены. На секундочку, ипподром имеет более четырехсот метров в длину и сотню в ширину. Так что места хватало всем. Даже свободное имелось. Команды уже носились по песку, взметая пыль копытами лошадей и клюшками. Все же поло из его мира имело неоспоримое преимущество перед вот этой игрой хотя бы тем, что играли всадники на зеленом газоне. Тут же… Без помывки в бане не обойтись. Впрочем, тоже часть культурной и общественной жизни. Так что им это не в напряг. – Михаил, – подняв руку, подозвала его Ирина. Как будто он мог ее не заметить. Их группа расположилась на каменных скамьях под просторным парусиновым тентом. Хм. Ошибочка. Не парусина. Уж больно рисунок затейливый, да и ткань выглядит более легковесной. Зрители устроились на подушках. Причем, насколько сумел рассмотреть Романов, смешанными группами. Так куда проще вести пикировки с собеседниками. Вот один из парней переместился в другую группу, как видно, из желания сменить оппонентов. Ну и собраться с мыслями. Если судить по брошенным ему в спину усмешкам одних и кислым минам других, ему явно не хватило аргументации, и он был вынужден ретироваться. Что конечно же не понравилось его соратникам. – Господа, многие из вас его уже знают, остальным позвольте представить, друг нашей семьи Михаил. Он служит на границе. Оберегает пределы империи от посягательств турок.