Не договорив, он замер одновременно со Странницей. – Здесь, – коротко сказала девушка, убрав белые пряди с веснушчатого лица. Туннель уходил вперёд без особых изменений. В воздухе разливались тёмный холод и запах сырости. Справа виднелось небольшое ответвление: Кес туда пролез бы разве что ползком. Сбоку в свете магического пламени, крохотными язычками сиявшего на кончиках пальцев Странника, слегка поблескивал грубый камень стен. Сверху – бугристый потолок, снизу – трещина в полу. И всё. – Если ваша сестра тут, она и правда очень хорошо спряталась. – Заклинатель размял пальцы. – На первый взгляд… – Тшшш. Мастера и амадэй оглянулись на шипящего дракона. Кес всматривался в кисельный мрак туннеля справа, пока хвост дракона напряжённо подметал землю. – Снимите девочку, – шелестяще велел он. Иллюзионист не стал тратить время на то, чтобы карабкаться по драконьей лапе. Просто взмыл в воздух и, подхватив Лив на руки, вместе с ней плавно опустился наземь. Как нельзя вовремя. …Кес выдохнул пламя одновременно с тем, как тьма ожила стремительной громадной тенью. Она метнулась к дракону – и жадная темнота поглотила огонь, разбившийся о чёрную слизистую чешую. Когда Кес, ударив темноту когтистой лапой, выдохнул снова, пламя на миг осветило кольца чешуйчатого тела без лап и крыльев, змеиную голову, немигающие жёлтые глаза над огромной пастью, полупрозрачные зубы-иглы… – Виверн! – выплюнула Мечница, схватившись за рукоять меча. Остальные лишь отступили подальше: подземные драконы мало напоминали своих наземных собратьев, но одна общая черта у них точно была. Неуязвимость к магии. Кольчатая тварь свернулась клубком – и тут же метнулась вперёд. Тело Лив во сне выгнулось дугой: виверн распрямился слишком быстро, и, ослеплённый собственным пламенем, Кес не сумел предупредить удар. Голова, поросшая шипастыми отростками, по быстроте и мощи сравнимая с булавой, ударила багрового дракона чуть ниже шеи – и Кес взревел, когда один из крупных шипов проник в щель между чешуёй. …на открытой местности у виверна не было бы ни единого шанса. Однако здесь, на его территории, в тесном туннеле, где у Кеса не было возможности ни взлететь, ни даже нормально маневрировать, виверн был хозяином положения. А ещё виверн проснулся не в лучшем настроении. И он был очень, очень голоден. Попытавшись обвиться вокруг шеи Кеса, виверн напоролся на шипы и издал разочарованный сип; пасть его при этом открылась так широко, что морда чуть не вывернулась наизнанку. Кес вцепился зубами в тело врага, промяв клыками чешую. Виверн завизжал, попытался ответить дракону тем же, но игловидным зубам подобная задача оказалась не под силу. – Нет, Кес, – выкрикнул Заклинатель, – кровь и слизь виверна ядовиты!.. Поздно. Багровый дракон разжал пасть, отпустив противника. Янтарные глаза затуманились, чёрная кровь виверна капала с клыков. Когда Кес пошатнулся, виверн устремился мимо него к людям. Иллюзионист крепче прижал к себе Лив, которая билась в его руках, Мечница кинулась вперёд… но дракон, собравшись с последними силами, вцепился виверну в загривок. Шипя, подгорный змей без труда вырвался из некрепкой хватки ослабленного врага, повернулся к нему – и снова вонзил шип на голове в драконью шею, под самой пастью, где чешуйки были помельче. Кес безвольно стукнулся боком о стену туннеля, и виверн свернулся кольцами для новой атаки; обнажил зубы, готовые рвать, крушить, пожирать… Когда сияющая золотом сталь вонзилась в чёрную чешую, туда, где могли бы располагаться передние лапы, виверн завизжал оглушительнее набата. Кес рухнул наземь – тело окончательно отказалось подчиняться ему. Человек с мечом тут же оказался на драконьей шее – и оттуда прыгнул на голову виверна, на сей раз свернувшегося слишком медленно. Одной рукой держась за шипы на голове змея, другой вогнал светящийся клинок в его голову. За эти же шипы он держался, пока тело виверна, дёргающегося в агонии, падало на склизкий камень. Когда виверн затих, Воин высвободил меч из плена чёрной чешуи, чтобы спрыгнуть с громадной змеиной головы. Глядя в безжизненные глаза, где медленно тускнела болезненная желтизна, резко откинул руку в сторону; кровь скатилась с золотого лезвия чёрными шариками. Насмешливо отсалютовал Мечнице, так и застывшей подле товарищей со вскинутым клинком. – Сожалею, что лишил работы. Решил сберечь ваши силы… перед чем-то пострашнее виверна. – Бледное лицо со рваным шрамом на щеке – та же маска, которую летом видела Таша, – кривила улыбка. Лиар кинул меч на камень, и тот подкатился под ноги Арону. – Прости, брат. Пришлось позаимствовать твой. – Так ты за нами присматривал. – Арон на удивление спокойно наблюдал, как Палач быстрым шагом подходит к Кесу. Дракон, дыша с присвистом, мутным взглядом следил за приближением амадэя. – Непослушных детей надо воспитывать. Единственный действенный метод воспитания, как я неоднократно убеждался, – позволить детям набить себе шишки. Но желательно, чтобы после этого дети всё же остались в живых. – Лиар уже деловито ощупывал края ран на чешуйчатой шее. – Царапины пустяковые… Жаль, тебе их не подлатать, но драконья регенерация и сама справится. Восстановится через пару часов. – Сочувственно похлопав раненого дракона по лапе, Лиар повернулся, чтобы смерить Зрящего скучающим взглядом. – Ташины шпионские игры подходят к концу. Если хочешь сам вытащить её из логова Зельды, прибудь завтра в это же место, только над горами. Не позже девяти вечера. В убежище сестрицы не попадёшь просто так, но вам откроют, если подождёте. Привратника просьба не убивать, он мне ещё понадобится. – Тёмный амадэй улыбнулся, прежде чем истаять чёрной дымкой, – и лишь голос его, прощаясь, прошелестел во тьме: – Последний шанс, Арон. Помочь ей… и поступить правильно. Проследив за его исчезновением, Мечница сплюнула в сторону. Иллюзионист баюкал Лив, которая перестала метаться, но дышала тяжело и хрипло. – Чувствуешь что-нибудь? – хмуро спросил Заклинатель, тронув Странницу за плечо. – Что-то, что указывало бы на сокрытое? Волшебница качнула головой: – Древняя магия. – В отблесках волшебного пламени над их головами глаза девушки светились колдовской сиренью. – Если она есть, я не знаю, как её обойти. – Я знаю. – Арон уже вгонял обратно в ножны свой безукоризненно чистый клинок. Казалось, никакая грязь просто не может запятнать светящуюся сталь. – Знаю, кто поможет нам в этом. Странница и амадэй встретились взглядами. Несколько мгновений два чтеца смотрели друг на друга, ведя немой диалог, прежде чем каждый шагнул навстречу другому. – Мы вернёмся, – бросил Арон за миг до того, как пальцы их соприкоснулись. – Ждите здесь. – Стойте! – воскликнул Заклинатель. – Куда… Но оба уже исчезли в подземном мраке, поглотившем их с готовностью, словно он ждал этого момента уже давно. – Не кричи. Всех вивернов в округе перебудишь. – Прислонившись спиной к драконьему боку, Иллюзионист сполз на влажную каменную твердь под ногами. Устроив Лив у себя на коленях, провёл пальцами по лицу девочки, убрав волосы, налипшие ей на лоб; та слабо пробормотала что-то сквозь беспокойный сон. – Если Рин помогла ему уйти, значит, он задумал что-то не совсем противоестественное. – А если он её околдовал?! – Заклинатель запустил пальцы в свои седины, яростно расчёсывая кожу на затылке. – Дамнары побери тот день, когда мы с ним связались! Хотя как иначе бы мы узнали… – Я бы на твоём месте, – сказала Мечница, прежде чем сесть рядом с Иллюзионистом и сложить руки на рукояти меча, – в нём не сомневалась. – С чего бы вдруг? Волшебница усмехнулась, но глаза её были невесёлыми. – Мне хватает сомнений по поводу его братца, – сказала она. – Если к этому ещё прибавятся сомнения по поводу лучшего из амадэев, тут и до паники недалеко. * * * – Взглянем правде в глаза, – изрёк Андукар, удовлетворившись длительностью воцарившейся в библиотеке тишины. – Наша армия сильна, но и люди не слабы. Как мы выяснили, Зельда помнит: её братья живы и они не отнесутся равнодушно к тому, что вероломная сестра решила вернуть себе власть над Долиной. Нет, борьба будет долгой, упорной и кровопролитной… если, конечно, и король, и Шестеро, и амадэи не отвлекутся на другую угрозу. – Зельда… собирается… открыть Врата? – От потрясения голос Ташин сделался хриплым. – Выпустить дамнаров? – Идея закольцевать историю стала для Зельды несколько навязчивой. – Но это же безумие! – Хрип перешёл в крик. – Они не щадят никого, для них нет разницы, человек ты или нелюдь! Они будут убивать всех, всех и каждого без разбора! Андукар поднёс палец к губам, безмолвно призывая её к ответному молчанию – и Таша осеклась, запоздало осознавая, что вышла из роли. После такого, пожалуй, выйдешь… – Ты ведь знаешь, что, пока Ликбер не поставил Камни Силы и не запечатал Врата с той стороны, существовал способ призвать дамнаров из-за них? На краткий срок… или на долгий. Зависит от заклятия и сил призывающего. – Об этом даже в детских сказках пишут. – И в этом случае, как ты помнишь, дамнар беспрекословно подчиняется воле призвавшего его. – Один дамнар, которого призвали, но не сотни, которых выпустили! – Зельда уверена, что нашла выход. Сказки про Дракона, полагаю, ты тоже помнишь? Призвать его невозможно, но если прийти самой… …Дракон. Сильнейший дамнар. Страшнейшее порождение Бездны, с которым встретился Ликбер. Таша вспомнила любимые «Сказания Аллиграна» – и ужас понимания пробежал холодом по спине. – Зельда решила заключить сделку с ним?.. – И включить в условия то, что в обмен на тысячи людей, отданных им на растерзание, и пару лет свободных прогулок под лунами дамнары вернутся обратно в Бездну. Зельда ведь не собирается разрушать Врата – только приоткрыть щёлку. Защита, созданная Ликбером, должна сдержать неконтролируемый массовый прорыв. – Глядя в её лицо, Андукар поощрительно улыбнулся: – Да, ты права. Зельда решила поиграть с огнём. Но она уверена, что раз Ликберу оказалось по силам совладать с дамнарами, то ей – тем более. А ещё ей абсолютно нечего терять. Собственная жизнь не имеет для неё ценности: всё, чего она хочет на самом деле, – видеть этот мир в огне. Дожить до момента свершения своей мести. Удачным или нет будет её договор с тем, кто ждёт за Вратами… вне зависимости от исхода ненавистные ей люди будут уничтожены. Как и мир их, предавший её. Почему Норманы, спрашивала Таша себя всё это время. Почему именно они. Наверное, никто в этом мире не мог предположить, что ответ на её вопрос окажется таким. – Значит, законный владелец особняка… – …суть ключ к огромному замку́, имя которому Клаусхебер. То был один из последних проектов Ликбера, воплощать который пришлось уже его ученикам. Они соорудили гигантскую, ювелирно сложную охранную систему, вершившуюся домом. В этом доме по окончании строительства поселился один из них – Лиаран Норман, бывший Мастер Странник, по такому случаю отказавшийся от титула одного из первых Шестерых… и женившийся. И обзаведшийся парой детей. Ибо условия заклятия схожи с теми, какие мы с товарищами в своё время наложили на замок, где мы сейчас находимся. Клаусхебер разрушится, если умрёт его последний законный хозяин, и только законный хозяин, встав перед дверью, узнает Слова. …а летом Таша находила странным закон-завет основателя династии. По которому в роду Норманов титул передаётся лишь тому, кто обзавёлся наследником. Или хотя бы женой, способной ему такового подарить. И что заверять передачу титула должны Мастера… – Каковы эти слова, надо думать, знали только Лиаран и пятеро его товарищей, – продолжал Андукар, – и даже они забыли об этом. Завершив своё дело, они стёрли все упоминания о местонахождении врат не только из летописей, но и из памяти людей, знавших это. В том числе собственной. Остались только записи в самом Клаусхебере, спрятанные в нижнем, тайном подвале… на самый крайний случай. Их и нашла Кэйрмиль, когда проникла в замок по заданию Зельды. Ведь амадэи – одни из немногих, кто знал, где находились Врата и чью память Мастерам подправить не удалось. Хотя бы по той причине, что они считали амадэев мёртвыми. – Эйрдаль изобразил кистью некий изящный витиеватый жест. – Лиаран Норман не удосужился поведать потомкам, что они живут на пороховой бочке с временно притушенным фитилём. Как не удосужился открыть им Слова. Но, если верить записям, Слова передаются Норманам вместе с кровью и правом владения особняком. И проснутся лишь в их головах – и лишь в нужный момент.