– Не смог бы, – повторил Алексас, шагая рядом с ней, нога в ногу. – Но я могу. – Из-за окончания Двоедушия? Из-за того, что ты теперь один в этом теле? Он мельком улыбнулся – улыбкой человека, который стремится скрыть боль за движением губ, обыкновенно символизирующим веселье. – И это тоже. Под ногами их стыло небо, вечная ночь и лунный свет. Над головами рассыпались колючие зимние звёзды, подмигивая редкими цветными искрами среди белых. – Арон вернёт Джеми, – сказала Таша, наконец решившись озвучить свою надежду ему. Здесь, в поднебесной выси, сделать это почему-то было куда легче, чем на земле. – Он вернётся, – откликнулся Алексас незамедлительно. – Обязательно. – Мне не хватает его так же, как тебе. – Знаю. – В этом наконец прорезалась печаль, и Таша совсем не удивилась, что он решил перевести тему. – Что всё-таки тебе снилось? Сегодня? Таша смотрела вниз, туда, где под прозрачными ступеньками простиралась воздушная толща. Наверное, многих это зрелище привело бы в ужас, но не ей, привыкшей смотреть на земную твердь с высоты птичьего полёта, бояться возможных падений. Они уже были высоко, куда выше, чем должны были подняться неторопливым шагом: как будто лестница незаметно помогала, украдкой поднимаясь сама по себе. – Я видела свою тень. – Признаться в этом тоже оказалось легко. Хотя Таша прекрасно понимала, что едва ли сделала бы это в оставшейся в замке комнате. – Из Зазеркалья. Не в первый раз. – Серьёзно? – И она сказала то, что слишком безумно, чтобы быть правдой. – А всё-таки? …даже здесь, под облаками, где не было места многим страхам, оставленным на земле, отвечать не хотелось. Как будто произнести это вслух значило в какой-то мере это признать. Но они всегда были друг с другом честны. – Она сказала, что Лиар любит меня, – произнесла Таша – с неловкой улыбкой того, кто знает, что сейчас произнесёт несусветную чушь. – Сказала, что я уже несколько раз жила, умирала и возвращалась в мир. И каждый раз встречала его. Следующий шаг она сделала в одиночестве. Алексас замер в воздухе, не отпуская её руки, вровень с горными вершинами, очень далеко над заснеженной землёй. Когда Таша обернулась, на бесстрастном лице невозможно было различить ничего, кроме теней, рождённых сиянием лунной лестницы. – Я же говорила. – Таша коротко посмеялась, но смех вышел натянутым. – Даже звучит безум… Бабочка, сотканная из мрака – гуще, чем темнота вокруг, отливавшая чёрным блеском эйрдалевых зрачков, – выбрала именно этот миг, чтобы опуститься на её палец. Свет мерцающей голубой лестницы завертелся вокруг бешеной каруселью – и Таша кубарем покатилась по ворсистому ковру. Остановилась она, лишь уткнувшись в чьи-то щегольские лаковые сапоги. Впрочем, беглый взгляд вверх быстро помог установить личность их владельца. – Тебя пришлось долго искать, – бесстрастно заметил Андукар, сидевший всё в том же кресле у библиотечного камина. Чёрная бабочка порхнула к нему и растаяла, слившись с тенью хозяина замка, густевшей на полу. – Прогулки под лунами? Тень… Таша читала где-то, что сильные эйрдали могут оживлять свои тени, отпускать погулять – и призывать обратно, вместе с ними призывая то, с чем тень соприкасалась. Думала, выдумка. Но, как она уже убедилась, люди вообще мало что выдумывают на ровном месте. – Как я коротаю свой досуг, тебя не касается. – Поднявшись и отряхнувшись жестом, исполненным величайшего достоинства, Таша опустилась в кресло напротив. Ожидаемо пустая библиотека звенела тишиной пыльного воздуха, после прогулки в поднебесье казавшегося тёплым. – Я не успела сегодня сказать «спасибо». За то, что выручил нас на тренировке. – Не стоит. Лишний раз указать Картеру на его место – одно удовольствие. В отличие от меня он, идиот, предан Зельде с потрохами. Вежливый ритуал приветствия был исполнен. – Зачем звал? – уже без обиняков спросила Таша. Нельзя сказать, что эйрдаль прервал их разговор с Алексасом не вовремя, ведь развивать тему ей и самой не хотелось, – но всё же она досадовала, что её в самом прямом смысле бесцеремонно вернули с небес на землю. – Ты же вроде просила отдать тебе Кэйрмиль. – Эйрдаль лениво закинул ногу на ногу. – Подумав, я понял, что завтрашний маскарад предоставит нам идеальную возможность. – Так скоро? – А ты планировала провести в Рассвете ещё месяц-другой? Если я правильно помню, завершение Суда-Поиска не за горами. – И что ты собираешься делать? – Переправить Кэйрмиль в Венец, конечно же. И избавиться от Картера заодно. Причём прежде, чем они донесут Зельде, что ты – Ищущая. – Андукар утомлённо подпёр рукой белобрысую голову. – Картер сегодня крайне неосмотрительно напал на вас при свидетелях. Дал понять, что обида за дочь для него дороже, чем потенциальный союз с Венцом. Что он готов поставить собственные цели выше Зельдиных. Предположим, что после сегодняшнего эмоции в нём окончательно возьмут верх над разумом, и он разозлится настолько, что решится действительно убить вас обоих. А когда я этому воспрепятствую, прихватит дочь и сбежит, ведь иначе их головы полетят с плеч. После провала в Клаусхебере Зельда и так очень зла на Кэй… Вы же, оскорблённые в лучших чувствах, на другой день вернётесь в Венец, где вашей безопасности не будут грозить всякие спятившие колдуны. – А на самом деле… – А на самом деле Кэйрмиль отправится в вашу штаб-квартиру через зеркальный проход, а Картер – в какой-нибудь горный сугроб. Мёртвым. Таша в раздумьях царапала кончиками пальцев жёсткий подлокотник, обтянутый шершавой гобеленовой тканью. – И что, из Рассвета можно так просто сбежать? – Нет, если тебе не поможет кто-то из верхушки. Я… или Картер. – Я не верю тебе. Эйрдаль изогнул бровь – даже несколько одобрительно. – Без моей помощи тебе всё равно не справиться, – сказал он. – Заодно испытаешь мою верность на деле. – Только вот если твоя верность окажется лишь словами и нас раскроют, Венец слишком многое потеряет. Я слишком многое потеряю. Возможно, жизнь. – Что ты. Живая ты в любом случае ценнее мёртвой. И ты это прекрасно знаешь – потому и открылась мне. Но, раз уж на то пошло… – Следя за сомнениями в её лице, Андукар откинулся на спинку кресла. – Ты ведь задавалась вопросом, почему именно Норманов Рассвет никак не оставит в покое? – Предположим, – напряжённо заметила Таша. – А помнишь ли ты, что представляют собой Врата Бездны? – Об этом и дети знают. – А знаешь ли ты, где находятся Камни Силы, воздвигнутые Ликбером Великим подле самых уязвимых мест соприкосновения нашего мира с… другим? Таша помолчала, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку из разрозненных намёков, услышанных только что. …Камни Силы – чёрные обелиски, испещрённые рунными знаками, хранившие Аллигран от гостей с той стороны, – можно было увидеть в нескольких местах по всей Долине. Везде, где когда-то в мир людей прорывались дамнары. Их расположение не афишировалось по настоянию Мастеров Адамантской Школы, но один из них… – Я видела один в особняке Норманов, – произнесла Таша, поймав себя на смутном желании потрясти эйрдаля за грудки и велеть ему перестать темнить. – В саду Клаусхебера. Летом. – А бывала ли ты в подвалах Клаусхебера? – Мы заглядывали туда, но там было темно, и… Да к чему вообще все эти вопросы? – К тому, что если бы ты зашла в подвал, зная, где и что искать, то обнаружила бы в полу каменную плиту, которая может отходить в сторону. И если бы ты спустилась во второй подвал – тайный, расположенный под первым, образующий собой лабиринт – и долго шла в правильном направлении, ты пришла бы к маленькой, ничем не примечательной дверке. Обычная каменная дверь в каменной стене. У неё даже ручки нет, и, как бы ты ни толкала, она не открылась бы. Но если бы к ней подошёл законный владелец Клаусхебера и нашептал некие слова, которые являются, наверное, страшнейшей тайной из всех существующих, дверь распахнулась бы настежь. – Эйрдаль подался вперёд, понизив голос почти до шёпота. – За порогом ты увидела бы шахту, под уклоном идущую вниз. Тёмную, узкую, древнюю. Спуск по ней занял бы у тебя, возможно, целую жизнь, и чем ниже ты бы спускалась, тем холоднее становилась бы твоя кровь. И в конце концов, когда ты уже готова была бы смириться с тем, что у шахты этой нет конца, ты вышла бы к неким воротам… или вратам, если данное слово нравится тебе больше. – Эйрдаль смолк, пристально глядя на собеседницу. Чёрные звёзды его зрачков слегка пульсировали в полумраке. – Есть догадки о том, что за ними таится? Таша сидела, не смея пошевелиться. …не может быть. Не. Может. Быть. Легенда, которую она знала с детства, мрачный дом на высоком холме, рунный камень в саду, убийство Норманов, эйрдали – всё это сплеталось так?.. – Хочешь сказать, – молвила Таша, пугаясь собственного голоса – и значения слов, что сейчас прозвучат, – под особняком Норманов находятся Врата Бездны? * * * – Знаете, что нравится мне меньше всего? – спросил Иллюзионист, когда очередной очень тёмный туннель сменил другой, ещё более тёмный. – Дай-ка угадаю, – сказала Мечница. – Крысы отстали. Иллюзионист кивнул. Мрачное выражение светлых глаз пугающе смотрелось на вечно улыбчивом лице. – Возможно, крысы поумнее нас будут, – буркнул Заклинатель, – раз сюда не суются. – А может, просто трусливее. – Арон казался спокойным, но что-то в его повадках изменилось. Некое напряжение проскальзывало в походке, в ином повороте головы – и причина этого была ясна всем. Они были близко. Они знали это, даже не спрашивая Странницу. Кес всматривался во мрак сощуренными жёлтыми глазами. Лив, так и не пришедшая в себя, лежала на его спине; тонкие руки ивовыми веточками свешивались вниз. – Теперь ещё девчонку грузом таскать. – Заклинатель тоскливо почесал нос. – Я разбужу её, – сказал Арон. – Позже. Но пока…