Незваный гость склонил набок темноволосую голову. Отблески огня в очаге играли на его смуглом лице, которое Мастера видели так часто… в королевском дворце. – Полагаю, выбранное мной обличье вас смущает, – сказал мужчина с лицом и телом Шейлиреара Дарфулла, спящего в Альденвейтсе. – Что ж, ваша правда. Стоило избрать другое. – Гость провёл расправленной рукой вдоль лица, словно снимая маску; то задрожало маревом, меняясь, трансформируясь, перетекая в другое. – Бороться с директором Школы Колдунов вам будет приятнее… – Слова, сорвавшиеся с бледных губ под капюшоном, наполнились странными пришепетываниями. – Хотя лучше всего для предстоящей беседы, думаю, подойдёт это. Я ведь пришёл не драться, а говорить. – Лиар и пальцем не шевельнул, но прежнюю личину смыло с него, точно водой. – Откровенничать люди предпочитают со своими. – Ты не можешь следить за мной, – сказал Арон, глядя на точную копию Иллюзиониста. – Как ты нас нашёл? – И ты думал, я не догадаюсь, на какую публику может быть рассчитан твой предыдущий спектакль? Смотрю, вечность научила тебя ещё меньшему, чем я думал. – Голубые глаза лже-Вермиллиона смотрели пугающе чужеродным взглядом. – Ты прибыл в Адамант в обществе выпускника Школы. Мастера – единственные, кто подарит тебе хотя бы шанс на успех в борьбе со мной и Зельдой. Примерно установить Ташино местоположение им под силу, учитывая, что у них под рукой имеется её сестра. Магия крови порой бывает полезна, верно, господа?.. Даже для вас, так не любящих пачкать белые перчатки на своих руках. Арон жестом остановил Мечницу, потянувшую клинок из ножен. – Зачем явился? – Просто хотел сказать, что в Штольни вы прогуляться можете, но исключительно для собственного удовольствия. – Иллюзия Вермиллиона Морли скрестила руки на груди. – Ни Зельды, ни Таши вам там не найти. – Лжёшь. – Лги я так часто, как тебе бы хотелось, пришлось бы не говорить и слова правды. – И где же они? – А зачем мне открывать тебе это? Я и сам могу вытащить Ташу оттуда. В любой момент. Но пока… – Лиар устремил задумчивый взор в потолок. – Ей ещё предстоит усвоить пару важных уроков. Принять пару важных решений. Сделать пару важных открытий, возможно. В конце концов, рядом с ней тот, кто не ослеплён твоим обаянием. Кто знает людей, кто способен различить истину и твои любимые недоговорки. Кто в любой момент может открыть нашей девочке глазки, замутнённые твоей талантливой игрой в заботливого папашу… – Замолчи. – О. – Выдержав паузу, Палач опустил глаза, вновь взглянув в спокойное лицо Арона. Слишком спокойное. – Да неужто тебе больно от того, что она может узнать неприглядную правду, а не твою изящно огранённую версию? Ах да, совсем забыл… Тебя ведь нет рядом, дабы подправить положение вещей своим даром и ювелирной брехнёй. Такими темпами ты и потерять её можешь. Учитывая твоё трогательное летнее обещание про отсутствие масок и лжи, нарушение которого тебе вряд ли простят. – Замолчи. – Такова жизнь, брат. Порой у нас отбирают то, что нам дорого. Не знал? Я вот узнал однажды. Кое-кто здорово мне в этом помог. – Замолчи! Губы Лиара вновь разомкнулись, но рука Арона уже метнулась к рукояти клинка Мечницы, так и стоявшей рядом. В миг, когда сталь сверкнула в отблесках огня, очередная маска Палача скатилась с него зачарованной волной, сменившись новой. Арон застыл с окровавленным клинком в ладонях, – и светловолосая голова, прокатившись по полу, замерла у его ног. Меч был столь остёр, что с одного взмаха рассёк кудри, обрезав их по шею, позволив пушистым прядям светлым ореолом осыпать тело и белое платье. Лицо казалось ещё живым, и серебристые глаза смотрели на амадэя осмысленным, чуть обиженным взглядом. – Лжёшь, – прошептал амадэй, глядя, как Ташины волосы наливаются красным, а под обрубком девичьей шеи расползается по светлому паркету алая кровь. – Лжёшь, лжёшь!.. И голова, и тело, и кровь вдруг выцвели и исчезли. Весёлый мужской смех эхом отзвучал где-то вдали на прощание. Выронив меч, Арон опустился в кресло, вцепившись руками в подлокотники, глядя перед собой неподвижными стекляшками серых глаз. – Полагаю, – размеренно произнёс амадэй, – то, что мы сейчас услышали, ничего не изменило. Заклинатель смотрел на место, где только что лежал девичий труп. – Вы не думаете, – изрёк волшебник медленно, – что в Штольнях нам действительно никого… – Нет. – Слово было непререкаемым и неоспариваемым. Наверное, так же Кристаль излагала людям святые заповеди. – Он лжёт. Хочет сбить нас с толку. Не в его интересах, чтобы мы нашли Ташу раньше, чем подразумевает его план. Подняв своё оружие с пола, осмотрев чистое лезвие – фантомная кровь исчезла с него вместе с телом на полу, – Мечница вернула клинок в ножны. – Он хочет, чтобы мы её нашли? – спросила волшебница. – Уверены? – Я надеялся на обратное. Но теперь – уверен. – Почему? Арон мрачно улыбнулся. – Он знает, что мы собираемся сделать, – произнёс он негромко. – А вы, однако, ещё живы. * * * Всё пошло не по плану с самого начала, а начало и конец не столь уж отдалились друг от друга. Библиотеку – с высоким потолком и дубовыми полками, со стенами, звёздный камень которых скрывали резные панели тёмного дерева, – освещали магические лампы в медных оправах, похожих на канделябры. Впрочем, их не хватало, чтобы полностью развеять тьму, и по краям просторной залы царил полумрак. Особенно густым он был у камина, где трещали угли и ждала гостей пара гобеленовых кресел. Когда Таша пришла, то с удивлением увидела Лайю, устроившуюся на обитой бархатом кушетке у дальней стены. Заметив девушку, наставница оборотней лениво махнула ей рукой, подзывая к себе. – Почитать решила? – Лайя похлопала по месту рядом с собой. – И где твои дружки? Таша неуверенно присела по соседству: – У них свои дела. Найдж продолжал заводить полезные знакомства с местными колдунами. Алексас, проводив её до входа в библиотеку, озарив путь в прямом и переносном смысле, отправился «приглядеть за другом». Таша знала, что её рыцарь с радостью пошёл бы с ней, но не мог: по обоюдному желанию сторон её разговор с руководством Рассвета пройдёт один на один. Вот только причины у сторон были разные. – Я бы на их месте не отпускала тебя гулять по замку в одиночку, – поджала губы женщина, прикрывая книгу. Таша вдруг отметила, что Лайя читает сборник романтических баллад. – Мы следим, чтобы старожилы не… обижали новичков, но для тех же эйрдалей ты лакомый кусочек. Строгих мер за то, что тебя против воли поцелует один-другой… если не заберут слишком много сил, а этого они делать не станут… В общем, не предусмотрено. – Не волнуйтесь, – вспоминая о янтарной подвеске на шее, произнесла Таша, – я сумею за себя постоять. – И всё равно на твоём месте я подыскала бы себе других приятелей. Тех, кто точно не даст тебя в обиду, – посоветовал кто-то за её спиной. – Такая милашка, как ты, может добиться очень выгодной партии… окольцевать какого-нибудь юного герцога, к примеру. Таша поняла, кто присоединился к ним, ещё прежде, чем повернула голову. – Привет, Кэй, – сказала Лайя худенькой темноволосой девушке с острым треугольным лицом, неслышно подкравшейся к самой кушетке. Густая чёлка падала на её бледный лоб, закрывая его до самых глаз, в которых светились чёрные эйрдалевы звёзды. – Знакомься, это Таша. Новенькая. Ответная улыбка была сладка, как отравленный мёд. До сего момента Таша ни разу не видела Кэйрмиль Норман, – но её описание братьями Сэмперами оказалось вполне точным. …наверное, ещё шестидневку назад Таша испугалась бы. Сейчас – ни капли. В конце концов, ей предстояла встреча с теми, кто был куда страшнее Кэйрмиль. Бояться их прислужницу было бы как-то даже неуважительно. – Наслышана, – пропела та. – Кого ищешь? – Тебя. Но ты, вижу, нашла себе более приятную компанию. – Твоё общество я ни что не променяю, не волнуйся. Но заботиться о новобранцах – моя обязанность. Особенно когда Андукар поручает их моим заботам лично. – Бесцеремонно кинув книгу на диван, Лайя достала из кармана штанов кожаную фляжку. – Ну? Какая у тебя печальная история? Таша недоумённо следила, как Лайя откручивает крышку и делает глоток того, что едва ли было водой. – О, я знаю, Картер и Андукар против, чтобы мы вспоминали о прошлом, оказавшись здесь. А я всегда думала, что горе стоит выплакивать и выговаривать полностью. Здесь оказываются не от хорошей жизни. – Женщина поморщилась, и не понять, от крепости напитка или горечи слов. – Давай я начну. Меня подкинули на порог монастыря, когда я была ещё грудным младенцем. Шесть лет меня растили как будущую служительницу Богини, но потом я впервые перекинулась… не по своей воле, естественно, как это обычно бывает. Видимо, я родилась в Ночь Середины Зимы, и убить ребёнка-оборотня мои родители не смогли, но и воспитывать не пожелали. Поняв, что все эти годы они кормили порождение Мирк, добрые дэи попытались меня прикончить. Я сбежала. Какое-то время побиралась на улице. А потом меня нашли и привели сюда. Тут я и выросла. – Лайя сделала новый глоток; о своём прошлом она рассказывала просто, без малейшего сожаления, как касаются шрама на месте давно зажившей раны. – У Кэй история в каком-то смысле ещё печальнее. Я была уже взрослой, когда Картер явился сюда с ней на руках. Таша покосилась на девушку, бесстрастно следившую за беседой: – Так Картер… её… – Он мой отец. И он был магистром ещё до того, как явился сюда. Один из немногих, – произнесла Кэйрмиль ровно. – Когда он понял, что я проклята, он принялся искать способ исцелить меня. Вернуть душу в тело. Он делился со мной собственными силами. Изобрёл ритуал, который позволял передавать их мне – добровольно, без всяких поцелуев. Он скрывал от мира, кто я, потому что знал: если кто-нибудь узнает, мне не жить. Но я росла, и мне требовалось всё больше сил, и он уже не справлялся с этим сам – так, чтобы нормально чувствовать себя при этом. Тогда он стал платить бродягам на улицах за то, чтобы забрать часть их сил и отдать мне. Он даже не убивал никого, хотя кто бы их хватился? А потом кто-то из его конкурентов стал искать способы убрать соперника с тёплого места председателя арпагенской Гильдии магов. Стал шпионить. И узнал про меня. – Она скрестила руки на маленькой груди, прикрытой плотной шерстью тёмного платья. – Естественно, к нам в дом явился отряд стражи с требованием отдать меня – для казни. Отец разобрался с ними и пустился в бега вместе со мной. Моя мать умерла при родах, больше беспокоиться нам было не о ком. В итоге мы оказались здесь, и я впервые узнала, каково это – жить не прячась. А отец продолжает искать способ борьбы с проклятием бездушия, и теперь – не скрываясь. – Не сводя с Таши взгляда фосфоресцирующих глаз, тонкими белыми пальцами девушка поправила чёлку, скрывавшую клеймо, оставленное Ароном на её лбу. – Когда я узнала от отца, что Госпоже нужна миловидная дева-эйрдаль для особого поручения, я вызвалась помочь ей с гордостью. Я готова на всё, чтобы однажды таким же детям, как я, не пришлось прятаться уже никогда. – Ты, к слову, так и не раскрыла, что это за поручение было, из-за которого тебе пришлось несколько лет прожить в Долине, – проворчала Лайя, укоризненно указав на собеседницу фляжкой. – Заглядывая сюда раз в полгода. – И не раскрою, пока всё не увенчается успехом. К счастью, мы буквально в шаге от этого. – Кэйрмиль коротко посмеялась, и в переливах её смеха слышались оскаленные клыки. – Ну, девочка? Что же привело сюда тебя? Ответом ей послужил скрип тяжёлых двустворчатых дверей, впустивших в библиотеку кого-то ещё. Когда Таша оглянулась на вход, взору её предстал белобрысый эйрдаль, вещавший утром в зале, удостоенный чести занимать место по правую руку от Зельды. Пояснять, кто именно написал записку, нужды не было. – Я хочу поговорить с новенькой, – коротко бросил он, скользящей походкой хищника направляясь к креслу у камина. – Наедине. Удаляясь из библиотеки бок о бок с Лайей, Кэйрмиль оглянулась на Ташу даже сочувственно. Возможно, выражение Ташиного лица во время предшествующей речи подарило ей достаточно удовлетворения, чтобы перестать ненавидеть Ищущую господ Норманов – хотя бы на время. Всё равно ловушка для Ищущей уже захлопнулась. Даже когда за Кэйрмиль и Лайей закрылись двери, эйрдаль продолжал сидеть, глядя на угли, – молча. Таша тоже молчала, неподвижно ожидая на кушетке: что-то подсказывало ей, что проявлять инициативу лучше в других обстоятельствах и в другом месте. – А ты умеешь ждать, – изрёк эйрдаль, когда тишина уже звенела у Таши в ушах. Повелительным, не подразумевавшим возражений жестом указал на соседнее кресло – и, когда Таша подчинилась, сев рядом, удостоил её взглядом бесцветных глаз. – И что ты можешь мне сказать, потерянная… и найденная наследница рода Морли?