– Уже поднимают, судя по всему. Полагаю, достать расходный материал им нетрудно. Таша всё-таки побрела дальше, уставившись под ноги, глядя, как сапоги шаркают по тропе, загребая мысами снег. – Мне было бы проще, будь они все такими, – едва слышно сказала она. – Ублюдками, готовыми ради власти на всё. – Зачерпнув горсть снега, Таша сжала её в ладонях, сделав снежок: просто хотелось чем-то занять руки. – Но здесь есть и такие, как Тальрин. – И это ничего не меняет. Не для меня. – Глядя на неё, Алексас рассеянно стянул свои варежки, сунув их в карман. В свою очередь принялся лепить снежок, глядя на свои руки так, будто давным-давно забыл, как это делается. – Наёмные убийцы и безжалостные воины могут быть преданными сыновьями. Нежными мужьями. Заботливыми отцами. А потом они получают задание или приказ, покидают дом и идут убивать. И те, кто живёт в этом замке, – не хорошие, не плохие… не все из них, так будет вернее. Но они хотят уничтожить мир, в котором мы живём. А мы должны его защитить. Таша смотрела на его пальцы. Как давно Алексас не держал в них корду?.. Ему бы только этим и заниматься: творить смычком музыку, лепить снежки, листать книжные страницы. Не держать в руках меч. Не проливать кровь. Не искать ответы на вопросы, не предназначенные для юнцов вроде них. – Когда мы вернёмся, мы ведь сможем попросить короля не казнить всех в Рассвете? – сказала она, не ожидая услышать ответ, просто высказывая отчаянную надежду вслух. – Рассудить каждого отдельно, по справедливости? Алексас посмотрел на аккуратный, круглый, идеально ровный снежок, лежавший на его ладони. Вместо того чтобы кинуть его, позволил белому шарику скатиться вниз и разбиться у его ног. – Не грустите, моя королева, – сказал он, потрепав Ташу по пушистой шапке. – Для тех, кто этого заслуживает, всё будет хорошо. Обязательно. Запустив снежок в тёмную чащу – они уже дошли до самого леса, – девушка сердито поправила головой убор, съехавший на глаза: – В кромешной тьме меня можно и не оставлять. Здесь и без того света немного. – Мне-то казалось, юным девам тьма кажется такой романтичной. – Ирония в голосе Алексаса искрилась не хуже сугробов в волшебном огне. – Подумай: ты, я, ночь, звёзды… – А как насчёт этого? – спросила Таша, зачерпнув горсть снега. Когда её рыцарь, отплевавшись, принялся стряхивать мокрый снег с лица, Таша уже бежала обратно к замку, по дороге сминая в ладонях новый снежок. – Вижу, кому-то давно не преподавали уроков хорошего поведения, – произнёс Алексас. – Сначала догони, – предложила Таша, озорно оглянувшись. Вот так, думала она, сквозь сумрак различив его улыбку. Так лучше. Так можно представить, что они – просто дети, выбравшиеся на прогулку. И нет за спиной никакого замка, и ночь вокруг – обычная зимняя ночь; и, наигравшись, они вернутся домой. Алексас расчехлит корду, а после Джеми устроится в углу с книгой, и Лив придёт посидеть с ними. И не будет нужды сражаться, лгать, притворяться, убивать. Делать всё то, чего не должны делать дети. …Алексас сократил расстояние между ними пугающе быстро, но рыхлый снежок, запущенный ему в лоб, позволил Таше прошмыгнуть между длинных мальчишеских рук. На бегу сунув ладонь в сугроб для следующего снаряда, девушка кинулась обратно к лесу… и тут снег, вырвавшись из-под пальцев, взвился в миниатюрном вихре, преграждая путь. Мигом позже цепкие пальцы уже ухватили её за талию. – Попалась, – пропел Алексас. – Пусти! – Таша попыталась вырваться, но добилась лишь того, что её перекинули через плечо головой вниз. – Магию применять нечестно! – О. Простите, не знал. А кидать снег в лицо ничего не подозревающему мне, стало быть, честно. – Пусти немедленно! – Лишь когда попросишь прощения за своё коварство. Она промолчала – и, прежде чем шагнуть к ближайшему сугробу, Алексас театрально тяжело вздохнул. – Алексас, только попро… – ещё успела сказать Таша, прежде чем её бесцеремонно кинули в снег. Пушистый сугроб поглотил её целиком, выбелив одежду, засыпав лицо. Снег заледенил кожу, потом обжёг. Растаяв, водой потёк по лицу, ручейками проникая под шапку и за воротник. Кое-как отфыркавшись, Таша открыла глаза, чтобы увидеть широкую улыбку Алексаса прямо над собой. – Будем считать, мы квиты, – сказал он, протягивая ей руку. Таша без слов приняла его ладонь. Сжала тонкие пальцы в своих. Привстав, упёрлась ногами в снег – и, ухватив Алексаса покрепче, откинулась назад, резким рывком потянув юношу за собой. Когда тот рухнул спиной в сугроб, Таша бесцеремонно села ему на живот, толчком в грудь удержав противника в снегу, не позволяя подняться: – И кто теперь попался? Молниеносным рывком Алексас перехватил обе её кисти. Ещё миг спустя Таша каким-то сверхъестественным образом вновь оказалась на земле, – пока Алексас с любопытством наблюдал за попытками девушки освободиться, заведя её руки за голову, прижав их к земле. – Запомните, моя королева, – проговорил он нежно. – Никогда раньше времени не смейтесь над поверженным врагом. Кое-как выкрутив руки, Таша предприняла новую попытку свалить юношу наземь, но борьба окончилась тем, что оба кубарем покатились по склону маленького оврага, притаившегося под белым покровом. К моменту, когда они достигли подножия холма, холодные комья забились им в воротники, рукава, сапоги. Шапки благополучно потерялись где-то по дороге. Алексас вскинул руки и, сдаваясь, рухнул наземь, откинув непокрытую голову прямо на снег; Таша последовала его примеру, на сей раз – безропотно. – Всё равно я тебя победила, – выдохнула она, пока звёзды качались из стороны в сторону, утверждаясь в своём законном положении на небосводе. – Конечно победила, – мирно согласился Алексас. Какое-то время Таша смотрела в небо с рассыпанными по нему звёздными снежинками. Голубая Никадора ещё не поднялась, только Аеринн слегка золотилась у горизонта. Опознав среди созвездий Кошку и Бабочку, девушка повернула голову. – Сто лет так не веселился, – сказал Алексас, глядя на неё, глаза в глаза. Тёмные кудри расплескались по зимней белизне, на кончиках длинных ресниц серебрится снег, на бледных скулах горит румянец. – Да, – сказала Таша, глядя на него в ответ. – Я тоже. Так они и лежали, пока где-то очень, очень далеко не пробили гулко часы. – Скоро ужин, – произнёс Алексас тогда. Она промолчала. – Ты замёрзнешь. Она не ответила. Алексас встал. Подозвав к себе волшебного светлячка, висевшего чуть поодаль, поднялся по снежному склону, на котором примятыми дорожками виднелись следы шутливой схватки. Когда юноша вернулся, он отряхивал от снега Ташину шапку. – Вставайте, моя королева. – Алексас снова протянул ей руку. – Пора возвращаться. Таша приподнялась на локте. Впервые с момента, как она кинула снег Алексасу в лицо, взглянула на черневший впереди замок. – Да. – Она облизнула губы, мокрые от талого снега. На сей раз приняла предложенную помощь беспрекословно. – Пора. Ещё один сон, думала Таша, пока Алексас за руку вёл её обратно. Сон о счастье и беззаботности. Сон, где нет ничего, кроме них. Нас. Но теперь вернулась явь – и надвигалась на Ташу мраком, закрывавшим звёзды на горизонте; мраком, от которого не сбежать даже в самый хороший сон. Мраком, поселившимся в её собственной душе. * * * – Неприятная ситуация, – заключил Король, когда Арон завершил свой рассказ. – Возлюбленный Богиней, стало быть… Не боитесь выходить из тени, открыто рассказывая о себе монаршей особе? – С моей сестрой нам всем скоро будет не до секретов. – В этом вы правы. – Поднявшись с кресла, цверг отошёл к окну, глядя на золотые лилии, сиявшие в вечной тьме. – К примеру, я уже готов открыть вам секрет, что за последние годы пропала без вести не одна сотня моих подданных. Не убийства, не грабежи, не обвалы шахт: они просто не возвращались домой. Или исчезали из собственных постелей под покровом ночи. Тревожная тенденция, согласитесь. – А наверху, уверен, пропадали люди. Просто об этом не писали ни в новостных листках, ни где-либо ещё. – Король должен уметь сдерживать плохие новости в узком кругу. Подданным паника ни к чему. – Вам, как я понимаю, это удаётся. – Так и есть. – Серые пальцы цверга пробежались по халцедоновому подоконнику, выбив из камня тревожную дробь. – Из зацепок у нас – лишь следы магии в опустевших домах. Думаете, это сделали слуги вашей сестры? – Определённо. Полагаю, её подручным под силу пробраться в Штольни незамеченными, околдовать жертв, чтобы те не оказывали сопротивления, и перенести в логово Зельды прямо из домов. – Зачем ей нужны цверги? – И люди, Ваше Величество. Не забывайте, – сказал Арон печально. – Зачем? Хотя бы на корм для её армии. А если учесть природу её магии, готов поспорить: чтобы подготовить армию к будущей войне, она проводит ритуалы, для которых обыкновенно требуются жертвы.