Лив открыла глаза, когда они уже приехали в Нордвуд, – и, потирая веки ладошками в варежках, с широким зевком села на дне телеги, присыпанном сеном. Дорога, тем более ночная, наверняка показалась бы ей скучной, не проспи она большую её часть. Ехать до Адаманта своим ходом было слишком долго, поэтому решили воспользоваться услугами ближайшей крупной зерконторы, располагавшейся в столице Озёрной. Сейчас город как раз пробуждался ото сна: крыши сверкали жестью в свете зимнего солнца, по выбеленной снегом брусчатке спешили куда-то прохожие. В тряскую телегу запрягли Принца, крайне этим недовольного (ещё чего придумали, сделать из благородного льфэльского скакуна рабочую лошадку!); Арон устроился на месте возницы, а Лив усадили в телегу и укутали в десяток одеял, да так, что она едва могла нос из них высунуть. По соседству хохлился господин Гирен, периодически ворчавший, какая это плохая идея, и вздыхала о чём-то госпожа Лиден. Зато Таша наверняка бы сочла дорогу весьма интересной. И, конечно, восторгалась бы видами: как красиво серебрятся заснеженные равнины в лунном свете, как мосты через многочисленные реки и речушки кажутся засахаренными, а деревья – выточенными изо льда… – Приехали. – Арон осадил Принца у двухэтажного кирпичного здания, где на двери красовалась вывеска «Зеркального волшебства мастер В. Гэрлори». – Проводишь нас, Лиден? – Мхм! Обойдёмся без слёзных прощаний, – отказался звездочёт, выпутываясь из своих одеял. В шапке-ушанке и облезлой шубе старик выглядел весьма колоритно. – Лид, не запускай обсерваторию, я тебя очень прошу. – Хорошо. – Если вернусь и найду в ней порядок, я, мхм, очень огорчусь. – И не думала соваться в твой поразительно организованный хаос. – Сжав лицо мужа в ладонях, госпожа Лиден поцеловала его в губы – нежно и долго, заставив Лив фыркнуть и закатить глаза. – Будь осторожен. – Я сама осторожность, – вылезая из телеги, серьёзно сказал волшебник. Старушка перебралась на облучок, велела «н-но», – и Принц зацокал дальше по широкой нордвудской улице. Опираясь на трость, господин Гирен бодрой, пусть и немного шаркающей походкой приблизился к крыльцу. Лив проскочила в зерконтору первой, едва Арон толкнул ведущую туда дверь: шмыгнула прямо под рукой амадэя, очутившись в небольшой приёмной, отделанной деревом и гранитом. Зеркал нигде не было, что Лив разочаровало, – но потом она подумала, что те наверняка прячутся за массивной дверью, темневшей рядом с конторкой. – Доброе утро, – заулыбалась «зеркального волшебства мастер», сидевшая за той же конторкой: полная немолодая женщина с седыми буклями, в светлой мантии выпускницы Адамантской Школы. – Чем могу быть полезна? – Нам нужно в Адамант, – сказал Арон. – О, конечно. Тогда будьте добры ответить на несколько вопросов. – Не переставая улыбаться, женщина выложила на столешницу правдометр и чудометр. – Бэр! Широкоплечий молодчик, примостившийся на кресле в углу, неохотно опустил новостной листок. Встав, с каменным лицом взял правдометр за одну из ручек, протянув Арону другую; сама госпожа Гэрлори раскрыла учётную книгу, поставив чудометр прямо перед собой. – Имя? – осведомился работник зерконторы, когда амадэй сжал в пальцах деревянную рукоять. – Арондель Патрик Кармайкл. Правдометр утвердительно звякнул. – Откуда? – Из Фар-Лойла, – ответил Арон; слова снова сопроводило мелодичное «звяк». – Сколько лет? – Сорок. Приёмную огласил резкий звук, похожий на лязг лопнувшей струны. – Врёте, господин Кармайкл, – усмехнулся парень, глядя на стрелку циферблата. Мускулы на его руках, скрытых тонкой тканью белой рубашки, нехорошо вздулись. – А мне кажется, я говорю правду, – произнёс амадэй, переводя взгляд на госпожу Гэрлори. – Может, с вашим прибором что-то неладно? – Да, конечно, – миг спустя послушно согласилась та. – Сломался… С ними такое бывает, извините. – Моих спутников зовут Лив Арондель Кармайкл и Гирен Шернил Лормари. Моя младшая дочь и мой отец. – Опустив рукоять правдометра, Арон участливо хлопнул парня по плечу. – Можешь сесть. Твоя помощь больше не понадобится. Тот преспокойно вернул прибор на конторку и, вперевалочку направившись к креслу, вновь сел и уткнулся в листок, будто происходящее более никак его не касалось. – В Адамант отправляемся по приглашению друзей. Проблем с законом не имеем. За перевоз трёх человек заплатили, правдометр и чудометр подтвердили, что всё в порядке. – Глядя, как волшебница покорно макает перо в чернильницу, записывая диктуемое, Арон выложил на столешницу несколько монет. – Сообщите о нашем прибытии в адамантскую контору и настройте проход. Беспрекословно встав, хозяйка зерконторы скрылась за той самой дверью, которую сразу заприметила Лив. – Мхм, – со странной смесью осуждения и восхищения заметил господин Гирен. Стукнул тростью об пол, добавив ещё одну выщербину и без того пошарпанному паркету. – Первый раз вижу тебя действующим… мхм… в такой роли. – Обстоятельства вынуждают. – А в той конторе, мхм, нас ведь тоже опросят… – Ничего, мне нетрудно побеседовать и с тамошними работниками. – И кого я пустил в свой дом, – тихо-тихо буркнул старик. – Лив, мхм! Девочка с невинным видом отдёрнула руку от правдометра: – Да, господин Гирен? – Не трогай, ясно? – Мне интересно! – Ага, а встретишь ты, мхм, дракона, и станет тебе тоже интересно, – а драконы, мхм, любопытных не любят… – Всё готово, – доложила волшебница, выглянув из-за двери. Пока посетители проходили в зеркальный зал, она лишь улыбалась застывшей неживой улыбкой. Просторное помещение – странной семиугольной формы, без окон, с единственной лампадкой под высоким потолком – целиком облицовывал белый мрамор. На шести стенах висело по шесть зеркал: в два человеческих роста, самых простых, даже без рам. Ничего не отражавших, лишь приглушённо светившихся изнутри, бросая на стены радужные отблески, как солнце играет бликами в глубине озёрной толщи. Зеркало прямо напротив двери сияло ярче остальных, и Лив поняла: им туда. – Приятного путешествия, – дежурно пожелала волшебница. – Сомневаюсь, мхм, что оно окажется таковым, – буркнул господин Гирен, стуча тростью по мрамору. – Я пойду первым, – подходя к зеркалу, сказал амадэй. – Ну конечно. Надо же, мхм, сразу побеседовать с теми, кто нас там встретит… Арон сделал шаг, и зеркальная гладь поглотила его без звука, без вспышки. По гладкой поверхности лишь побежали круги, будто кто-то кинул камень в водную гладь. Лив захотела было последовать за ним, но старик удержал её за плечо: – Подожди немного. Мы ему, мхм, пока только мешать будем… Девочка замерла, нетерпеливо притопывая ногой, – и, стоило господину Гирену опустить руку, бесстрашно шагнула вперёд, ощутив, как её словно окатывает с головы до пят ледяной водой. На миг сделалось очень темно и холодно. Затем – светло и тепло, и Лив сощурилась, привыкая к картинке перед глазами. – Молодец, – произнёс Арон, когда взгляд Лив сфокусировался достаточно, чтобы различить его лицо. Отвёл девочку в сторону и дождался, пока из зеркала появится господин Гирен: старик шагнул сквозь стекло так буднично, словно просто переступил дверной порог. – Всё в порядке. Мы можем идти. Зал, куда они прибыли, точно копировал оставшийся за зеркалом в Нордвуде (не считая того, что в нём было заметно светлее, а у двери вместо волшебницы дежурил пузатенький колдун, рассеянным взглядом смотревший прямо перед собой). Приняв слова амадэя за разрешение, Лив выбежала в приёмную, оттуда на улицу – и ахнула. Белые дома вокруг венчали башенки с пёстрыми флагами и резными флюгерами на верхушках. Вместо брусчатки людную улицу мостили мраморные плиты, слегка присыпанные снегом; крыши сверкали серебром в рассветном солнце, светлый дым из тонких труб затейливыми спиралями таял в зимнем воздухе. Надо всем этим высился вдалеке белокаменный замок, будто паривший над городом: казалось, шпили королевского дворца Альденвейтс уходят прямиком в облака. – Что, впечатляет? – Господин Гирен сложил пальцы на рукояти трости, неодобрительно оглядываясь по сторонам. Благо в этот ранний час народу было немного и они никому не мешали. – Мрамор… мхм… позёрство. Нет бы булыжником улицы выложить, надо было мрамором, а потом заклятие алмазной пыли накладывать… – Вечно тебе что-то не нравится, – с улыбкой заметил Арон. – Не что-то, а вполне конкретные вещи. Например, то, что я не выспался, замёрз и ужасно голоден. – Или боишься печального тепла нахлынувших воспоминаний? Господин Гирен буркнул «мхм», но смолчал. – Предлагаю накормить тебя и нас заодно, а после отправиться на поиски особняка Шелианов, – продолжил Арон. – Как тебе такой план? – Мне нравится, – объявила Лив, хватая амадэя за руку и утягивая вперёд, навстречу сказочно красивому городу и хрусту снега под подошвами их сапог. Глаза девочки блестели от восторга. – Где будем есть? А пирожные там готовят? – Кажется, притаилось неподалёку одно местечко, неоднократно проверенное нашим другом. – Арон покосился на старика, бодро вышагивавшего рядом с ними. – Что ни говори, а Адамант прибавил тебе сил. – Просто свежий воздух взбодрил. – Взгляд звездочёта сделался почти таким же оживлённым, как у Лив. – И правда, что ль, в «Корону» зайти… мхм… Интересно, там всё такая же вкусная яичница? – Не люблю яичницу, – не замедлила отозваться Лив. Ей тогда было лет пять, но она до сих пор помнила, как они с Ташей пытались порадовать маму, приготовив на обед молочную яичницу-болтушку с овощами. Весь стол заставили баночками с солью, сахаром, белками, желтками, молоком и сливками; пол оккупировали луковицы и помидоры, которые в руках Лив сразу обретали новый смысл существования – упасть и подкатиться кому-то под ноги. Если помидорам это удавалось, и кто-то из девочек давил их, а то и поскальзывался, шлёпаясь на пол, – помидоры удовлетворённо отправлялись в свой помидорный загробный мир, и приходилось сёстрам счищать их влажный прах с досок и сваливать в усыпальницу, она же мусорное ведро. А когда яичницу наконец поставили на огонь, к Таше зашёл Гаст; сестра вышла к нему на террасу, а Лив, которой поручили следить за сковородой, отправилась в детскую взять куклу, чтобы следить было не так скучно, но кукла куда-то делась, и её пришлось долго искать… В общем, когда мама вернулась, её злые-презлые девочки отскребали от гари чёрную-пречёрную сковороду. Правда, мама ничуть не рассердилась, а расцеловала их и велела идти гулять: мол, сковороду домоет тётя Лейна, да и с обедом она как-нибудь справится, а они у неё самые любящие и заботливые дочки в мире… …и когда мама вернётся? Уехала в гости и уже который месяц не возвращается. Она болеет, конечно (брат дяди Арона постарался, наслал на неё порчу), но порча ведь не заразная, и Таша с Лив маме не мешали бы, а заботились бы о ней… – Эту яичницу ты полюбишь, – голос волшебника сделался откровенно мечтательным. – Свежайшие яйца, помидоры, зелень, пряные травы, мхммм… Лид так и не научилась готовить подобную. – Если б каждый мог постичь секреты местных поваров, вряд ли это заведение было бы таким популярным, – заметил Арон, сворачивая в конце улицы; дома остались справа от них, а слева вытянулось высокое каменное ограждение, за которым невозможно было ничего разглядеть. – Нам сюда, как я понимаю. – А это что за стена? – кивнув на ограждение, спросила Лив.