Алексас вдруг вскинул голову, прислушиваясь к чему-то. Одним прыжком оказался в углу, там, где лежала его шпага. – Я ничего не слышу, – напряжённо сказала Таша, мигом напрягшая слух. – Ты и не можешь. Это не здесь. – Встав посреди комнаты, Алексас стремительным движением очертил кончиком шпаги сияющий круг на ковре. – На Гаста напали. Шагнув в круг, он расчеркнул воздух серебристым лезвием, и Таше пришлось заслонить глаза рукой, когда в свободной руке юноши вспыхнул ослепительной белизной шар света. – Оставайся в комнате, что бы ни случилось. И не впускай никого, – бросил Алексас, прежде чем пропеть пару слов. Шар разросся до размеров кокона, вынудив Ташу зажмуриться. Когда перед закрытыми веками поплыли в черноте цветные круги и она осмелилась открыть глаза, Алексаса уже не было: лишь чернел на ковре выжженный круг да мерзко пахло палёной шерстью. – Куда это он? – скучающе осведомился Герланд. – Выручать моего друга, – пробормотала Таша, чувствуя, как тревога за Гаста и Алексаса разом разгоняет мерное биение сердца в галоп. Рывком поднявшись со стула, стала сгребать светлые волосы на полу в одну большую кучу – просто чтобы чем-то занять дрожащие руки. – Он работал в мастерской у того, кто сделал чашу. Ничего, изо всех сил думала она, подгребая к себе мокрые пряди, Алексас справится. Летом он на её глазах играючи разобрался с четырьмя наёмниками, двое из которых были оборотнями. Стало быть, и с эйрдалями как-нибудь совладает. Правда, это будет первый раз, когда он вступает в бой после окончания Двоедушия… Альв наблюдал, как девушка сворачивает остриженные кудри в большой ком, чтобы закутать тот в мокрое полотенце. – Избавься от них. Сожги. Не представляешь, что может сделать с тобой хоть сколько-нибудь умелый колдун, владея всего одной прядью твоих волос. Таша пихнула готовый куль на кровать, рядом с подушкой: – Алексас сожжёт. Глядя на неё, Герланд усмехнулся. Затянувшись, медленно выдохнул дым – наверняка снова вишнёвый. – Я заметил, что ты не возражала против этого безумия. – Нет. – Таша поправила полотенце на груди; взгляд альва заставлял её чувствовать себя не слишком уютно. Под таким взглядом начнёшь оправлять даже платье с горлом и юбкой до пола, не то что кусок махровой ткани, кое-как обмотанный вокруг туловища. – И не буду. – Неужели ты не боишься? – Я почти убила амадэя один раз. Если понадобится, убью во второй. Она не стала говорить то, что не хотела озвучивать, – по крайней мере, ему. То, что бояться Лиара она перестала уже давно. Она могла бояться его трюков, того, что он способен сделать с теми, кто ей дорог, но только не встречи с ним. Ненависть вытесняет страх. Таше хотелось верить, что причина её бесстрашия именно в этом. …как бы там ни было, до сего момента каждая их встреча с врагом подтверждала: если она и погибнет в процессе игры, то точно не от его руки. И едва ли он ждёт, что она полезет прямиком в его логово, зная, кто встретит её там. А их летняя встреча на Равнине показала, что единственный её шанс победить – сыграть на эффекте неожиданности. – Даже если так, – сказал Герланд, выражая сомнение всем своим видом, – амадэй вернётся, как ты уже могла убедиться. И будет очень зол. – Зато я знаю кое-кого, кто может упокоить его навсегда. В дверь постучали. Не тратя время и слова на прощания, альв коснулся стекла с той стороны, – и в идеальной черноте, покрывшей зеркальную гладь, Таша не смогла различить даже собственного отражения. – Кто там? – настороженно крикнула девушка, оставшись одна. – Ужин! В мужском голосе, откликнувшемся из коридора, вроде не было ничего особенного. Но почему-то от звучания его Ташу слегка передёрнуло, точно она надкусила гнилое яблоко. Странно знакомое ощущение… Дамнары, будь у неё какая-нибудь возможность распознавать эйрдалей издали… …расслоившаяся память вдруг выдернула воспоминание о том, что у неё есть такая возможность, – и Таша осознала, что на короткое время забыла о том, что она оборотень. Превратилась в ту фальшивую, беспомощную Ташу Кармайкл, которую сотворил Арон: которая никогда не превращалась в кошку, которая не была наследницей трона. Это было странно и страшно, но сейчас у неё не было времени пугаться. Во всяком случае, этого. Таша втянула носом воздух… и вонь тлеющих фиалок и нарциссов ударила в ноздри с такой силой, словно она забрела на кладбище цветов. Попятившись к подоконнику, девушка лихорадочно дёрнула на себя оконные створки. Мороз отрезвил, прогнал запах эйрдалей и дрожь в руках. – Спасибо, – наконец повернувшись к двери, произнесла она как можно дружелюбнее – и даже не слишком напуганно. – Я не голодна. За дверью повисло тяжёлое молчание. – Что ж, – изрёк навестивший её эйрдаль, – может, это заставит тебя проголодаться. Она услышала шум упавшего тела. Затем – мычание, будто сквозь кляп, обернувшееся криком: – Таша, не смей открывать!.. Знакомый голос вынудил её ненадолго застыть под зимним ветром, сквозившим из распахнутого окна, щекотавшим обнажённую шею, – и, рванув вперёд, опустить дверную ручку. Гаст стоял на коленях у порога, пока нависший над ним эйрдаль выкручивал ему запястье. – Сменила облик, Ищущая? Недурно. Впрочем, уже поздно, – благодушно заметил эйрдаль. Запахи тлеющих фиалок и нарциссов хлестнули Ташу по лицу; эйрдаль был не очень молод, не очень красив, но чёрные звёзды в неестественно зелёных, будто стеклянных глазах оттягивали на себя всё внимание, заставляя забыть об этом. – Никто в трактире вам не поможет, я об этом позаботился. Проще было бы всех прикончить, но резня в наши планы не входит, так что пришлось очаровывать. Теперь либо выходи из комнаты, либо будь гостеприимной хозяйкой и пригласи меня войти. А то твой дружок озаботился наложить защитные чары, чтоб их. Запахи… Таша вдохнула их снова. Просто чтобы убедиться: кроме запаха тлеющих цветов она не чувствует ничего. – Если я приглашу тебя, ты убьёшь нас обоих. Странно, но Таша была на удивление спокойна. Сердце билось ровно, голова соображала ясно. В сознании царил ясный, кристально чистый холод: такой же, как воздух вокруг неё. Неожиданно, учитывая то, что она поняла – и что собиралась делать. – Деточка, ты не в том положении, чтобы торговаться. – Свободная рука эйрдаля оказалась на горле коленопреклонённого юноши. Пощекотала ему сонную артерию острым, неестественно длинным ногтем; небрежно царапнула её тонким пальцем, и по шее парня, зашипевшего от боли, потекла струйка крови. – Будешь думать слишком долго… кто знает, вдруг моя рука дрогнет? Тот, что стоял на коленях, умоляюще смотрел на неё, – и под этим взглядом Таша ощутила, как вместо испуга в ней вскипает гнев. Этих тварей послали убить её и её друзей, и они ещё пытаются провести её таким дешёвым маскарадом… …тлеющие фиалки. И нарциссы. А вот у оборотня в человеческой личине нет никаких отличительных признаков. Мысли её читать они не могут – не после визита к феям. Они не могли знать, что она оборотень. Что она догадалась. И что у неё есть план. Таша попятилась прочь от порога – маленькими шажками перепуганной девчонки, которая в панике пятится от собственной смерти. Уткнувшись спиной в подоконник, так, что створки распахнутого настежь окна оказались по обе стороны от неё, прижала руки к груди, ослабляя узел на полотенце. – Хорошо, – произнесла Таша. – Ты можешь войти. Эйрдаль улыбнулся жестокой улыбкой триумфатора. …наверное, умнее было бы просто отсидеться в комнате. И безопаснее – для неё. Но эти твари пришли за ней, пришли убить её, и едва ли согласились бы беспомощно сидеть под дверью, пока не вернётся Алексас. В конце концов, в трактире полным-полно очарованных людей; если вырезать всех в их планы не входило, то убить парочку постояльцев, если Таша откажется выходить – совсем другое дело. Она не имела права рисковать ничьей жизнью, кроме собственной. Эйрдаль вскинул руки жестом обезоруженной жертвы. Юноша, стоявший на коленях, поднялся на ноги – и, глядя Таше в глаза, рассмеялся. – Куда же ты, деточка? – Он провёл ладонью по щеке, точно снимая паутину; повинуясь движению его пальцев, лицо Гаста истаяло, перетекая в другое – холодное, с чёрными звёздами зрачков в фосфоресцирующих глазах. – Впрочем, если хочешь выпрыгнуть из окна, мешать не будем. Далеко не убежишь. Таша разжала руки, и полотенце легко соскользнуло к её ногам. Раз… – Я вам не деточка, – выплюнула она, переваливаясь через подоконник спиной назад. …два… Эйрдали умеют двигаться очень быстро. Но сейчас они не видели особой нужды торопиться, а потому чужие руки лишь царапнули воздух над девичьей пяткой. Ещё одна роковая ошибка, не считая той, что они не ворвались в комнату сразу. Впрочем, едва ли Таша не успела бы среагировать. Секунда, которую девушка падала вниз, растянулась в вечность – в течение которой тьму пронзила серебристая вспышка. …три. У самой земли Таша поймала ветер расправленными крыльями – и, под оторопелыми взглядами эйрдалей взмывая ввысь, залилась торжествующим клёкотом. …зло, конечно, сильнее добра, но это не отменяло его слабостей.