— А подшипники? — Подшипники вставлять. — Куда? — Туда и сюда. А оттуда и отсюда вытащим. Дадут ему наконец разглядеть чертёж или нет!.. Чтобы в тишине, чтобы сосредоточиться. Он ведь раз-два! Как фургон с макулатурой. Петя надавил на бронзовую ручку двери и юркнул в кабинет. Спрятался от женщины в нарукавниках и от лифтёрши. Даже некоторое время подержал двери, если бы они вздумали их открыть. Так он делает, если хочет спрятаться в классе от дежурных старшеклассников. Но когда Петя перестал держать двери и обернулся, он увидел, что его кабинет — это не просто кабинет, а огромная комната, в которой за чертёжными досками сидят сотрудники. Сотрудники молча с недоумением смотрели на Петю… 11 — Сиди правильно, — сказала логопед Анна Николаевна, та самая женщина, которая привела Петра Петровича в школу. — Смотри в зеркало. Зеркало стоит на столе. Пётр Петрович сидит перед зеркалом и смотрит на себя. Анна Николаевна достала из прозрачной банки, которую Пётр Петрович видел у неё утром в сумке, деревянную палочку. — Положи в рот. Будешь сам себе помогать произносить букву «р». Вибрировать. Моторчик, понял? На дворе трава… Пётр Петрович кивнул. Он решил поменьше разговаривать. — На двор-р-ре тр-р-рава… — Пётр Петрович включил моторчик. — Повтори. — Р-р-р-р. — В зеркало на себя гляди. Язык видишь? Где он? Рот пошире. Ещё пошире! А всё-таки от тебя пахнет табаком. Пётр Петрович раскрыл рот, как мог. Заломило в скулах. Уши на затылок отодвинулись. А то, что пахнет табаком, ему теперь безразлично. — Моторчик! Пётр Петрович отчаянно вибрирует. В зеркале ничего не видно, кроме его руки и палочки. — Громче! — Чётче! — Теперь сделай так, будто катаешь языком горошину. Пётр Петрович начал делать так, будто он катает языком горошину. — Теперь снова моторчик! — Горошину! — Моторчик! — Громче! — Чётче! — На дворе! — На траве! Сейчас заплачет, как его помощница Вера Борисовна. — Искореняй, — приговаривает Анна Николаевна. — Надо, когда вырастешь, чтобы тебя все понимали. Певцом будешь, например. Как у тебя с пением? Какая отметка? — Не помню, — пробормотал Пётр Петрович, вцепившись зубами в палочку. — Есть у тебя слух, ты поёшь? Или ты гудошник? Гудишь только. Отвечай. Дай мне палочку. Дай. Пётр Петрович разжал зубы — дал палочку. — Гудю. — Что? Что? Как ты сказал? — Гужу, — поправился Пётр Петрович. Он был не в состоянии владеть речью. Окончательно. — Произнеси: жаба, жаворонок, желток. Ну-ка, ж-ж-ж… — Ж-ж-ж-ж… — загудел Пётр Петрович. 12 Петя сидит за большим столом. На столе телефон, перекидной календарь, альбом с надписью «Машиностроительное черчение», справочники с таблицами-гармониями и надписями «ГОСТ». За чертёжными досками сотрудники. Заняты. Чертят. Двигают измерителями и большими линейками на шарнирах и противовесах. Негромко переговариваются. Иногда слышно, как шуршит ластик, а потом щётка-смётка, которой сметают с чертежа остатки ластика, чтобы не попали под линейку или карандаш. Висят на стенах снимки изделий. Очень всё кривое и заштрихованное. Цифры, госты. В чертеже у отца, который Петя достал из футляра, тоже всё кривое, заштрихованное и в сплошных цифрах и гостах. Ничего не понял. Только один адрес и понятен. Но адрес своё дело уже сделал. Звонит телефон. Женщина в нарукавниках первой снимает трубку. Когда Петя перестал держать дверь, эта женщина вошла в мастерскую и заняла место рядом с Петиным столом. Может быть, помощница или просто как соседка по парте. Вроде Юли. — Я позову начальника, — сказала женщина в телефон. Петя тут же понял — его помощница. Он часто слышал о ней от отца. Зовут её Вера Борисовна. Петя храбро взял трубку: — Аллё!.. Какие накладные? Нам не задавали… Посоветуюсь с командой… с моими сотрудниками. Ничего не забыл. В дневник не записываю, а уроки помню… ну, эти… накладные помню. Кому урок? Мне урок? Да я все уроки… все накладные… — И повесил трубку, потому что запутался. Взглянул по сторонам — как? Догадались, кто он и что он? Нет, не догадались. Продолжают спокойно двигать линейками, шуршать резинками и щётками-смётками. Пете надоело разглядывать чертёж. Ничего не понятно. Иногда можно отгадать на чертеже винты или болты. Они похожи на нормальные винты и болты. Можно отгадать ещё шайбы или вот крюк, он похож на крюк. Но всё это само по себе, в отдельности, а вот для чего это всё вместе начерчено? Типичная накладная. Туда-сюда гармонь. И оттуда и отсюда тоже гармонь. Петя потихоньку расписывается на календаре. Учится. Листки потом вырывает и выбрасывает в корзину. «Отказать», «Не отказать», «Капитан»… Да нет же… «Начальник Главпроекта Скворцов», нет, просто «Скво». А то Скворцов… Начальники так не пишут. Скво… и всё. Вот как они пишут. Листков в календаре остаётся всё меньше и меньше.