«Отказать», «Не отказать». «Скво». Или «П. Скво». Лучше, пожалуй. А можно ещё так: «Глав. П. Скво». Или «Главпскво». Петя исписал уже все листки за июнь и июль месяцы. Хотел взяться за август — подошёл одни из сотрудников с чертежом. — Как с параметрами в технических условиях? Петя сделал вид, что очень занят, что он погружен мыслями в август месяц. — С параметрами как? — И сотрудник подсунул Пете чертёж. — Параметры… диаметры… — вспоминает Петя. — Параметры как и диаметры! — Одного размера? — Конечно. Никакой путаницы. — А с разрезом как быть? Обещали дома подумать. Хотел ответить — обещанного три года ждут, — но удержался: это ведь член собственной команды. Петя смотрит на чертёж отца. Сравнивает. А что сравнивать? Ничего не понятно. — Разрез не разрезать. — Надо будет всё пересчитывать. Впрочем, если вы подумали. И в отношении «В» правильно делаем? Ошибиться нельзя — Тумаркин с Дятловым не простят. — Мы «ашники»… мы всегда… У сотрудника вопросительно шевельнулись брови. Петя спохватился — куда это его понесло? «В» — это, наверное, означает «веха». По геометрии проходили. — Я ещё подумаю в отношении «В», — сказал Петя. Сотрудник отошёл от стола. Петя снял телефонную трубку. Покосился на Веру Борисовну. Сидит, не обращает внимания. Юлька бы измучилась от любопытства, если бы он начал делать что-нибудь втайне от неё. Хотя бы звонить по телефону. А позвонить надо. Лейкину. Он болен, сидит дома и может дома подумать, в учебник поглядеть. — Лейкин, ты не помнишь… — Петя прикрыл ладонью трубку. — У меня затруднение. Яйца? Нет. И не бутылки с молоком. Да я не в школе… я в Главпроекте. Не прокате, а проекте. Так получилось. В общем, я теперь — мой отец. А мой отец — это не мой отец… А я отец моего отца, который был моим отцом… Понял? Ну ладно, потом объясню. Тоже КВН. Слушай, мне надо насчёт вех. На чертеже «В» — наверное, «веха». А я забыл. Петя взглянул на сотрудников — чертят, стирают: всё в порядке. — Прочти из учебника, запишу. Для памяти. Мне тут с одним дядечкой сражаться надо. «Веха— это слово образовалось от слова «провешивание». Медленнее диктуй, не успеваю. — Петя записывал на листке календаря, пошёл в ход август. — «Провешивание прямой линии на поверхности земли — это значит провести на земле прямую линию». А мне вовсе не на земле. Что-нибудь ещё почитай. — «Отрезок прямой, соединяющий две точки окружности, называется хордой. Хорда, проходящая через центр…» — Хочешь, я тебя на работу возьму? — сказал вдруг Петя. — Куда? В Главпроект. Сейчас вот напишу приказ, и готово. «Отказать», «Не отказать». Позвони по телефону сюда, ко мне. Ну, позвони. Слабо́. Дать телефон? Петя продиктовал номер телефона. Положил трубку и стал ждать. Раздался звонок. Вера Борисовна сняла трубку. — Кто это говорит? Не понимаю. Школьный товарищ? Пети Скворцова товарищ? Теперь понимаю. Пётр Петрович, звонит школьный товарищ вашего сына. Может быть, с сыном что-нибудь в школе случилось? Петя улыбнулся, взял трубку: если в школе что-нибудь и случилось, то не с сыном, а с отцом. — Ага, Лейкин, ясно тебе! Когда в школу вернусь? А никогда! Зачем возвращаться? — Петя опять прикрыл трубку, слишком раскричался. — На такси приехал, — зашептал Петя. — Куда? На работу приехал. Сел и приехал. На лифте катался. Начальник. Сейчас в гастроном позвоню, пусть помогают руководить. Почему в гастроном? Они меня назначили. Ага. — Петя положил трубку. К столу подошла уборщица с ведром, и Петя алчно уставился на ведро. Ведро, значит, есть. Интересно, а где у них здесь вода? Много воды… Петя хотел встать из-за стола, чтобы не мешать уборщице. Можно и уйти, хотя бы на время. В буфет, например. Но уборщица сказала: — Сидите, Пётр Петрович, вы мне не мешаете. Я только мусор заберу. — Она высыпала из корзины в ведро листки календаря, которые Петя исписал, и ушла. Чем бы ещё заняться? Ну и работа — делать нечего. Все чертят, а ты сидишь себе. Петя ещё потренировался: «Отказать», «Не отказать», «Главпскво». А вообще как-то беспокойно. В школе спокойнее. В школе правила, теоремы, определения. А здесь всё как-то без правил и теорем. И подозрительное затишье. А когда здесь едят, интересно? Есть хочется. Кабинет, буфет. Ужасно как хочется. Может быть, у отца что-нибудь в портфеле затерялось? Крошка какая-нибудь? Петя порылся в портфеле. Ничего не нашёл. Ни крошки. Опять начал сидеть за столом. Скука. А отец говорил — у него сегодня решающий день. 13 Ученик Скворцов обязан заниматься развитием речи. Логопед Анна Николаевна непреклонна. — С отцом будешь заниматься? — С сыном, — ответил Пётр Петрович. — Как — с сыном? — Я хотел сказать — с отцом. — Повтори ещё раз слово «отец». И отчётливо. Ц-ц-ц-ц… Чтобы я слышала этот звук. Счастливые черви, у них нервная система на животе!.. — Ц-ц-ц-ц… — Скажи теперь: огурец. — Огурец. — Карточку на тебя заполню. Анна Николаевна достала из длинного ящика карточку и начала заполнять. «Петя Скворцов, шестой «А». Укороченная подъязычная уздечка…» — А ты никогда раньше не заикался? — Нет. — Ещё отметим, что ты гудошник, отсутствует слух. Тебе следует часто петь. Скажешь отцу, чтобы купил песенник. Завтра снова явишься ко мне. Отец на работе? — На работе. — Какой его номер телефона? Пётр Петрович сказал свой номер телефона. Анна Николаевна записала в карточку. — С отцом я поговорю сама. — А у меня в дневнике уже записано. И о бочке, и о костюме, и о пережитке детства. — Поговорю дополнительно. Не повредит. Иди теперь. Пётр Петрович поднялся со стула и пошёл к дверям — гудошник с укороченной уздечкой под языком и которому очень хотелось курить. 14 Вбежал толстяк, а с ним ещё. Размахивают чертежами и какими-то прозрачными бумажками. Петя только успел разобрать, что на прозрачных бумажках написано — «форматка». — A-а! Он всё выпрямил и закруглил! А мы что будем делать? Где здесь подъёмный кран? Что от него осталось? — И Тумаркин тыкал пальцем в чертёж, а его сотрудники размахивали прозрачными форматками, на которых тоже было начерчено что-то прозрачное и по-прежнему непонятное. — Где здесь швеллер? — Двутавровая балка? — Забивная шпонка? — Рым-болт вместо крюка. Да это сам кран должен поднимать изделие за рым-болт.