Я повернул ключ в замке, выкрутил руль, и машина тронулась с места. В этот же момент на улице показались длинноволосый Феликс и второй агент. Феликс указал рукой в нашу сторону, и они оба бросились к припаркованной недалеко черной «Ауди». – Я не смогу от них оторваться, – сказал я, бросив на нее взгляд в зеркало заднего вида. – Я не смогу, Элис! – Просто жми на газ и делай, что я говорю! – Хорошо! Я выжал газ, разгоняя автомобиль насколько это было возможно на узкой улочке, вымощенной брусчаткой. – На Белльмансгатан сверни направо, потом еще раз и по Тавастгатан в обратную сторону. И гони прямо до Тиммермансгатан… Я делал все, как говорила она. Газ, тормоз, поворот, опять газ, сигнал для нерасторопных пешеходов. Ноги были словно ватными, а руки дрожали, и, тем не менее, я старался сосредоточиться на дороге. – Налево! – скомандовала она, когда мы подлетели к Тиммермансгатан. – На светофорах не тормози – жми на красный. На следующем повороте свернешь налево… – Черт! Это безумие! Я свернул налево, как она сказала. Проехал один светофор на красный свет, благо машин на перекрестке не было, но на подъезде к большому перекрестку с Хорнсгатан заметил в зеркале появившуюся вслед за нами из-за поворота и приближающуюся хищную морду машины преследователей. – Быстрее! – процедила Элис. – Я не могу! – Водишь, как девчонка! Я промолчал и утопил педаль газа в пол. Перекресток. Я ударил по тормозам. Поворот налево. Снова газ в пол. Я думал, машину опрокинет на бок. Даже Элис не удержалась и повалилась на сиденье. – Молодец! – услышал я ее голос, показавшийся не таким холодным и металлическим, как раньше, и это придало мне сил. – Дальше так же! Маневрируй! Давай, не спи! Если затор на светофоре, выруливай на встречку! Преследователи тоже не стали тормозить на красный, распугивая водителей и пешеходов на переходе громким сигналом клаксона. Я уже был весь мокрый от пота. Сзади следом за нами из-за поворота юзом вынеслась «Ауди», едва не протаранив другой автомобиль. Но они отстали в этом потоке, и нас отделяли машины три-четыре. Водители, спокойно катившихся по Хорнсгатан авто, уже, видимо, поняли, что здесь творится что-то неладное и все, как один, сбавили скорость. Я сигналил. Мы едва не оказались заперты между несколькими машинами, расположившимися на дороге в шахматном порядке. Но я снова выжал газ, вильнул влево и, чиркнув соседний автомобиль бампером, вылетел на полосу встречного движения. Водители встречных авто, ошеломленные моим маневром, притормозили, а когда я, набирая скорость, стал моргать фарами, прижались вправо. «Ауди» тоже вырвалась из попутного потока и, взревев двигателем, стала приближаться. Впереди показался очередной большой перекресток с пешеходными переходами. Нам, как назло, горел красный свет и по белой зебре дорожной разметки двигался плотный поток людей. – Элис! – крикнул я, убрав ногу с педали газа. – Не тормози, дурак! Сигналь им! – А если я собью людей?! – Разбегутся! Сигналь! Она со злостью пнула спинку моего сиденья. Я снова надавил на педаль и вжал ладонью клаксон. Народ бросился врассыпную, мы успешно промчались мимо, никого не задев и снова вернувшись за перекрестком в свою полосу. Преследователи не отставали, повторив наш маневр. Впереди был район Слюссен, который представлял собой целый комплекс сооружений, расположенных вокруг шлюзов, соединяющих Балтийское море и озеро Меларен, где одновременно пересекались автомагистрали, водные, железнодорожные пути и линии метро. Это место всегда, практически в любое время года, дня и ночи было перегруженным транспортным узлом, и машин здесь стало гораздо больше. Я свернул в правый ряд, который был менее загружен и стал приближаться к светофору, который тоже горел красным. – А здесь притормози… – сказала Элис, положив мне на плечо руку. – Если зеленый не загорится, остановись. Пусть они подъедут вплотную. Но потом стартуй и, подрезая всех, ломись в левый ряд! Понял?! – Да, – кивнул я. Снова сделал все, как она сказала. Остановился. За светофором был въезд на круговую развязку с множеством ответвлений дороги, ведущих в разные стороны и районы города. «Ауди», визжа тормозами и шинами по асфальту, тоже встала прямо за нами. Ее пассажиры, по всей видимости, были в недоумении оттого, что мы делаем. Элис передвинулась правее и открыла окно задней двери. Загорелся зеленый и я, выжав газ, направил машину левее, подрезая всех, кто стоял и собирался тронуться в левом ряду. «Ауди» тоже сорвалась с места. Преследователи отставать не собирались, да и мотор их авто был мощнее, чем в нашей «Вольво». Ревя двигателем, их машина сразу же почти поравнялась с нашей, отставая всего на каких-то полкорпуса. Но тут Элис сделала то, что повергло в шок и меня, и, наверное, всех, кто ехал за нами сзади, включая преследователей. Она высунулась в окно, держа в руке пистолет, и трижды выпалила по их машине практически в упор. В правое зеркало заднего вида я мельком увидел, как лобовое стекло «Ауди» пошло сеткой мелких трещин. Затем автомобиль преследователей вильнул вправо и, не тормозя влетел в угол ограждения между выездом на кольцо и ответвлением дороги вправо. Рев нашего двигателя в эту секунду смешался с хрустом сильнейшего удара и звоном выбитых стекол. Размолоченная в хлам «Ауди» с открывшимися от удара подушками безопасности как будто подпрыгнула и развернулась поперек дороги, преграждая дорогу всему тронувшемуся со светофора потоку машин. 30 – Давай, в Гамла-Стан, а там притормози и уже спокойно, не нарушая, в центр, в район станции метро «Т-Сентрален»… Нас не будут искать еще минут десять-пятнадцать… Окей? Я просто кивнул в ответ, понимая, что не могу найти слов, после того, что она сотворила меньше минуты назад. На развязке свернул к выезду на Скеппсброн, по которой не спеша обогнул островок Стадхольмен. За Королевским дворцом повернул налево, потом направо и, проехав по мосту, мы оказались в материковой части города. Еще пару минут мы в полном молчании петляли по центральным улицам, но услышав, как одна за другой стали завывать полицейские сирены, Элис указала мне рукой на въезд на подземную парковку большого торгового центра. – Спустись в самый низ… Я послушно направил машину вниз по спиральному пандусу. Проехал мимо рядов припаркованных автомобилей, и опять же по указанию Элис поставил машину в самом дальнем углу так, чтобы большая ее часть осталась скрыта за широкой колонной. – Фух… – я убрал руки с руля и устало потер глаза. Разве мог я, проснувшись этим утром или сидя в баре, пережидая дождь, представить себе, что меня ждет впереди. Но то, что произошло, не лезло ни в какие рамки. С одной стороны, я был несказанно рад тому, что Элис жива, и мне удалось спасти ее из рук агентов Юрия Валентиновича, с другой – я понятия не имел, как теперь из всего этого выпутываться самому. Элис, сидя у меня за спиной, тоже с облегчением выдохнула и откинулась на спинку сиденья. Сидела и смотрела на меня в зеркало, а я – на нее. – Что теперь? – наконец спросил я. – Глуши мотор. Выключи фары. Я так и сделал. – Спасибо… – сказала она и опустила глаза, покусывая губы. – За что? – За то, что не обманул… Не знаю, чей ты там на самом деле сын, но агенты и впрямь не стали рисковать твоей жизнью… – Они… погибли? – снова спросил я. – Не знаю… не думаю… Может быть, покалечились… – Ты попала в кого-то из них? – Не уверена. Машину сильно трясло… И я не целилась ни в кого из них. Так, просто выстрелила по машине – Понятно… Мы снова замолчали и еще какое-то время сидели, глядя друг на друга в зеркало на лобовом стекле. – Элис? – снова я первым нарушил тишину. – Что? – Тебя ведь так зовут? – Нет. Но для тебя я – Элис. Элис Бергман. Я снова кивнул. Посмотрел на нее и спросил: – Можно вопрос? – Задавай… – Как ты это сделала? Как выбралась с острова? И зачем подстроила свою гибель? – Зачем тебе? – Мне было очень больно… А потом… потом все это… Ты же знаешь, что началось после того, как тебя не стало? – Очень поверхностно. Расскажи мне, а я отвечу на твой вопрос. – Договорились. Но я не ограничился тем, что случилось на острове после ее, как все тогда посчитали, гибели. Да, я потратил немного больше драгоценного времени, но рассказал все полностью. Об отце, о том, как вообще попал в Швецию и Стокгольм. И, конечно же, о том, как по просьбе Анатолия и Юрия Валентиновича согласился на две недели стать Эриком Хансеном.