Спустя двадцать минут, я заказал себе еще один бокал и изучил довольно скромное меню, которое предлагало на выбор несколько видов сэндвичей. Закусить, конечно, следовало, так как на голодный желудок вторая порция пива слегка стукнула в голову, но я решил потерпеть до дома, где мог разморозить и обжарить купленные вчера традиционные шведские фрикадельки с такой же полуфабрикатной овощной смесью. А дождь за окном все шел и шел. Поэтому в ход пошла третья порция, и только к ее исходу наступил долгожданный просвет. Расплатившись с девчонкой за кассой, которая потряхивала своим ирокезом в такт музыке и, жуя жвачку, без конца надувала пузыри, липшие к ее накрашенным черной помадой губам, я покинул заведение и уже очень скоро спустился в подземку. Через несколько минут вышел на своей станции и еще через четверть часа был дома. Вошел в подъезд и поднялся по ступенькам к двери в квартиру. Отпер ее, вошел и разулся. Посмотрел на себя в зеркало и вздохнул. Решил облачиться во что-нибудь домашнее и не сырое, направился в спальню, но на пороге гостиной вдруг остановился, как вкопанный. Моя бейсболка, которая вот уже третий день не покидала журнального столика, лежала на одном из кресел. Смятая, с надорванным и едва не вывернутым наизнанку кармашком. У меня в груди похолодело. В мое отсутствие кто-то был здесь. Кто-то, кто знал, где надо искать в первую очередь. Не сходя с места, я обвел взглядом комнату – вещи на полках определенно перемещали. Верхние ящики комода неплотно задвинуты, приоткрыта дверца тумбы под телевизором. Они искали то, что я присвоил себе. Но кто именно? «Торговцы»? Юрий Валентинович, который заподозрил что-то неладное? Кто был здесь? И давно ли ушел? Ведь дверь была закрыта, когда я вернулся. Не на один, не на три возможных оборота, а на два, как меня учили. И последний, самый главный вопрос – нашли ли то, что искали? Надо было проверить тайник на кухне. СРОЧНО! Но я не успел даже обернуться, как сзади раздался шорох. А потом я получил сильный толчок чуть ниже поясницы. Кто-то, кто все это время находился в кухне либо за дверью в ванную комнату, практически бесшумно скользнул в коридор и сильно лягнул меня ногой в пятую точку. Скорее, от неожиданности, чем от боли, я вскрикнул и, не удержав равновесия, повалился лицом на пол. Это точно конец, подумал я. Поспешил перевернуться на спину и привстать на локтях, уже представляя, как сейчас мне в лицо влепят пулю. Но ничего подобного не произошло. Я просто хапнул ртом воздух и замер в остолбенении. Я даже не понял, прошиб меня озноб или бросило в жар, или все сразу. Но это было состояние крайнего изумления, граничащего с шоком, потому что увиденное превзошло все мои даже самые невероятные представления. Темно-синие обтягивающие джинсы, кроссовки, немного великоватая застегнутая на молнию почти до самого подбородка черная кожаная куртка, руки спрятаны в косых карманах на животе, а испод тонкой шапочки в стиле Вилле Вало выбивалась скошенная на бок длинная челка черного цвета. Я смотрел и не мог поверить. Это было лицо, которое я нисколько не надеялся увидеть, даже в самых смелых своих мечтах. Небольшие чуть припухлые, но плотно сжатые точеные губки, чуть вздернутый аккуратный носик и слегка подведенные зеленые глаза, оттененные длинными ресницами, отчего взгляд казался пронзительно строгим. Да, я смотрел на Элис Бергман. А она смотрела на меня. 29 – Лежи! Не вставай, Эрик! Голос. Никаких сомнений. Это точно она – моя Элис. Ее голос. Только не мягкий, каким я его слышал несколько дней назад, а твердый, если не сказать жесткий. Отдающий металлическими нотками. – Элис… – едва слышно пролепетал я ее имя, приподнимаясь на локтях, чтобы опереться спиной об подлокотник дивана. – Я сказала, не вставай! – повторила она приказным тоном, продолжая стоять на месте и держа руки в карманах куртки. Живая и невредимая. Но как это было возможно? Я до сих пор не верил своим глазам, глядя на нее, и ушам, слыша этот голос. Поистине, если моя жизнь еще когда-нибудь в будущем захотела бы сделать мне сюрприз, у нее бы не получилось переплюнуть этот случай. Но в этот момент я не знал, радоваться мне ее чудесному воскрешению или бояться его. Элис, тем временем, увидев, что я подчинился и не собираюсь вставать, сделала два шага мне навстречу и, резко метнув сосредоточенный взгляд в сторону кресла, на котором лежала бейсболка, коротко спросила: – Где она? Я тоже посмотрел туда, потом перевел взгляд на свою неожиданную гостью, но так и не смог ничего сказать. Горло будто сковало тисками. – Я спрашиваю, где она?! – Что? – переспросил я, будто очнувшись ото сна. – То, что лежало в кармашке, Эрик! Где? И тут я вдруг понял, что дар речи ко мне вернулся. – Элис, я… – короткая пауза, вздох. – Я не Эрик… – Что? – на этот раз переспросила она. – Я – не Эрик. – Что ты несешь?! – Я не тот, за кого ты меня принимаешь… Меня зовут не Эрик Хансен… – Прекрати! – резко оборвала она меня, а легкая морщинка над переносицей между сведенных друг к дружке тонких бровей выдала в устремленном на меня взгляде настороженность. – За дуру меня держишь? – Нет, Элис! Честное слово. Я не Эрик Хансен… и никогда им не был… Меня попросили стать им на время, всего за три дня до прибытия на остров… – Ты лжешь! – Я не лгу тебе, Элис! Поверь мне! – Нет-нет-нет… – недоверчиво усмехнувшись, она помотала головой из стороны в сторону. – Этого не может быть! Мы проверяли! – Но это так! – Слушай, не морочь мне голову! Я сказала, мы проверили тебя! Мы все проверили, вплоть до твоей карточки у дантиста! – Так было задумано, Элис… Честно! Чтобы комар носа не подточил… – Я тебе не верю! – Зря. Очень зря… – перешел я с английского на русский язык. – Но это действительно так. И зовут меня не Эрик Хансен, а Владимир, фамилия – Старостин. Я – русский… Теперь Элис всерьез нахмурилась. Видимо, потому что ни слова не поняла. И тогда я повторил все то же самое, только по-английски. После этого настала ее очередь войти в ступор. На лице Элис было примерно такое же выражение, как у Анатолия, когда он появился передо мной посреди рабочего дня две недели тому назад – сомнение и тревога. – Элис, прости… но, когда меня отправляли туда, я не знал, для чего это все… Я не знал, кто ты… И наша с тобой встреча для меня действительно была случайностью! Мне сказали, что наш агент по имени Виктор Колосов незаметно передаст мне карту памяти, и все. Но, прибыв на остров, я узнал, что он погиб… утонул… И дальше я просто продолжал изображать Эрика Хансена, как мне было поручено. Я не понимал и даже не догадывался, что там на самом деле происходит, пока… пока ты не погибла, как мне сказали… А потом… – Стоп! – снова скомандовала она. – Хватит! Зеленые глаза буравили меня ненавидящим взглядом. И даже чуть великоватая куртка не могла скрыть, как прерывисто и тяжело она дышит. – А ну-ка отдай мне карту, Эрик или Владимир, или как там тебя, – с этими словами она вынула из кармана правую руку и ткнула в мою сторону своим аккуратным указательным пальчиком. – Я в последний раз тебя спрашиваю, где она? – Но у меня ее нет, Элис, – сам не зная, почему, соврал я. – Я ее отдал. Еще в день возвращения. Карты нет… – Лучше бы тебе сказать правду… – ее голос не то, что бы смягчился, а, скорее, просто дрогнул. – Где эта чертова карта? – У меня ее нет… – Тогда зачем ты еще здесь? И если ты на самом деле не Эрик Хансен, зачем продолжаешь его изображать? Я следила за тобой два дня и агентов прикрытия не видела… – Возможно! Это потому, что они действительно профессионалы. – Я сделал паузу, чтобы облизнуть пересохшие губы и, проглотив горький ком досады, ответил на еще один вопрос. – Я здесь потому, что это западня для того, кто придет за картой. Я – приманка, Элис… Прости меня… – Черт… Ты серьезно? – Да… – Это правда? – Да, Элис… Прости меня… – Ты на самом деле не Эрик Хансен? – Нет… я не Эрик… – Твою мать! А нахрена тогда ты сейчас мне все это говоришь, а?! – Я… Честно, я… я не знаю… Элис на мгновение зажмурилась и потерла пальцами уголки глаз. – Ты… Ты чертов ублюдок! – прошипела она со злостью сквозь зубы, опустив взгляд в пол и не глядя на меня. – Знаешь об этом? – Элис, милая, послушай меня! – проглотив оскорбление, сбивчиво затараторил я в ответ. – То, что я тебе сказал – правда! Только это еще не все… Дело обстоит немного сложнее… Да, я сейчас работаю на российскую разведку, но на самом деле я вовсе не агент, и опыта этой работы у меня нет… Так получилось, что… – Заткнись! Просто замолчи… Такая миниатюрная, в своем непривычном для моего глаза одеянии, напряженная словно пружина, она все равно казалась мне в этот момент настолько растерянной и беззащитной, что мне самому захотелось расплакаться от досады. Что творилось в этот момент у нее в голове? Откуда мне было знать. Но я вдруг понял, что для нее же самой это невероятное воскрешение перестало иметь какой-либо смысл. А я стал тем, кто в итоге действительно погубит эту девушку. И поэтому молчать мне было нельзя. – Нет, я не заткнусь! Так получилось, что… Стоп! – вдруг спохватился я. – Как ты попала в дом и в квартиру? Она подняла взгляд и посмотрела на меня. – Нас видят? Слышат? – В квартире нет ни микрофонов, ни камер… мне так сказали. – Ладно, чего уж там… В квартиру я вошла через дверь. – Эх, черт… – вздохнул я. – А в дом? – Несколько дней назад я для этого познакомилась с парнем с четвертого этажа. Он музыкант. Сегодня я была на репетиции их группы, и после ее окончания мы вместе пришли к нему домой. Потом я сказала, что мне срочно надо идти и сделала вид, что ушла, а сама – сюда. Дверь открыла отмычкой. Замок очень простой.