– Я не знаю, Мистер Шнайдер, что вы имеете в виду, и что хотите от меня услышать, но мне нечего добавить к тому, что вы уже слышали от меня раньше. Потому что я гражданин Швеции. Зовут меня Эрик Хансен и живу я в Стокгольме. Работаю обычным переводчиком в переводческом отделе юридической фирмы, обслуживающей как частных клиентов, так и государственные учреждения… – Ты прав, я это уже слышал! – И я могу повторить это еще раз… – Решил играть свою роль до конца? – Какую роль?! – Слушай, прекрати вешать мне лапшу на уши! Я этим уже сыт по горло. Все, чего я хочу – это поскорее свалить с этого острова. Поэтому, давай, не будем терять драгоценное время, и ты просто отдашь мне все без лишних слов. – Но… я… Мистер Шнайдер, я не понимаю… Я не знаю, о чем вы говорите… Что я должен вам отдать? Денег у меня нет. Я даже с кредитки не смогу снять много… – Не нужны мне твои деньги, идиот! – А что тогда? – Карта. – Карта? – я непонимающе захлопал глазами. – Какая карта? – Карта памяти, твою мать! Где она? – Что еще за карта памяти? – Не притворяйся тупым, Эрик! Или как там тебя зовут на самом деле… – Меня зовут Эрик Хансен! Но если вы принимаете меня за кого-то другого, то сильно ошибаетесь, черт бы вас побрал! Сколько раз мне повторить вам это, чтобы вы поверили? – Не зли меня! Я все равно не поверю в то, что ты обычный турист! Такому как ты ни за что не привлечь внимания девушки подобной Элис Бергман… – А Элис тут причем?! – еще больше насторожился я, потому что мой собеседник недвусмысленно намекнул, что имеет отношение к ней и, возможно, к ее гибели. – Какая карта памяти? Я не понимаю ничего! Кто вы такой? Арнольд Шнайдер нервно облизнул губы и задумался. Потом со злостью сжал кулаки, подошел ближе и навис надо мной. – Ты британец? – Что? – снова простонал я. – Я же сказал, зубы выбью! – Простите… – я машинально прикрыл рот рукой. – Да с чего вы это взяли? Я – швед… – Или ты из ее команды? – Из какой еще команды? Что вам надо? Я не знаю, о чем вы говорите… Я не понимаю, что за карта вам нужна… И почему вы вообще решили, что эта карта у меня? – Потому что у твоей подруги ее не оказалось! Я вчера проверил каждую щель в ее номере… И русскому она ее тоже не продала. Это сто процентов. Потому что британцы предложили больше… Значит, остаешься только ты, Эрик Хансен. Она ни на минуту от тебя не отлипала. Отсюда вывод: либо она продала карту памяти тебе, либо отдала на хранение, как своему человеку, либо… есть третий вариант… – Какой в-вариант? Он подозрительно сощурился, глядя на меня, и медленно произнес: – Капкан на барана… – Чт… – я запнулся, так и не задав вопрос, а потом тихо со страхом и недоверием переспросил. – Как вы сказали? – «Капкан на барана». Неужели, незнакомый термин? – Н-нет… – Ладно, – всплеснул руками Арнольд Шнайдер. – Тогда ты уже услышал больше, чем должен был! Так что мне, наверное, придется тебя убить, хотя я и не люблю это дело. С этими словами он сунул руки в карманы своих свободных брюк и вынул из одного крохотный пистолет, а из второго – черный цилиндр. Быстро взглянул на меня и, сосредоточившись на этих предметах, отточенными движениями стал прилаживать их друг к другу. То, что этот человек умудрился провезти с собой на остров оружие, уже говорило о многом. Например, о том, что его действительно стоит бояться. И в этот же момент я вдруг ощутил неподдельный ужас. Меня лихорадило. Трясло, словно телефон на виброзвонке. – Э-э-э! Не-не-нее… В-вы что? – я выставил вперед руку. – Нет! Не надо… п-пожалуйста! – Не бойся. Я думаю, это не больно. – Вы с ума сошли?! – Ты прав. Из-за этого маленького куска пластмассы все разом взяли и сошли с ума. И в твоих силах положить конец этому безумию. Достаточно просто сказать, где карта памяти. В этом случае, я обещаю, что оставлю тебя в живых. Но я не верил этому человеку. Понимал, что имей я при себе то, что он хочет, я, не раздумывая, отдал бы ему эту карту памяти. Беда в том, что, во-первых, у меня ее не было, а, во-вторых, это не изменило бы уготованной мне участи. Он бы ни за что на свете не оставил в живых свидетеля. Ведь он сам сказал, что я уже услышал больше, чем мне следовало. – Итак, Эрик, все очень просто, – сказал он, завершив свои манипуляции, и держа пистолет направленным в пол. – Проблема в том, что я тебе не верю, и по-прежнему считаю, что ты мне нагло лжешь. Поэтому я в последний раз спрашиваю, где то, что я ищу? Отвечаешь – живешь дальше, нет – я стреляю. Направив пистолет мне в лицо, он взвел курок. Я зажмурился и отвернулся. То, что я испытал в этот момент, мне трудно передать словами. Скорее всего, даже невозможно. Но почему-то промелькнула шальная мысль, что именно такой должна быть расплата за незабываемые и, вне всякого сомнения, самые яркие и счастливые моменты в моей короткой жизни, проведенные на этом острове с прекрасной девушкой по имени Элис Бергман. – Где? – почти шепотом переспросил Арнольд Шнайдер. – Я не знаю… – не открывая глаз, из которых уже должны были потечь слезы отчаяния, потому что мне было ужасно себя жалко, ответил я и помотал головой. – У меня… у меня… ничего нет… Я уже приготовился ощутить боль, но вместо того, чтобы спустить курок, Арнольд Шнайдер снова спросил: – Где твои документы? – Что? Холодный ствол жестко уперся мне в лоб. – П-простите! Я… Я забыл… Какие документы? – Паспорт, страховка, водительское удостоверение… Что угодно. Точнее, все, что есть при себе. Где они? – Там… – я мотнул головой в сторону кровати, – все т-там… в ящике тумбы… В верхнем… Арнольд Шнайдер убрал пистолет от моего лица и, не сводя с меня глаз, попятился в другой угол комнаты. Открыл ящик прикроватной тумбочки, порылся в нем одной рукой и вынул оттуда все, что его интересовало. Ухмыльнулся и лукаво посмотрел на меня. – Вот сейчас и проверим, кто ты такой… – сказал он, присев на край кровати. Я ничего не понимал. Не знал, что он собирается делать, но тот факт, что от моего лица убрали ствол пистолета, уже приносил пусть временное, но немалое облегчение. А Арнольд Шнайдер тем временем положил оружие рядом с собой на постель и вынул из кармана мобильник. Когда ему ответили, он тихо заговорил по-немецки. Потом взял в руки мои документы и стал диктовать данные из них. Это заняло минуты две, не больше, а когда этот короткий разговор был окончен, я снова напрягся, потому что он взял пистолет и встал на ноги. – Можешь расслабиться пока, – произнес он, глядя на то, как я непроизвольно поджал ноги и сгруппировался, превратившись в тугой комок напряженных мышц, нервов и страха. – У тебя есть еще где-то полчаса, чтобы хорошенько подумать и сказать, кто ты такой, на кого работаешь и где карта памяти. Потом, когда я сам все узнаю, будет слишком поздно. – Вы ошиблись… – Вот и проверим. А пока посиди тихо. И Арнольд Шнайдер принялся методично осматривать комнату. Он заглядывал во все углы и щели, даже стянул с кровати постельное белье, снял наволочки и наматрасник. Потом переключился на мой пустой чемодан. Осматривал и прощупывал его до того внимательно, что едва не разломал и не распотрошил обшивку внутри и снаружи. Потом грубым пинком заставил меня подвинуться и занялся шкафом с его содержимым. Но вещей было мало и на весь осмотр ушло не так много времени. Поиски успехом не увенчались. – Я же говорил, что… – попытался выдавить из себя я, но он меня грубо прервал. – Заткнись! Я закрыл рот, а мой опасный гость, медленно расхаживавший по захламленной вещами комнате, остановился и почесал стволом своего пистолета висок. В глубокой задумчивости он подошел к столику, стоявшему у занавешенного окна между двумя плетеными креслами, и взял валявшуюся на нем мою бейсболку. У меня сердце сжалось еще крепче. Ведь я когда-то обещал подарить эту дурацкую штуковину с декоративной молнией над козырьком Элис на память о себе. А теперь Арнольд Шнайдер лапал ее своими руками, вертел перед глазами, рассматривал. Но телефонный звонок заставил его бросить бейсболку обратно на стол и ответить. Сам он практически не говорил, зато долго слушал собеседника на том конце, и лицо его приобретало все более озадаченный вид. Я же представления не имел, как результат этого звонка может отразиться на моей судьбе. Ясно было только то, что перезвонил тот, кому Арнольд Шнайдер до этого продиктовал мои данные. И, слушая голос в трубке, он все чаще бросал на меня косые встревоженные взгляды. Потом выключил телефон и, рассеянно посмотрев на меня, спросил: – Ты на самом деле Эрик Хансен? Швед? И работаешь переводчиком в какой-то занюханной юридической конторе? Слушая свой учащенный пульс, я утвердительно закивал головой. – Серьезно? – Да… Я же… Зачем мне врать? Я же говорил… – Тогда тебе очень-очень не повезло, Эрик! – Почему? – Потому что тебе придется умереть!