Трудно было с ним не согласиться, мне сразу дом пришелся не по душе. А как относились хозяева к гостям? О гостеприимстве, на мой взгляд, они и не ведали: мы с Сергеем Ильичем были предоставлены сами себе. Даже мой муж исчез непонятно куда, бросил меня одну, не сказав ни слова. Между тем время подходило к семи часам, и мы поспешили на ужин. На стоянке я не увидела нашего «Мерседеса» и указала на этот факт доктору. — Может, Коля перегнал его в другое место? Или поехал куда-то с Никитой Петровичем. Ваш муж, случайно, не собирался в город? — Не знаю. В любом случае показаться на глаза жене он бы мог. Как вы считаете? Естественно, доктор мне не ответил. Вправе ли он осуждать своего хозяина? Да еще какого! Мы подошли к крыльцу, на пороге нас ждала Марта. — Я вас ищу. Идемте, провожу вас в столовую. Пан Вацлав уже там, — сказала она и пошла вперед. Мы направились за Мартой в дом. Вацлав уже сидел за столом. Увидев нас, он недовольно поморщился и молча кивнул, показывая, где нам сесть. — Добрый вечер. Приятного аппетита, — пожелала я ему. Он что-то буркнул в ответ. Мы сели с доктором по одну сторону стола. — Как здоровье вашего хозяина? — вежливо поинтересовался Сергей Ильич. В ответ последовал очередной кивок. Понимай, как знаешь. Этот Вацлав представлялся мне весьма странным субъектом, не сказала бы, что он словоохотлив. Может, он немой? Да нет, я слышала, как он разговаривал с Романом. Скорей всего просто у него дурной характер. Разговор у нас не клеился, мы молча начали есть. За ужином я искоса подглядывала за Вацлавом. Его лицо не было симпатичным: жесткие черты лица, тонкие губы и суровый, сосредоточенный на еде взгляд. «Брр! До чего противный тип! У ребят моего мужа и то лица попроще. А этот убьет и глазом не моргнет», — подумала я, оценивая со стороны Вацлава. — Вацлав, я хочу у вас спросить, куда подевался мой муж? — выпалила я, набравшись смелости. Вполне возможно, он в очередной раз кивнет мне головой, и я останусь ни с чем. Нет, при всем нежелании с нами разговаривать, он должен мне ответить на этот вопрос. — Он уехал, — отрезал Вацлав. — Как уехал? Куда? — в один голос спросили мы с доктором. — Не знаю, может, домой, — спокойно ответил Вацлав. Мне бы хоть каплю его спокойствия. Этим известием я была сражена наповал. От негодования во мне все бурлило и кипело. Как можно оставить жену в чужом доме, не предупредив ее о своем отъезде, и удрать в неизвестном направлении? Сергей Ильич тоже был не осведомлен о планах своего работодателя. Недоумение его было вполне искренним. Получалось, его тоже бросили. Но бог с ним, с Сергеем Ильичом. Как же я? Без документов, без денег, без паспорта? Я не хотела верить в то, что меня бросили на произвол судьбы. — Это какое-то недоразумение! Может, вы просто не в курсе? Может, он поехал в город к Роману? — Может, и не в курсе. Только вещи он свои не оставлял и никого ни о чем не предупреждал. Я сидела, ковырялась в тарелке, есть мне уже совершенно не хотелось, и думала: «И что же мне теперь делать? Ждать? Если ждать, то чего?» Вацлав, заметив, как я расстроилась, сжалился надо мной и вполне миролюбиво сказал: — Завтра вас примет хозяин. Я думаю, он сможет объяснить, куда подевался ваш муж. — Это заявление меня совершенно не успокоило. Вацлав доел ужин, кивком простился с нами и вышел из комнаты. — Как дальше быть? — спросил у меня Сергей Ильич. — В любом случае вам легче. У вас есть паспорт, а мой остался у Никиты. Я теперь вроде как нелегал, — ответила я. — Паспорт! А деньги? Ваш супруг, между прочим, мне обещал кругленькую сумму здесь отдать. Как я домой уеду? У меня даже на дорогу не хватит. Да, ситуация… — Я ничем не могу вам помочь. Но будем надеяться, что все благополучно разрешится и мой муж объявится, — попыталась я подбодрить себя и Сергея Ильича. — А что сейчас будем делать? Время — восемь часов. У меня в комнате телевизора нет. Книг я не брал. Скучно. Может, составите мне компанию и еще погуляем? — Честно, бродить по кругу мне удовольствия не доставляет. По дому? Вроде никто не приглашал на экскурсию, но и не запрещал. Пойдемте, может, найдем комнату с телевизором или библиотеку, книг возьмем почитать. Никто развлекать нас не собирается, но не сидеть же в комнатах взаперти? Мы направились в левое крыло дома. Насколько я помнила, Марта говорила, что хозяин занимает правую половину. Не надо лишний раз беспокоить больного человека. Пойдем в другую сторону. Сергей Ильич шел первым и открывал все двери подряд. С третьей попытки мы забрели в библиотеку. Вдоль стен стояли старинные шкафы, сверху донизу забитые книгами. Большей частью это были книги на польском языке, но несколько отдельных полок было предоставлено русской и советской литературе, в основном классике. Я пробежалась взглядом по книжным корешкам — ни одного детектива! И уже хотела поискать какой-нибудь трактат о любви, как заметила в углу собрание сочинений Конан Дойля на русском языке. Уже неплохо. Я взяла том с рассказами о Шерлоке Холмсе, а Сергей Ильич выбрал «Собаку Баскервилей», он определенно искал сходство Барри с литературным персонажем одноименной повести. Гостиную с телевизором мы в тот вечер так и не нашли. — По пещерам? Будем прощаться? — предложила я. — Как хотите. Книги у нас есть. Будем культурно проводить досуг. Если честно, я уже не против того, чтобы лечь в кровать. Подержу книжечку в руках для порядка и засну. Идемте, я вас провожу, коридоры здесь такие темные, что угодно привидеться может. А как вам эти клыкастые морды? Когда я разыскивал вашу комнату, остановился напротив головы волка, ну, и не удержался, попробовал зубы этого волчары на ощупь. Не поверите, мне показалось, что зверь мне подмигнул и сжал клыками мои пальцы. А когда я вытащил руку, на указательном пальце осталась царапина. Вот, убедитесь сами. — Доктор протянул мне поцарапанный мизинец. — Наверное, вы резко выдернули руку и поранились о клык. К слову сказать, на меня эти головы тоже нагоняют первобытный страх, у себя в доме я бы не стала украшать стены этими чудовищами. Мы поднялись на второй этаж, прошли лабиринт темного коридора и оказались перед дверью в мою комнату. — Вы, Сергей Ильич, тоже так плутаете, когда идете к себе? — Нет, мне повезло больше. Поднимаетесь на третий этаж, первая комната справа — моя. До свидания, Эмма Львовна. Желаю хороших сновидений. Можете выпить таблеточку снотворного, чтобы скорее заснуть. — Спасибо, доктор, вы в своем репертуаре, но я и так валюсь с ног, засну без таблеток. Мы простились, я закрыла за собой дверь на замок. Взглянув на мрачный интерьер своих апартаментов, я подумала, что одна таблеточка снотворного все-таки не помешает. Комната освещалась только двумя слабенькими лампами, при тусклом свете стены казались почти черными. Сквозь незадернутые шторы в комнату заглядывала полная луна. Со стороны леса доносились крики совы. Во дворе подвывал на луну Барри. Мне стало жутко. Я подошла к балконной двери и плотно ее прикрыла, затем задернула шторы и села на кровать. «Не ту книжку я выбрала! Надо было взять что-нибудь из жизнеутверждающей советской поэзии. А я что взяла? Одну только «Пеструю ленту» начнешь читать, с ума сойти можно», — подумала я, рассматривая знакомое издание, у меня в детстве было такое же собрание сочинений Конан Дойля, зачитанное до дыр. В коридоре послышался скрип половиц. Чьи-то шаги приближались к моей комнате. Наверное, доктор забыл мне о чем-то сказать. Нет, он топает, как солдат по плацу, а это легкие, крадущиеся шаги. От страха у меня начали неметь руки, ладони вспотели, а ноги намертво прилипли к полу. Только приведения мне не хватало! Господи, спаси и сохрани! Я начала крестить себя слева направо и наоборот. Я — православная, а в Польше живут католики. Поди знай, какую веру исповедовал призрак при жизни. А вдруг это Никита? А я колочусь сверх меры? Приведение какое-то придумала, начиталась в детстве всякого бреда, да еще книжек дурацких понабирала. Никита, точно Никита, он так тихо ходит. Между тем шаги все приближались, и с их приближением я чувствовала себя все неуверенней. На секунду стало тихо, как будто с обратной стороны двери кто-то прислушивался, чем я здесь занимаюсь. И вот в звонкой тишине раздался стук. — Кто там? — дребезжащим от страха голосом спросила я. Глава 15 — Кто там? — повторила я свой вопрос. — Открой, свои, — мне ответила женщина на русском языке без какого-либо акцента. Голос определенно был знакомым, но мозги, парализованные страхом, напрочь отказывались соображать, я стояла как истукан, не решаясь открыть. — Открой, не бойся. Я все объясню. Голос был молодым и не внушал опасений. Приведения, по моему разумению, так не должны разговаривать. Любопытство преодолело страх, и я все-таки отважилась открыть и посмотреть, кто за дверью. На пороге в полумраке стояла женщина. Первое, что мне бросилось в глаза, — волосы. Они были малинового цвета, такие же, какие были у меня еще вчера. И стрижка незнакомки напоминала мои короткие клочки. Такое впечатление, что женщина — мое вчерашнее отражение в зеркале, мы были похожи, как близнецы. — Кто вы? — спросила я, не в состоянии гадать. — Марина, ты меня не узнала? — вопросом на вопрос ответила незнакомка. У меня больно закололо в сердце. «Эмма, Марина», — я несколько раз произнесла про себя эти имена.