— Кошки? Кошки есть. А вам они зачем? Я сунула бабульке под нос корочку общества охраны животных. — Из ветеринарной клиники мы. Сейчас в городе эпидемия кошачьего бешенства, приходится ходить по квартирам, прививать животных — это единственный шанс выжить вашему любимцу. Если подхватит ваш кот заразу, скончается в течение суток, а привитое животное, может, и пронесет, не заболеет. Несите, бабушка, вашу кошку, закапаем ей в пасть живую вакцину. — Так, поди, это денег стоит, а у меня заплатить нечем. Пенсию только через неделю принесут, — засканудила бабка. — Не переживайте, прививка бесплатная, за счет общества защиты животных. Обрадованная старушка крикнула: «Кис-кис» в глубь квартиры, и вскоре у ее ног терлись три разноцветные кошки дворовой породы. Алина вздохнула и разочарованно что-то намалевала в амбарной книге, а я из пипетки накапала в пасти упирающимся кошкам воду, пришлось каждую хватать за шею и насильно задирать ей морду. Так мы прошли пять этажей. Жильцы, не спрашивая удостоверений, смело открывали нам двери и тащили на вакцинацию свое зверье. Кошек в подъезде обитало превеликое множество, капли наши заканчивались, а Мурзика мы так пока и не увидели. Алина скисала на глазах. Энтузиазма оставалось все меньше и меньше. Я уже подумывала, что Саньку просто обманули приятели и никакая тетка, укравшая нашего кота, в этом доме не живет. Только ради Алины я неохотно позвонила в очередную квартиру. Нам открыла ухоженная дама средних лет, я выпалила заученную фразу про кошачье бешенство и приготовилась закапать последние капли на тот случай, если кошка в этом доме имеется. — Да, у нас — Мурочка. Проходите, пожалуйста, в прихожую. — Она предложила нам войти, а сама пошла за животным. Мы переминались с ноги на ногу, когда хозяйка вернулась с котом на руках. Серая мутоновая шубка, огромные желтые глаза. Ну, скажите, как можно было не узнать нашего Мурзика! У Алины сдали нервы, и она с криком: «Мурзик, сынок!» — бросилась на женщину. Та отстранилась, закрыла своим телом кота и с обидой сказала: — Никакой это не Мурзик! Это моя Мурочка! Но Алину ее реплика не остановила. В состоянии аффекта, с воплем: «Отдай кота, воровка!» — она теснила женщину к стене. Хозяйка квартиры в недоумении попыталась укрыться в комнате, но это ей не удалось. Алина как коршун настигла ее и, схватив кота за передние лапы, начала тянуть на себя. — Мой Мурзик! Хозяйка тоже старалась отбить животное, тянула его за задние лапы. — Моя Мурочка! Мурзик-Мурочка истошно орал и царапался передними и задними лапами. От его когтей доставалось и Алине, и владелице. Ни одна, ни другая не сдавались и с криками: «Моя, мой» тянули кота в разные стороны. Я не могу вообразить, чем эта сцена могла бы закончиться. Скорей всего они бы разорвали животное пополам, только в кульминационный момент раздался строгий возглас: — Что здесь происходит? Я обернулась на знакомый голос. На пороге стоял мой начальник, Юрий Александрович. О ужас! В полной неожиданности его здесь увидеть я прикрылась амбарной книгой, авось не узнает. — Ветнадзор хочет отобрать нашу Мурочку! — завопила хозяйка, не выпуская из рук заднюю половину кота. — Это наш кот! — орала Алина и тоже не выпускала кошачьи лапы из своих рук. — Клюквина, а вы уже в ветнадзоре работаете? С каких это пор? С завтрашнего дня или, может, с сегодняшнего? — ехидно поинтересовался Юрий Саныч. — Пусть кота вернет! — не унималась Алина. — Да кошка это, кошка! Можете сами убедиться! — сказал Юрий Саныч и отобрал животное у обезумевших женщин. — Вот, пожалуйста, смотрите! Надеюсь, вы можете отличить кота от кошки. К великому сожалению Алины, это действительно была кошка. — Кошка? — хором спросили мы. — Как же так? Он ведь был котом! — Да, кошка, и никогда она котом не была. Может, вы объясните, что здесь происходит? Алина от досады расплакалась и попыталась рассказать, как все было, но у нее получилось совсем неубедительно. Я думала, что сгорю со стыда, потому как нормальный человек вряд ли поверит тому, что весь этот спектакль мы затеяли исключительно из любви к Мурзику. Нам ничего не оставалось, как принести свои извинения и поскорее убраться из квартиры Юрия Саныча. К остальным жильцам этого дома мы заходить не стали, настроение было безнадежно испорчено, назавтра мне предстоял разговор с начальником, и ничего хорошего он не сулил. Юрий Саныч не захотел держать у себя «аферистку», очевидно, его супруга в красках расписала наш с Алиной визит, больше напоминавший разбой, а в моих объяснениях он не нуждался. Я впала в немилость, и мне пришлось уволиться с работы по собственному желанию. Олег негодовал сверх меры и во всем корил Алину, но и с меня вины не снимал. На моей карьере был поставлен жирный крест. Со словами: «Будешь сидеть дома, воспитывать ребенка», — Олег отобрал у меня трудовую книжку и теперь даже слышать ничего не хочет о моей работе. Вы уже догадались: в нашей семье царит патриархат. В разумных пределах, как я считаю, хотя муж утверждает, что контроль с его стороны должен быть полным. Я не против, пусть себе так считает. Мне кажется, всегда выгодней подвести мужчину к определенной мысли, чем навязать ему ее насильно. Зачем развивать в мужчинах лишние комплексы? У них и так их предостаточно. Поэтому я никогда с Олегом не спорю, если, конечно, это не идет в ущерб интересам семьи и моим личным. А бывает это достаточно редко. Алина же другого мнения. По природе она феминистка, по профессии — юрист, а работает в обществе по защите прав потребителей. Что в совокупности это дает, можете себе представить. Кто-кто, а она все знает о женских правах и привилегиях. Стала бы адвокатом — цены бы ей не было. Ее точка зрения — меня поработили, и я нуждаюсь в помощи извне, а если конкретно, в ее помощи. Так и называет меня «жертвой патриархального домашнего насилия». Я же чувствую себя в этой ситуации меж двух огней: и подругу не хочется терять, и с мужем мне очень уютно, не муж, а каменная стена, поэтому действую по принципу: «А Васька слушает да ест». Алина уже два последних года не празднует свои дни рождения, зато именины отмечает с завидной регулярностью, по нескольку раз в год. Обряд крещения она принимала в зрелом возрасте и имя подбирала себе сама исключительно из соображений — почаще быть в центре внимания. Батюшку Алина уговорила окрестить ее Лукианой, уж не знаю, что ей в голову взбрело и где поп нашел в святцах это имя, но без солидного пожертвования в церковную кассу, я думаю, не обошлось. Теперь она чествует и Лукьяну, и Лукерью, и еще пару созвучных имен. Итого на год выпадает порядка пяти именин. Получается, нашу Алину охраняет целый взвод ангелов. На очередные именины тебя приглашают заранее, как на юбилей. Сам ужин или обед, обставляется c такой помпезностью, что гости находятся в состоянии полного недоумения. Что все же они празднуют: именины, серебряную свадьбу или юбилей хозяйки? И если юбилей, то какой? В такие дни на Алину сыпется великое множество подарков. Правда, после того как я намекнула подруге, что все думают, будто она празднует очередное, не первое свое пятидесятилетие (тогда как на самом деле ей нет еще сорока), она стала вести себя намного скромнее. Но что-то я слишком отвлеклась, вернемся к нашим баранам. Глава 2 Итак, в состоянии семейного раздора мы с Олегом появились на очередных Алининых именинах. В этот раз подруга ограничилась скромной компанией в моем лице и лице моего супруга. Итого, вместе с Алининым мужем за столом нас оказалось четверо. На таких мероприятиях столь малое количество гостей — явление достаточно редкое, обычно собирается куда больше народа. После сытного ужина, немного захмелев, Олег начал на меня жаловаться Алине: — Ну, скажи, Луша, — так он иногда величает Алину, когда хочет переманить на свою сторону. — Зачем ей туда надо? Не понимаю я вашей женской логики, муж уезжает в командировку, так используй с толком время: отдохни, навести подруг, к себе пригласи, сходи в театр, на концерт какой-нибудь знаменитости, просто побездельничай. Ну, зачем ей туда ехать? — Олег с пафосом повторил свой вопрос и сделал такое многострадальное лицо, что я вмиг прочувствовала все свое несоответствие идеалам жены, подруги, матери его ребенка и просто женщины. — Как зачем? Развлечься, проветриться, стряхнуть с себя нафталин! Завести пару романов под жарким южным солнцем. — Алина не поняла, что он от нее хочет услышать, неудачно пошутила и тем самым подлила масла в огонь. Эффект был достигнут, Олег так поперхнулся, что нам с Алиной пришлось колотить его по спине в четыре руки. — Как ты можешь, так говорить? — прохрипел мой муж, задыхаясь. — А что, девочка она уже большая, пора, пока не поздно, совершить нечто, о чем и вспомнить на досуге будет не стыдно. Почти сорок лет женщине, а у нее одни дети и муж на уме! Сколько ей еще осталось? Через два года в старуху превратится! — Алина вошла в раж, ей всегда нравилось доводить моего мужа до белого каления. То ли спьяну, то ли он чем-то ей насолил, только разошлась она не на шутку. Услышав Алинин бред, я рассердилась. Что она про возраст мелет? Подруга, называется! Забыла, что ей столько же лет?! Да и до старухи мне далеко, я прекрасно выгляжу. — Какая старуха? — поддержал меня Олег. Вот спасибо, я с восхищением посмотрела в его сторону. — Да она выглядит на пять лет моложе своих сверстниц! Ну, это он явно поскромничал. Я выгляжу моложе лет на семь, а может, и больше. — Погоди, Олег, ты именно поэтому не хочешь отпускать свою жену, боишься, что на нее слетятся мужики, как пчелы на мед? Что, ревность заела? — как змея-искусительница долбила Алина моего мужа, — Ты что же, не доверяешь ей? — Боже упаси! Жена Цезаря должна быть выше подозрений! Да, самомнение у моего мужа на самом высоком уровне. Что есть, то есть! Хотя, по-моему, он неправильно трактует эту фразу. Так говорят, когда хотят заменить жену и ищут тому причину, пусть даже мнимую. Но он, я-то знаю, он хотел сказать нечто иное. Кому ж доверять, как не мне! — Просто я очень волнуюсь за нее! — пояснил Олег. — Я не знаю, как она доберется. Встретят ее, не встретят? В каком состоянии там номера? Ты ведь знаешь, в каких условиях она привыкла отдыхать? Моя жена просто вымрет без горячей воды. — Ой, ой, ой! Можно подумать! Тебя послушать, так ты женился на наследнице престола. Где же ты нашел такую принцессу на горошине? А если серьезно, ведь жила она раньше как-то до тебя и не пропадала без твоего чуткого руководства! И поверь, не пропадет и сейчас! — Но Марина совершенно не приспособлена к самостоятельности. По магазинам она ходит исключительно для развлечения. В руках больше трех килограммов отродясь не держала. Она даже не знает, где покупают билеты на поезд или на самолет. Согласен, она не всегда была такая беспомощная, и это моя вина или заслуга, что я сделал ее такой. В этом месте по сценарию я должна была бы поблагодарить за неимоверно благополучные условия моей жизни и с криком броситься на шею: «Спасибо, милый». Но перебивать Олега я не стала, уж больно много о себе услышала. Интересно, что он еще скажет? — Мне и нести за нее ответственность, — со вздохом закончил свою мысль мой муж. А я подумала: «Неужели я такой уж тяжкий крест?» — Ха, билет она не знает где купить! — наигранно засмеялась Алина. — Не переживай, знает! Все дети читали нетленное произведение Маршака про Рассеянного с улицы Бассейной, а она у нас дама начитанная. Так вот, там ясно сказано: билет покупается в кассе. А кассы сейчас на каждом углу, даже в супермаркетах. Да, без шуток, за твои деньги она купит участок Луны. Не драматизируй, побереги нервы! Может, ей, конечно, выгодно выглядеть полной идиоткой, этакой фарфоровой куколкой, с которой даже пыль стирают бархатной тряпочкой, но, на мой взгляд, она выбрала себе не совсем удачный имидж, и самое время изменить о себе мнение. Пусть едет. Алина отвернулась от Олега и перекинулась на меня. — Плывешь по течению в семейной лодочке за мужниной спиной и не видишь, что вокруг делается. В наш век женщины в карьере достигают таких высот, что иным мужикам и не снилось. С твоим образованием ты вполне смогла бы занять достойное в обществе место. Ты меня слышишь? Что сидишь, как истукан на именинах? Это, кстати, мои именины. Скажи что-нибудь в свое оправдание! — Алина выразительно покосилась в мою сторону. Да…Сейчас в ней умер не адвокат, а государственный обвинитель, прокурор. Надо же, какой сыр-бор разгорелся вокруг моей персоны! — Что я могу сказать? Имидж ничто, жажда — все. — Я так разволновалась, услышав о себе столько гадостей, что заговорила рекламным слоганом. В тот момент ничего другого в голову не пришло. И Олег, и Алина молча смотрели на меня. Я налила себе до верха бокал шампанского и только после того, как его осушила, начала защищаться: — Не пойму, где я сейчас нахожусь? Это что, открытый судебный процесс? Вам поговорить больше не о ком? Вы что, сговорились меня обижать? Это ж надо, до чего докатились! Один меня выставил парализованной, без него я шагу ступить не могу, другая — идиоткой. Каждый считает своим долгом воспитывать и поучать меня. В ваших глазах я некое нерадивое создание, достойное сожаления, что вообще родилась. Даже ты, Олег, не рад тому, что окружил меня заботой и вниманием. Пожалел! Спохватился! Как ты говоришь, напрочь убил во мне всякую самостоятельность? Кстати сказать, я вполне заслуживаю и заботы, и внимания! Трех килограммов в руках я не держала? Да на моих плечах дом держится! Я создала такую атмосферу, что тебе после работы домой не то что идти, бежать хочется. Или я ошибаюсь? Попробуй только сказать обратное! Ты дня прожить без меня не можешь! И попробуй что-то возразить! Забыл, как таскал нас с Анютой по командировкам? И дело здесь не в ревности, а в стойкой привязанности! И не бойся в этом признаться! Во мне как будто проснулся другой человек. Обида вывела меня из анабиоза. Энергия, копившаяся долгие годы, выплеснулась наружу. Я даже поднялась из-за стола и стала театрально размахивать руками, показывая то на недостойного предателя-мужа, то на изменницу-подругу. Говорила я вполне убедительно и не заметила, как перешла на крик, потом, очнувшись, перевела дух. — О! Валаамова ослица! Заговорила на старости лет, — воспользовавшись паузой, влезла со своей репликой Алина. Лучше бы она этого не делала. — Я ослица? Безропотное существо, которым все пользуются? А ты, дорогая подруга, не задумывалась над тем, почему, когда хандришь, не ищешь себе психоаналитика, а кидаешься ко мне? Денег жалко? Вот-вот, пользуешься моими «свободными ушами». Кто, как не я, остужает твой революционный пыл и мирит тебя с твоим супругом, которого ты бросаешь у пустого холодильника? Другие бы оценили, а вы… — Я несколько сбавила обороты, сделала для выразительности паузу, а затем снова заговорила: — Вы меня расстроили, поэтому я просто хочу уехать на три, может, на пять дней и отдохнуть от всех вас. И не надо никаких грязных намеков, не вижу в поездке ничего плохого! И не смейте меня удерживать! И билет я смогу себе купить, и позаботиться о себе, любимой, тоже смогу!