— Все просто: мое молчание. Ты же не хочешь, чтобы папочка узнал о твоих приключениях и запер тебя дома вместе с Мартом? А уж что папаша сделает с твоим недалеким дружком… уффф, страшно даже подумать. Особенно если вспомнить, как папуля любит устранять все помехи в жизни дочери. А еще… — Договорились, — перебила я. — Все мы имеем слабое место, не так ли? — Когда скажешь, что за услуга? Как долго мне ждать пакости? — Сколько потребуется, — заверил Андрей, отвернулся и вернул машину на дорогу. — Придется нам беседовать так, я съехал, чтобы ты не натворила глупостей. Сейчас мы поедем в более удобное место, возможно, я даже на твои вопросы отвечу. Если не испортишь мне настроение своими выходками. «Да я тебе жизнь испорчу своими выходками» — мстительно подумала я, а вслух спросила другое: — К чему было выпендриваться и покупать такую тачку? Ограничился бы Хаммером, в конце концов, он хоть не похож на катафалк. Вишневский рассмеялся и ничего не ответил. Вскоре мы свернули с дороги и остановились у небольшой турбазы. «Дубки» — значилось на коричневой табличке, для верности рядом пририсовали зеленый листок, должно быть, дубовый. Внушительные с виду ворота закрыты, но калитка рядом не заперта (и это ночью!). — Почему бы нам не доехать до города? Я сняла номер в отеле, и тачку оставила на парковке… — Знаю, в «Барселоне», — перебил Вишневский. — И раз я узнал это за пару минут, другим потребуется максимум полчаса. Лучше туда не соваться, я уже объяснял — в чужом городе стоит вести себя приличнее и хоть немного опасаться местных, которые вполне способны оторвать твою глупую голову. Остановимся здесь, завтра решим, что делать. — Например, ехать домой? — подсказала я. — Отличный вариант, защита отца тебе пригодится. Но есть сомнения, что ты так легко уедешь отсюда. Так что план такой: я пройдусь до администратора и сниму нам дом, а ты постарайся слиться с обивкой машины. — Какой же ты гад, Вишневский. В ответ он хлопнул дверью и исчез в темноте. Глава 14 И вновь ожидание, на сей раз в кромешной тьме. Я ерзала на сидении и томилась от невозможности выйти на улицу в тонком платье и туфлях на мороз. Вишневский вышел из калитки, нарочито медленно подошел к воротам и распахнул их. Вернулся в машину, заехал на парковку — оказалось, отдохнуть в «Дубках» пришло в голову нам одним, других машин не наблюдалось. — А если нас и здесь найдут? — нахмурилась я. — В таком необитаемом месте… — Не волнуйся, как раз на такой случай у меня есть запасные документы. Завтрак нам принесут в дом, насчет обеда можно будет договориться. И да, надень мою куртку, я то подхватишь воспаление легких, пока идем по улице… — Андрей протянул мне куртку, нехотя я ее накинула. Конечно, стоило отказаться, но вряд ли Вишневский предложил бы дважды, а перспектива топать по улице в платье и туфлях меня не прельщала. Если честно, меня вообще удивило его внимание, я не причисляла Андрея к джентльменам. Да и поводов хорошо относиться ко мне у него осталось мало. На ностальгии по торопливым подростковым перепихам далеко не уедешь. Наш домик напоминал охотничий: деревянная обивка, внутри тоже все отделано деревом, пахло соответствующе. Круглая лестница, резные перила, камин на первом этаже, поддельная шкура леопардового медведя на полу… Хоть подделывали бы по-человечески, что ли, к чему так издеваться? Мое внимание привлек холодильник с мини-баром, к нему я и направилась, даже не потрудившись осмотреть второй этаж. Налила себе щедрую порцию виски (паршивого, конечно) и выпила залпом. Пойло быстро провалилось в пустой желудок и я некстати вспомнила, что не ела два дня как минимум. Алкоголь не пойдет мне на пользу, определенно. Вишневский последовал моему примеру, то есть подошел к мини-бару. — Кто такой Токарев? — начала я с вопроса. — Человек. — Может, прекратишь ерничать? — Я не понимаю, что ты от меня хочешь. Как будто сама не догадываешься, кто он такой и чем занимается. — Андрей выпил виски, поморщился от неприятного вкуса и посмотрел на меня. Не знаю, что такого он увидел в моем лице, но его заметно передернуло: — Не догадываешься? Тяжелый случай. Я-то думал, ты поперлась туда… неважно. В общем, суть токаревского замысла проста как мир и строится на том, что в каждом из нас сидит чертов садист и извращенец. Начиналось все с обыкновенного сутенерства и было это много лет назад, я как раз успел застать начало истории, — Вишневский налил себе еще виски и вновь выпил залпом. — Токарев организовал тайный клуб, куда звал дружков, таких же извращенцев. И девок, само собой. Что-то вроде интим услуг, но с огоньком, с девками договаривались, дяди творили дичь. Потом Токарев решил повысить ставки. Находил девок побеззащитнее, из тех, кому некуда идти и за кого никто не вступится, но с багажом в виде долга, иска, не самого сладкого прошлого… с рычагом давления. И фактически продавал девушек. Ну, знаешь, платил и в обмен девушки становились обязаны ему и его дружкам. Все это легко заработало, потому что жизнь не всех балует, потенциальных жертв пруд пруди. Мерзость какая. — Но и этого ему показалось мало? — Со временем, да. Поверь, прошло очень много лет, чтобы Токарев почувствовал себя безнаказанным настолько, что принялся за похищения. Обычно, по договоренности и за очень большие деньги. Устраивал аукционы, для развлечения клиентуры. С банкетом, напитками и прочим. — Но… зачем? — Все просто: к примеру, ты — отличное средство давления на твоего отца. Он сделал бы все ради любимой дочери, а потом тебя бы просто пристрелили и прикопали в лесу. Теоретически, на самом же деле с твоим отцом мало кто рискнул бы выйти на контакт. Но есть и другие девчонки с такими же родителями, мужьями, братьями-сестрами… — И много было таких случаев похищения? Вишневский посверлил меня взглядом: — Несколько. Токарев не хотел светиться, это тебе не уличные девки с их копейками. Массовая пропажа могла привлечь внимание, требовалась… сдержанность. Как я уже говорил, Токарев — не дурак, он расчётлив и осторожен. — Сегодня на аукцион выставили троих. — Дочери каких-нибудь местных шишек, — пожал плечами Андрей. — Прокурора, к примеру, или депутата какого, я не вдавался в подробности, чужие дела меня мало волнуют. — И их тоже… забрали? — Наверняка. Я был первый, и предпочел сразу уехать, пока Токарев не передумал. Он мне доверяет, но мало ли. — Доверяет… — задумчиво повторила я. — И как ты во все это впутался? — Вообще или сегодня? — Оба варианта. — Вообще — по наследству, и я же сказал, что застал зарождение клуба. Так что Токарев меня неплохо знал, по крайней мере, меня в прошлом. Достаточно, чтобы понять, что его идея может мне понравиться, и, как только стало известно о моем возвращении — дядя со мной связался. А сегодня… по твоему боевому настрою и бойким обвинениям в нашу последнюю встречу я понял, что ты копаешь под покойную Анну. Позвонил Марту — моя догадка оказалась верной… кто бы сомневался. От него же узнал, что ты роешь носом землю в нужном направлении, что как раз не очень хорошо. На следующий день Март заявил, что ты куда-то запропастилась, он не особо волновался, зная сестричку, но все же. На всякий случай я проверил и узнал, что твой дружок мечется по городу в панике: ясно, он не в курсе, где его золотая подружка. На следующий день в городе его и след простыл, так что сейчас он наверняка мечется где-нибудь неподалеку. В общем, я сложил два и два, решил проявить любопытство, и, как оказалось, не зря. — Проявить любопытство или боялся, что я накопаю лишнего? — Ты вообще слышала, что я сказал? — возмутился Вишневский, вполне искренне. Причина возмущения виделась мне с трудом, я продолжила напор: — И все же? — Не боялся, потому что копать нечего. — Неужели? — усмехнулась я. — И ты хочешь сказать, что вы с Крокодильдой даже не знакомы? И, само собой, познакомились вы не в том чертовом доме? — Не в моих правилах отрицать очевидное, — развел руками Андрей.. — Значит, я была права и ты подсунул ее Макару. — Не совсем так. — Ну конечно… так как вы познакомились? — Какая разница? Познакомились, и все тут. Потом у девушки начались проблемы и я помог ей скрыться. — И даже позаботился о документах? — Нет, это она сама. — Но… я думала… — я запнулась: моя догадка о причастности Вишневского строилась как раз на документах… и его нелюбви к Макару. Я почти угадала, то есть совсем угадала, но раз не Андрей занимался документами, то кто? Не тот ли самый любовник, на которого намекнул толстяк? Хотя, бред какой-то: пончик утверждал, что любовник — Токарев и есть, но раз она отсюда бежала… логично думать, что от него и бежала. Но кто ей помог? Человек, имя которого мне отказались назвать. Некто, наделенный властью? Очень похоже на Токарева, но тогда получается замкнутый круг какой-то. — Нет. Она попросила — я помог, документы уже были при ней. — Но создать прошлое она сама не могла, — настаивала я, припомнив, что за полгода была создана целая личность, помешанная на кошачьих приютах и детишках. — Почему нет? Анна привыкла с детства о себе заботиться, таким обычно палец в рот не клади. Вот твой приятель-уголовник — хорошо устроился. Нашел себе дурочку богатую, прицепился как паразит и живет себе, добро наживает, а ты и рада до смерти. Часть про Ромку я проигнорировала, Вишневский явно это специально. — А что за неприятности у Анны начались? — уточнила я. — Ведь пряталась она ни на шутку… — Она не рассказывала, я не спрашивал. — И никаких догадок? — Абсолютно. — Отлично. Зачем ты подсунул ее Макару? — Ей нужны были деньги, чтобы создать прошлое в том числе, а меня интересовал белобрысый, все просто, — улыбнулся Андрей, его взгляд мне не понравился. Волчий взгляд, опасный.