— Да что ты к нему привязался? — Помнишь, я просил не лезть в мои дела? Могу повторить. А еще объяснить, почему вообще с тобой разговариваю: знаю же, что ты с живого меня не слезешь и задолбаешь в край. А я устал и хочу спать. В ответ я покачала головой — вот же… пират. Вишневский выругался и пояснил: — Пока ты ничего себе не надумала: я ему не доверяю, ясно? К тому же, я люблю быть в курсе последних новостей: ну, знаешь, кто с кем спит, кто что говорит, где чья слабость… — Ты точно спятил! — Если и так, то радуйся, родная: нормальный бы на твое спасение не пошел. И кто знает, где бы ты сейчас оказалась, если бы не спятивший я. — Если хочешь знать, у меня был план! — самодовольно улыбнулась я. — Какой? Сыпать бессмысленными угрозами пока тебя не убьют? Улыбку как ветром сдуло: — Ты знаешь, кто убил Крокодильду? — Понятия не имею… может, белобрысый прознал про змею на груди и совершил вендетту? Кажется, я уже озвучивал тебе эту версию, самую логичную из всех, что можно придумать. Но ты как-то не додумалась. — Это не Макар! — отрезала я. — Ну-ну. — Быть может, это ты? Крокодильда, судя по всему, моралью не особо обременена, могла тебя шантажировать, к примеру. Ты у нас парень вспыльчивый, что наглядно продемонстрировал совсем недавно… — Мою вспыльчивость видела только ты, так что это не считается, — заявил Вишневский. — И я бы не стал убивать бабу. Как ты уже заметила, я больше люблю их спасать… и, если ты не против, покончим с расспросами, и так разговариваем дольше, чем я способен вытерпеть. Я рассказал, что знал, вытащил тебя на свою голову… за тобой должок, гадина моя, не забывай. — Забудешь тут. Вишневский поднялся с кресла, я вскочила вслед за ним с неизвестной целью. — Тут три спальни, так что уверен, ты найдешь, куда приткнуться. Но если ты напугана и все такое, буду рад разогнать все твои страхи в спальне, — бросил Андрей, уже шагая в сторону лестницы. Сдается мне, последнее он добавил только потому, что это было ожидаемо. Судя по его настрою, словам… сомнительно, что он сильно желал поиграть в героя-любовника. Нет, даже наоборот. Это как я — постоянно подтверждала репутацию редкой стервы, ведь все от меня этого ждали. А на уме совсем другое. Интересно, что там у Вишневского? — Почему ты не доверяешь Макару? — в спину спросила я. Андрей остановился и медленно повернулся, затягивая с ответом: — Потому что он парень мутный. Уверен, ты и сама это чувствуешь. — Крокодильда шпионила за ним почти полгода: дай угадаю, по нулям? — Да, — неохотно согласился Вишневский. — Интересно, о чем это может говорить? — О том, что парень может быть сообразительнее, чем выглядит. И я не знаю, что хуже: его полная невиновность или наличие мозгов. И теперь моя очередь задать вопрос, раз уж у нас ночь откровений: зачем ты кинулась искать убийцу? Я улыбнулась: — Честно? Потому что секреты, убийства и аферы — три моих любимых развлечения! А тут убийство аферистки, у которой целый чемодан секретов. — Так и думал: ты само очарование. Не засиживайся тут, — посоветовал он, уже поднимаясь по лестнице. — Не засиживайся, как же, — буркнула я в пустоту. Не понимаю, как вообще можно вот так вот взять и уйти спать, когда такое происходит! Похоже, для Вишневского это не более чем ерунда, или парень с ног валился от усталости… если так, интересно, в чем причина? Неужели меня разыскивал? Решив не прислушиваться к советам недруга, я плеснула виски в стакан и вернулась в кресло. Нужно решить, в каком направлении двигаться дальше: само собой, от намерения найти убийцу лже-Анны я отказываться не собиралась, но… но теперь все обросло сложностями: в чем Анна оказалась замешана? Что мне теперь делать с Токаревым и его дружками? К слову, надо было поинтересоваться мнением Вишневского на сей счет: как-никак, он меня вытащил и вроде как обещал убить. Стало быть, неприятности я нажила не одна, а в компании. Думаю, на некоторое время о Токареве можно забыть. Уж что я успела о новом Андрее Вишневском, так это о его скорости уничтожения недругов. Уверена, Токареву не долго осталось содержать свою подпольную лавочку, если он ополчится на Андрея. Пока можно узнать об Анне побольше. Стоит еще раз связаться с ее подругой, это во-первых. Во-вторых, узнать о предполагаемом любовнике… сдается мне, информация Марта слегка устарела, там парнем значился некий Руслан Гайманов, вряд ли он и есть та самая таинственная личность, стало быть, Крокодильда обновила послужной список как раз перед отъездом. Начать можно с весьма осведомленного друга толстяка… как его там? Валера, кажется? Ну и само собой, неплохо бы узнать и о неприятностях, от которых Анна столь спешно скрылась. Наверняка это связано с любовником, женщины имеют привычку наживать себе проблемы из-за мужчин. Взять вот меня, к примеру… хотя, я — совершенно другое дело, не стоит сравнивать. В общем, на кону у меня три задачи, связанные с поиском убийцы Крокодильды, глядишь, больше загадок и не появится. Свет понемногу проливался на эту темную личность, так что до убийцы наверняка тоже рукой подать. Убийство убийством, но беспокоила меня проблема поважнее. Две девушки, что находились вместе со мной. Именно две, не одна, значит, Рыжей сбежать не удалось. Как ее? Ольга Верховцева, если не ошибаюсь… хорошо бы выяснить, что за птица и кто мог желать ей зла. Еще Ольга болтала о подруге и ее предполагаемом убийстве… сдается мне, это как-то связано с Токаревым и его дружками. Неплохо бы нарыть что-нибудь. И узнать, как зовут вторую девушку, помочь и ей. Возможно, мои моральные принципы и оставляли желать лучшего, но бросить девушек в беде я не могла. Если Вишневский не соврал, то девушек использовали для достижения целей, в основном корыстных, то есть шанс спасти их имелся. К тому же, по словам Рыжей, она влезла в эту историю практически так же, как и я: искала убийцу подруги (предположительно, это мои выводы). Скорее всего, ее интерес пришелся кому-то не по душе и она пошла по стопам погибшей. Так я и задремала, на кресле возле камина: вот тебе и двое суток беспробудного сна. Не знаю, как долго мне удалось поспать, но судя по тому, что за окном еще темно, вряд ли много часов. А проснулась я от неясного шороха, который даже сквозь сон опознала очень быстро: кто-то пытался справиться с замком. Учитывая, что замок вряд ли хоть отдаленно напоминал надежный, у меня оставалось всего минута, чтобы сориентироваться. «Похоже, я медленно, но верно становлюсь неудачницей» — пронеслось у меня в голове, когда я медленно сползла с кресла, одновременно пытаясь разглядеть прихожую домика в темноте. Это же надо, уже второй раз подряд попадаю впросак! Оценив расстояние до лестницы (не больше трех метров), я решила рискнуть. Секунда — и я уже поднималась на второй этаж, держась правой стороны и молясь, что лестница не заскрипит. Я оказалась на втором этаже ровно в тот момент, когда злоумышленник открыл дверь. В первой от лестницы комнате Андрея не оказалось, я прошмыгнула ко второй: он лежал на спине, развалившись на всю кровать и закинув руки за голову. Как на пляже, честное слово, спасибо, что не храпел. Бесшумно прикрыв за собой дверь, я потрясла Вишневского за плечо: никакой реакции, похоже, парень был без задних ног. Но такими темпами этот идиот проспит и ядерный взрыв. Не теряя времени (надо полагать, ночной гость быстро поймет, где нас искать), я утроила усилия. Андрей с трудом приоткрыл правый глаз: — Ка… — продолжить он не смог, потому что я заткнула его рот ладонью, жестом показывая вниз. Надо отдать ему должное, он быстро сообразил, что к чему. — Сколько? — прошептал он практически беззвучно, притянув меня ближе. В ответ я пожала плечами — без понятия. По отсутствию шума можно предположить, что злоумышленник один или двое, вряд ли больше. Взгляд Вишневского упал на окно, но я покачала головой: в такое время года побег через окно в одних трусах в его случае и в летнем сарафане в моем, исключался. Мы попросту замерзнем уже через полчаса, если не сразу. Опять эта зимняя проблема! Услышав скрип лестницы, мы переглянулись: у нас осталось не больше тридцати секунд. Андрей грубо схватил меня за локоть и так же бесцеремонно сунул под кровать, едва не расплющив нос о пол. Сам выхватил пистолет из под подушки (интересно, чем бы ему помогла пушка, раз спит он как убитый?) и занял позицию возле двери. В темноте я видела только его силуэт, выделяющийся на фоне светлой стены. Лунного света едва хватало, чтобы различать окружающие предметы. Секунды тянулись бесконечно долго, когда дверь наконец распахнулась, я с трудом сдержала вопль «ну наконец-то!». Технически, дверь вовсе не распахнулась, а медленно приоткрылась. В ту же секунду я поняла нашу с Андреем ошибку: разобранная кровать белела в темноте, на ней явно кто-то спал. Уверена, та же мысль пришла и громиле, что готовился переступить порог. Напряжение ощущалось физически, мне казалось, что даже в темноте я видела, как Вишневский весь собрался для удара. Судя по тому, как громила медлил, я поняла: эффект неожиданности отменяется. Он понял, что мы здесь, остались считанные секунды до того, как он обнаружит Андрея за спиной. Схватив край одеяла, что свисало передо мной, я с силой дернула его вниз. Шум падающего на пол одеяла в царящей тишине оказался словно раскат грома. Громила перестал раздумывать и бросился вперед на шум, что глупо, но ожидаемо. Вишневский не удержался и чертыхнулся за секунду до того, как заехать злоумышленнику по голове. Этого я не видела (обзор мне закрыло упавшее одеяло), но предположила по звукам. На месте Андрея я бы стреляла в руку, что держит пистолет. Или в ногу, к примеру, но решила придержать комментарии при себе. Похоже, удара оказалось мало: либо кулак у Вишневского слабоват, либо черепушка у нашего гостя что надо. Я ставила на второе, сильно сомневаясь, что при габаритах Вишневского возможно обладать слабым ударом. Руки у него уж точно сильные, это я выяснила на собственном опыте. Началась неизменная возня, что-то грохнулось на пол. Я шустро выкатилась из под кровати, осторожно выглянула и к удивлению для себя увидела хорошо знакомую спину. Ее я узнала бы даже в кромешной темноте, а сейчас, в слабом лунном свете, силуэты виднелись очень даже хорошо. Странно, что я не признала любимого друга раньше, но спишем это на стресс. Еще я хотела расцеловать Вишневского за то, что не стал стрелять в громилу, потому что это был Ромка, а второго выстрела он бы точно не простил. Все эти мысли вихрем носились в моей голове, пока я стояла истуканом и разглядывала мужчин. — А ну-ка живо прекратите! — наконец-то сообразила рявкнуть я. Мужчины не послушались, даже внимания на меня не обратили. Что-то подсказывало: друг друга они тоже узнали и теперь еще более вдохновенно махали кулаками. Кажется, это становилось традицией, вот только сегодня спокойно наблюдать я не могла: кажется, парни увлеклись не на шутку. Краем глаза я заметила пистолет, отлетевший к стене, но даже трогать его не стала, мудро рассудив, что тут уже достаточно пострадавших от пули, а пуля, как известно, дура. Даже в очень умной руке. Обойдя Вишневского, который каким-то чудом повалил Ромку (тут опять возникает вопрос о его разносторонних талантах), я прыгнула ему на спину, вцепилась мертвой хваткой и потащила его за собой, назад. Обычно — не самый умный ход, но мой расчет оказался верным: поначалу Андрей пытался скинуть меня, но постепенно пыл поубавил и поддался, а за ним и Ромашка наконец заметил мою скромную персону. — Сенька! — Ромка подлетел ко мне, начисто забыв, что был побит, сжал в медвежьих объятиях, весьма грубо при этом потеснив Вишневского: — Господи, Сенечка, живая. Я чуть не спятил, Сень! — Ромочка, мне немного больно, — с трудом пискнула я. Ромка моментально разжал объятья, отошел на шаг, все еще придерживая меня за плечи и пробежался по мне взглядом (и это в темноте). Не обнаружив смертельных повреждений, он вроде как вздохнул с облегчением и притянул меня обратно, сжав еще сильнее. — Меня сейчас стошнит, — заметил Вишневский. Ромка его проигнорировал:. — Куда ты, черт возьми, пропала?! Ты хоть понимаешь, что я пережил за эти несколько дней? Когда мне позвонил Пашок, а ты пропала… дура, мать твою! — неожиданно закончил мысль Ромка. — Вот с этим трудно спорить, — это ценное мнение того, кого не спрашивали. — Что здесь происходит, Сенька? — Все просто: мы с твоей подружкой устроили небольшой отпуск, вот и… — Заткнись, пожалуйста, — вежливо попросила я, на что Андрей невинно пожал плечами: мол, просто хотел помочь, чего отпираешься? — Сеня… — в голосе Ромки появились угрожающие нотки. — Кажется, наш Пират в меня влюбился, Ромочка. Побежал спасать меня, тебя вон опередил. Это как раз в его стиле, — с неудовольствием махнула я рукой. — Я стараюсь перестать, — оскалился Вишневский и даже отпираться не стал. — Чего? — не понял Ромка.