— Разве среди них есть такие? — нахмурился яр Лондон. — О да, — вздохнула. И поведала всю историю. Да так, что по мне, определенно, следовало бы плакать всем киноакадемиям всех техногенных миров. Я была в меру иронична и печальна, когда говорила о том инциденте, что оставил меня почти без трусов. Я была мужественна и ехидна, когда удивлялась настрою учебного совета по этому поводу. И была полна служебного рвения и твердости, когда объясняла, как ценой репутации и здоровья избежала узнавания в театре, как сумела исчезнуть — пусть таким даром и не обладала — и как спасла всю операцию… — Ох, Ири, — схватился Эльвин за грудь — и даже смешинки сумел запрятать в глаза поглубже, — ты такая молодец! Все правильно понял. Наш человек… то есть дракон. — Действительно, мы об этом не подумали, — нахмурился яр Лондон. Кингсман молчал. Буровил меня взглядом, будто пытался понять, придумала я это все или нет. Но я вернула ему такой же взгляд. Кажется, внутри драконища что-то дрогнуло. Вряд ли сожаление или стыд — в его недопрошитой золотой микросхеме такого не было предусмотрено — но, вполне возможно, печалька по поводу того, что он может ошибаться. Что ж, этот страх — единственное слабое место, что я нашла в его бронированной чешуе, и не могла не прислать ответочку за то, что он надавил на мое больное место. На то, что я могу не прижиться в этом мире совсем. В мире… который мне придется сделать своим. — Странно, что вы не упомянули об этом, Декстер, — коммандер тоже посмотрел на детектива. И Эльвин посмотрел — и довольно хмуро. Что-то там сопоставил мой друг, но жаловаться я ему точно не буду. — Видимо отвлекся, — проскрипел как через силу тот-кто-тоже-ошибается. И мне как-то полегче стало. — Придется проверять и корректировать списки гостей, чтобы вам не пришлось сталкиваться с яром Пристоном, — задумчиво протянул коммандер. — Или рассчитывать, что молодой дракон не столь уж внимателен и не запомнил лица мири Джонс, — буркнул детектив. Вот он меня опять оскорбил, да? — Ирэн обладает запоминающейся внешностью, — покачал головой глава Управления, который, похоже, вовсе не заметил подводных течений нашей увлекательной беседы. А я победно хмыкнула. Про себя. — Что ж, резюмирую. Следует и дальше копать… мири Джонс, не на кладбище! Я вижу ваш взгляд! Сведения копать. Полагаю, что вам, Декстер… — Следует посетить мужские клубы, — кивнул недовольный чем-то дракон. — Яр Томас? — Городской особняк и многочисленные родственники, — кивнул Эльвин. — Мири Джонс? — Архив? — предположила я. — Именно. У вас отлично получается, — вроде бы даже не польстил коммандер. — Ну и следует назначить следующий совместный выход в свет. — Второем? — максимально невинно уточнила я. — Вы же не против? — вдруг уточнил яр Лондон и мне подумалось, что все-то он заметил. Но без доказательств я тоже ничего не знаю! — Я бы не посмела возражать, — улыбнулась безмятежно. Мы обговорили некоторые детали, тот момент, что мое проживание на Брейкер стрит продлиться до конца игры — я не стала сообщать пока, что фиг они меня оттуда вытащат и после — и Эльвин, сославшись на работу, убежал, шепнув мне на прощанье, что заедет за мной вечером и поможет перевезти вещи. Я попрощалась с ярами и тоже вышла. Вот только на лестнице меня нагнал яр Кингсман. Столкнуть? Тьфу, опять оскорбить? Не дамся! Он упустил свой шанс потребовать моего увольнения — хотя сейчас и рад наверное, хорошо бы он выглядел перед коммандером, если бы так и сделал — так что пусть сосет лапу. Хм, интересно, а у драконов есть животные повадки? — Мири Джонс… Я очнулась от важных размышлений, придала лицу максимально возможную равнодушную любезность и коротко спросила: — Да? — Я бы хотел прояснить относительно вчерашнего… — Не стоит, — кажется, холодность моей улыбки могла бы соперничать с двухкамерным холодильником. — Вы четко донесли, что думаете по поводу меня и моего места в этом мире. Не хочу обременять своим излишним присутствием — чем раньше мы закончим наше совместное дело, тем быстрее вы избавитесь от столь неприятного соседства. Потому поспешу в архив. Сделала полный достоинства книксен — в брюках это, наверное, смотрелось странно — и ушла в свои любимые подвалы. Знакомство с последствиями С новым расследованием я получила не только новое начальство, новых врагов — потенциальных убийц Томасов — и новое место проживания. Гардероб тоже был обновлен. После целого дня в катакомбах, по ошибке названных архивом, и безуспешных попыток найти что-нибудь новенькое, мара Уотсон затащила меня в костюмерную и подобрала сразу несколько нарядов, приличествующих яре. С возвратом, конечно, за исключением случаев «смерти, дырок от пули и колющих ран. Ну или если кровью зальет — тогда спишем». Милая женщина. Милый дракон — Эльвин, то есть — помог доехать до бывшего дома, где я попрощалась с не слишком любезными владельцами, забрала свои немногочисленные вещи и, под вечер, наконец, с комфортом разместилась на третьем этаже милого дома. Последующие несколько дней прошли совершенно спокойно. Я работала в архиве, откладывая на выделенный мне столик всё, что имело отношение к нашему делу — или могло бы иметь, если бы удалось найти связующее звено — под прикрытием забора выбиралась на работу и возвращалась с нее, и, «официально» и наряженная, спускалась периодически по парадному крыльцу, демонстрируя жеманные манеры яр и их же способность скучать. Пока ничем другим, как мне казалось, они и не были характерны. Королевство пока лишь меняло строгую патриархальность и консерватизм на более современные тенденции, и большинство яр, особенно если они были приближены ко двору, считали зазорным любые действия кроме: «Женских» занятий вроде пения, игры на музыкальных инструментах и бытовой магии. Развлечений — приемов, шоппинга, музыкальных вечеров и балов. Замужества. И верховой езды и охоты. Мары, мири, работницы, а также те из благородных девиц, что жили в дальних поместьях и наведывались в столицу в лучшем случае во время брачного сезона, обладали большей свободой и смелостью работать, одеваться и выбирать, как проводить свое время. Среди столичных яр такими были единицы — скорее, исключение из правил. И как поведала мне моя домоправительница, яры пока не определились, завидовать ли им или презирать. Но до маразма не доходило — и слава священному пламени. Так что яра вполне могла снимать квартиру и гулять одна — и даже перекусывать, чем я и пользовалась. Особенно сегодня, в свой очередной выходной, который случался у меня довольно хаотично, исходя из хаотичных перестановок и распределения служащих Управления. Я была довольна этим днем. И тем, что выспалась, и тем, что сижу в красивом платье за выставленным на улицу столиком. И солнцем на лице — надо рассказать ребятам в архиве, что оно существует, — желоном, книгой, которую я взяла во внушительном книжном шкафу мары Гандерсон, и таяющей во всех смыслах пирамидкой вручную сделанных конфет… В общем, именно в такие дни должны происходить знакомства, у которых будут последствия — и не одно. В тот момент я, понятное дело, об этом не знала. Просто наслаждалась происходящим… Пальцы покраснели настолько неожиданно, что я вскрикнула, выронив из руки чашку, и та, обиженно звякнув, расплескала по цветастой скатерти желон. Я же вскочила, осмотрелась… Визг каретных рессор. Вопли. Бешеное ржание. Из-за угла уже летит карета, управляемая… точнее, никем она не была управляема, разве что двумя неуправляемыми лошадьми — в мыле и с пеной у рта. Они вылетели из-за угла, одним своим появлением заставляя людей отпрыгивать с криками в сторону, и в несколько скачков оказались возле моей желоньи, грозя снести меня со столиком вместе… Мне бы тоже отпрыгнуть и завизжать, но… Резкий толчок откуда-то слева, и вот я уже лечу в безопасную сторону под воздействием живого снаряда… И на мостовую, как ни странно, падаю почти безболезненно — голову и копчик спасают шляпа на лентах и тюрнюр, по дневному времени небольшой, но мягкий. А вот под спину успевает подставить руки незнакомец. В том, что это незнакомец, я убеждаюсь, когда он валится на меня сверху по инерции и придавливает своим мужским весом.