— Нет. — Ну значит и не было смысла вслушиваться. Всё равно все достижения вы присвоили себе. Сама не поверила, что ляпнула это. Взгляды у драконов поменялись. Эльвин смотрел теперь, будто не знал — то ли засмеяться, то ли напомнить окружающим, что он мой адвокат, яр Лондон — с откровенным изумлением, а вот яр Кингсман с таким выражением лица… в общем мне с трудом удалось уверить себя, что одежда на мне замагичена, и даже если меня настигнет священное пламя, пострадаю только я, а не репутация. Хотела уже перед ним извиниться, но он сам все испортил, заявив высокомерно: — Мне поручили расследовать это дело и я, естественно, использую все пути. А также в состоянии сделать верные выводы без помощи всяких… человеческих попаданок. — Мне тоже… поручили, — процедила. — Так что прав у меня не меньше. — Это кто вам что поручал? — опять взлетели брови драконища. — Согласно пункту три-восемь основных правил Управления, я, как представитель закона, даже если не при исполнении, обязана защищать лицо гражданское, если тот обратиться ко мне с просьбой. А вот он, — ткнула пальцем в Эльвина, который подавал мне какие-то предупреждающие знаки, — обращался. — То есть раскапывание могил в вашем представлении — это защита потерпевшего? — Если бы вы туда не пришли и не привели убийц, которые к нам вообще никакого отношения не имеют, то все было бы в порядке! Не знаю, сколько бы мы еще с ним препирались, если бы в дверь не постучали и в кабинет не вошел мужчина в кителе и с подносом, на котором лежал многострадальный тубус. — Хм, а с вами действительно не заснешь, — заявил вдруг коммандер, посмотрев сначала на меня, а потом на яра Кингсмана, — Точнее, проснуться можно. Давайте уже прочитаем, что вы там… накопали. — С удовольствием, — произнес Кингсман и кивнул в мою сторону, — но предлагаю сделать это после того, когда лицо, не имеющее отношение к расследованию, будет удалено. Более того, я хотел бы предложить рассмотреть возможность увольнения данного лица… Поскольку мири Джонс не подчиняется правилам, не ведает о субординации, да и просто не умеет себя вести. Что-то со звоном упало на пол… моя челюсть, не? Письмо и его последствия Чем в него запустить? Подносом? Чайником? Тубусом с Очень Секретным Письмом? А может просто Эльвином — мне кажется тот будет не против? Может у меня все слегка и запущено с субординацией, и я и правда пошла против совета, но докопалась же! Во всех смыслах! И имею все шансы спасти графитовому дракончику жизнь, и золотому… мерзакончику я тоже помогала спастись — а он вот так?! Для себя решила — оправдываться и умолять не буду. Если вдруг коммандер согласится с этим… этим… который на Земле ни минуты бы не выжил! то я просто уйду. Уйду на вольные хлеба, открою собственную контору и буду раскрывать дела, конкурируя с Управлением. А Эльвин, чьих недоброжелателей я, наверняка, упеку за решетку, будет моей крышей… Я так вдохновилась от открывшихся перспектив, что открыла рот сама потребовать своего увольнения, но тут слово взял яр Лондон: — Попаданка с неординарными знаниями и способностями притягивать события, — ух тыж, как мне понравилось, как он назвал мой дар! — Законник, готовый ей помогать вопреки законам — и, безусловно, способный предоставить доступ ко всем тайнам рода ради своего спасения… Лучший детектив управления, который всегда работает один… Да вы просто отличная команда! Кажется, теперь звякнули три челюсти. Но только Декстер-Мемекстер решился возмутиться: — Яр коммандер, не думаю, что… — И не надо, — посоветовал тому мужчина, — Или мне напомнить, насколько ваша характеристика после Академии напоминала то, что вы сказали в адрес мири Джонс? Тем не менее, я в вас поверил. Ух ты ж. Ухтыжухтыж! Яр Кингсман замолчал и отвернулся, надеюсь в смущении, Эльвин потупился, полагаю, чтобы не показать смешинки в глазах, а я не могла не отомстить. Пусть и правда нарушала субординацию с завидной регулярностью — я потом признаю свою вину и покаюсь. Хоть с богами тут было так себе… А пока подскочила с дивана и со всей силы обняла опешившего от такой прыти мизантропа. И тут же отстранилась, пропищав максимально любезно и воодушевленно, чтобы никто-никто не подумал, что я хамлю: — Я так счастлива! Ведь вы мой самый любименький детектив! Теперь мы всегда будем вместе, я от вас ни на шаг не отойду! Всему меня научите! Кингсмана перекосило так, что даже мой друг глянул на того сочувствующе, а на меня — сурово. А вот нечего! Удержалась от желания показать Эльвину язык, приняла вид приличной женщины и склонилась над тубусом, воркуя: — Ну что, пойдешь ко мне, маленький? Полный ужаса перед предстоящим сотрудничеством стон со стороны яра Декстера стал музыкой для моих ушей. Я дождалась разрешения яра Лондона и схватила вожделенную бумажку, которую артефакторы не только извлекли, но и обработали так, чтобы та в труху не превратилась. И принялась читать громко и с выражением — благо написано было на самом обычном языке. «Высоковеличные яры, пишет вам ваш покорный слуга седьмой ступени, Гордон Томас со срочным известием. Я не буду вдаваться в подробности, что тому предшествовало — я и сам понимаю не так уж много и надеюсь на вашу милость и помощь в расследовании — но довожу до вашего сведения, что вчера, в ночь Разящего Серпа, священные псы вырвались из заточения и растворились во мраке, неспособные ни ответить на призыв, ни внять приказам. А сегодня среди прочих происшествий было одно и весьма недвусмысленное — мне сообщили о двух умерших в ближайшей деревне, и оба были молодыми юношами. А мы понимаем, что это значит. Возможные печальные последствия терзают меня мрачными предчувствиями, и я прошу приехать как можно скорее и помочь». Я растерянно опустила бумагу. — А мы-то понимаем, что это значит? Эльвин хмуро покачал головой. — Могу ли я, поскольку среди вас самая… — хотела сказать, что "невинная", но не стала, — не такая уж это и правда, — …незнающая, задать для начала несколько своих вопросов? Эльвин, разве твой предок мог быть каким-то «слугой седьмой ступени»? — Я ни разу даже не слышал о таком понятии, — развел руками мой друг. — А Разящий Серп? — Тоже не знакомо, — откликнулся уже яр Лондон. — Священные псы? Несколько раз слышала это в ругательствах — но не более. — Легенда, — Эльвин хмурился все сильнее, — Существует сказание о первом священном драконе, который сбросил с небес посмевших противиться ему псов… — Ну надо же… — пробормотала, вспоминая кое-что очень похожее. — … и те оказались среди рода людского — загоняющие их в противоправные деяния. — В эту легенду верят до сих пор? Ну или верили в те времена? — Мне казалось, что нет. Что это не более, чем… выражение. — То есть вырваться откуда-то эта легенда и загрызть кого-то вряд ли могла? — Это было сто пятьдесят три года назад. Я снова пробежалась по тексту. — А "высоковеличные"? — Так прежде, — отозвался яр Лондон, — называли всех драконов древней крови. — То есть ваши рода? — обвела я рукой всех троих. Те, неожиданно, даже смутились. — Я как-то об этом не подумал… — поджал губы коммандер. — Но это значит… — Это значит, что среди невнятных слов и иносказаний у нас только два достойных нашего внимания факта — ну, кроме того, что Гордон Томас со своей просьбой о помощи точно опоздал. Собственно, само обращение и две смерти, — холодно произнес яр Кингсман, не глядя ни на кого, — С последними, боюсь, придется разбираться непосредственно в поместье Томасов. Насколько я знаю, оно все еще используется? — Ну… да, — кивнул Эльвин. — А с первым? — я аж подпрыгнула в нетерпении на диване. — А здесь нашего внимания должно удостоиться самое что ни на есть светское общество, — детектив поморщился. — Вы имеете в виду…