– Нет, подожди! Как только одни девочки? Это нечестно! Это же день всех влюблённых, а не «день влюблённых девочек»! – возмущению Даны не было границ. – Да, у нас в Японии многое странно, – уклончиво начал Мару. – Ну, просто девочки смелее, ты понимаешь, о чём я. – Нет! Всё равно это неправильно. – Да, наверное, но у нас так. Дана притихла и начала смотреть в окно. Через несколько минут раздумья снова повернулась к Мару и посмотрела на него, как будто только что заметила, что он находится рядом с ней в машине. – Так вот почему ты вытянулся как струна, когда я подходила? Ты думал, что я несу тебе конфеты, чтобы признаться в любви? – и Дана громко захохотала. – Ничего я не подумал, – буркнул в ответ Мару, – а вытянулся, потому что давно тебя ждал. И вообще мне нет дела до того, кому и что ты подаришь на день Святого Валентина. – Не переживай, день Святого Валентина только послезавтра. Я всё равно ещё не решила, кому и что дарить. – Я ещё раз говорю, мне абсолютно всё равно, – уже сердился Мару. В машине воцарилась полная тишина. Глава 29 – Всё, приехали, – уже спокойным голосом оповестил Мару, паркуя автомобиль в тесной улочке в глубине жилого квартала. – Спасибо, – сказала Дана и сразу же забыла про их недавнюю размолвку. – Как будем действовать? Кто говорит? И что? – Не знаю. Давай я начну, наверное. А там как пойдёт. – Хорошо! – облегчённо согласилась Дана. – У тебя лучше получается договариваться с японками. В ответ Мару как-то странно покосился на подругу, но ничего не сказал. Они поднялись на крыльцо довольно большого красивого дома с жёлтыми стенами и белыми дверными и оконными проёмами. На фасаде дома была даже выложена мозаика из крупных кусков разноцветного стекла. Было видно, что дом дорогой, по крайней мере, дороже, чем серый неказистый дом Аски. Мару нажал на звонок, и уже через несколько секунд послышался бодрый женский голос: – Да! – Здравствуйте, мы пришли к вашей дочери Наоко, – как можно вежливее произнёс Мару. – Да, да конечно. Входите. Наоко-чан, к тебе пришли друзья, – последнее послышалось уже подальше от микрофона домофона. Раздался характерный щелчок, и дверь открылась. Мару и Дана вошли в просторную прихожую с массивными тумбами для обуви. На столике напротив входа стоял красивый букет из живых цветов. Очень скоро послышались тихие шаги на лестнице, и вышла девушка, которую они видели вчера на кладбище. Она шла, опустив голову, но когда увидела своих гостей, остановилась и явно испугалась. – Что вам нужно? – грубо начала она. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о вашей подруге Аске. Пожалуй… – вежливо начал Мару, но Наоко резко прервала его. – Аска умерла. Я ничего не знаю. Уходите! Мне не о чем с вами разговаривать, – и развернулась, чтобы уйти обратно, но Дана успела выкрикнуть: – Расскажи! Тебе же самой легче станет! Наоко резко остановилась и застыла на несколько секунд, стоя спиной к гостям. – Хорошо, – наконец тихо произнесла она. – Подождите меня на улице, я скоро выйду. Непрошенные гости послушно молча вышли из дома и стали ждать на улице. Через несколько минут девушка вышла в джинсах, толстом тёмно-синем свитере и в грубой джинсовой куртке. Было очень странно видеть красавицу, которая всегда одевается по последнему слову моды, в таком виде и без косметики. Судя по тому, как тепло она оделась, разговор обещал быть долгим. Она молча прошла мимо и пошла по дороге, Дана и Мару последовали за ней. Через несколько минут они пришли на спортивный стадион школы. Занятия уже давно закончились, двор и стадион пустовали. Девушка молчала. – Это ваша старшая школа? – нарушил тишину Мару. – Да. Тут всё началось, – тихо начала Наоко. – Это мы во всём виноваты. Это мы убили Аску. Такого признания Дана явно не ожидала. Она поперхнулась и даже посмотрела на Мару: правильно ли поняла эту фразу по-японски? Мару смотрел прямо и никак не помог Дане, поэтому она решила переспросить. – Но вы же были подругами? – Не мешай! Я сама всё расскажу, – резко кинула она, – а потом ты мне скажешь, что мне делать, – она указала пальцем прямо в лицо Дане. «Вот это замашечки! – подумала Дана и замолчала. – И, кстати, очень интересное решение. Вот я тебе покаюсь в своих грехах, а ты мне их отпустишь, потому что не сможешь видеть, как я мучаюсь. Но ты не переживай! Я тебе выкачу приговор на полную катушку! Нечего тут в меня пальцами тыкать!» – твёрдо решила Дана и даже распрямила плечи. – Всё началось с первого дня в старшей школе. Джунко сразу выделила нас с Миэ из всего класса и сказала, что будет с нами дружить. И в этот же день она люто невзлюбила Аску. Джунко – писаная красавица, к тому же дочь очень богатых родителей, поэтому считает себя королевой в этом мире. Так вот, у неё была своя теория о том, что красота действительно может спасти мир, что эта красота никогда не должна соприкасаться с уродством. Она считала, что находиться с некрасивой угловатой Аской в одном классе просто ниже её достоинства, что это оскорбляет её красоту. Она сразу начала покупать нам с Миэ дорогие шмотки и косметику, и мы очень быстро стали зависимы от неё и её денег и всегда всё делали вместе. В один прекрасный день Джунко заявила, что красота должна именно спасать мир, а значит – бороться с уродством, а не сидеть сложа руки. Не буду говорить, что я тогда почувствовала, но результат был таким: мы сильно избили Аску. Били ногами, но так, чтобы не было видно побоев, чтобы синяки скрывала одежда. А после этого строго на строго приказали ей уйти из нашего класса и бросили на дороге. Аска несколько дней просидела дома, потом пришла в школу и сказала, что упала с лестницы дома, а когда мы спросили, что она до сих пор делает в нашем классе, она грустно вздохнула и сказала, что её заявление на перевод в другой класс не приняли. Джунко была просто в ярости. Она даже хотела подключать своих родителей для того, чтобы как-то убрать Аску из нашего класса, но никаких законных оснований для этого не было. Тогда она изменила тактику. Она решила, что если уродство не может быть уничтожено, тогда уродство должно служить красоте и жить во имя красоты. Одним словом, Аска стала рабыней Джунко, ну, и нашей рабыней тоже. Уродство, так называла Джунко Аску, встречала Джунко с утра у дома и несла ей сумку до школы, она делала за нас всю грязную работу: убирала класс и выносила мусор, когда было наше дежурство, покупала нам сигареты и бегала за мелкими покупками, ждала нас, когда мы развлекались в караоке и носила наши сумки, когда мы ходили по магазинам. Джунко нарочно заставляла фотографироваться Аску с нами, чтобы сравнить, насколько Джунко красивее. Сначала меня очень прикалывало то, что у нас был свой собственный раб, но потом я поняла, что Джунко переходит все границы. В конце концов, Джунко стала заставлять Аску ложиться в лужу, чтобы мы могли пройти по ней. Мне было жалко Аску, но заступиться за неё или просто уйти из компании было невозможно. Мы были повязаны тем, что избили Аску, а потом издевались над ней. Джунко очень любила развлекаться и не любила учиться. Домашнюю работу за неё всегда делала Аска, да и мы с Миэ тоже частенько пользовались услугами нашей «рабыни». Так прошли три года старшей школы и, в конце концов, мы все трое провалили вступительные экзамены в университеты. Мои родители сразу лишили меня всех привилегий и посадили за учебники с репетиторами. Я проучилась весь прошлый год, но этого было недостаточно, так что я снова сдавала экзамены в этом году. Родители Миэ тоже были в ярости, когда узнали о том, что она не поступила, сейчас же отправили её в закрытую школу в Австралии, там она проходит ещё раз курс старшей школы. А Джунко удалось обмануть родителей, она наплела им, что поступила в Токийский Университет, а сама весь прошлый год развлекалась в Токио. Я была рада, что она уехала. Если честно, мне хотелось поскорее забыть о том, как проходили мои школьные годы. Но в этом учебном году что-то пошло не так, и родители Джунко узнали, что на самом деле она не учится в университете, как рассказывала. Ей быстро заблокировали все кредитки, она вернулась домой и стала ещё злее и свирепее, чем была в школе. Даже мне было страшно с ней находиться рядом, поэтому я избегала встреч под предлогом домашнего ареста. Но Аску Джунко нашла быстро. Уже через несколько дней после возвращения она пришла в дом к Аске и орала, что та виновата в том, что она не поступила, и сказала, что отныне и навсегда Аска должна вымаливать у неё прощение и, конечно же, служить ей всю оставшуюся жизнь. А через сутки Аску убил этот маньяк. Но мне почему-то кажется, что этот скандал и смерть Аски связаны. Девушка замолчала, но Дана этого не заметила, потому что в ушах гудел шум мыслей. Внутри всё кипело. Первым желанием было просто толкнуть Наоко в грязную лужу и бить ногами до тех пор, пока лицо полностью не погрузится в грязь. – Какие же вы сво… – начала было Дана, но Мару удержал её за плечо. Немного придя в себя, она задала волнующий её вопрос: – А почему Аска терпела эти издевательства? Она что, не могла сказать маме, что вы над ней издеваетесь? – Аска очень любила свою маму. Мама воспитывала её одна, была очень горда, что смогла устроить Аску в нашу школу. Она бы сильно расстроилась, если бы Аска сообщила ей, что хочет перейти в какую-то другую школу. Ведь наша школа считается лучшей в городе, – пояснила Наоко. – Ты или Джунко знали, что Аска прекрасно рисует? – снова обратилась с вопросом Дана. – Рисует? Нет, конечно, нет. Нас вообще не интересовало, есть у неё душа или нет. Она была для нас рабом, Уродством. А её внутренний мир не интересовал нас, – честно призналась Наоко, потупив голову. – И ты теперь ходишь на могилу к Аске и просишь у неё прощения? – Да. Я не знаю, что я могу ещё сделать. Может быть, ты мне подскажешь, – совсем потерянно проговорила Наоко. Дане очень хотелось посоветовать ей пойти и повеситься на первом суке, но в интересах общего дела эмоции надо было держать в руках. Помолчав немного, Дана собралась с мыслями: – Во-первых, тебе надо обязательно дать показания в полиции. Ты должна рассказать всё, о чём знаешь. Во-вторых, тебе обязательно надо пройти курс лечения у психиатра, потому что тебе теперь надо научиться жить с воспоминаниями о том, как ты издевалась над живым человеком, которого уже нет на свете, может быть, по твоей вине, а значит, ты – ничтожество. И третье, тебе надо всю оставшуюся жизнь посвятить борьбе с издевательствами в школе. Только так, мне кажется, ты сможешь оправдать себя в собственных глазах, – чётко вынесла она свой приговор. Её трясло и страшно хотелось всё-таки избить девушку в джинсовой куртке. – Большое спасибо за откровенность. Мне кажется, тебе должно стать немного легче скоро, потому что теперь это не только твоя тайна, – спокойно и тихо сказал Мару. – Ты дашь показания в полиции? Наоко кивнула головой. – Хорошо, тогда я передам, чтобы с тобой связались. Они проводили девушку до дома и сели в машину. Первым заговорил Мару: – Ты думаешь о том же, о чём и я? – Да, – медленно закивала Дана, – теперь всё сходится. Вот о ком писала Аска в записке по телефону. Она узнала, что Джунко в городе и очень боялась встречи с ней. – Да, но Джунко сама пришла к ней и показала себя снова во всей своей свирепости, – продолжил её мысль Мару. – Это было самоубийство, но почему тогда так странно брызнула кровь и почему на ноже отпечатки пальцев Масахиро? – Она испугалась и решила покончить жизнь самоубийством. Пошла в аудиторию, чтобы никто не услышал, как она плачет и, может быть, чтобы никто не услышал крика от боли. Она позвонила Масахиро, но не для того, чтобы позвать его, а чтобы попрощаться. А потом она воткнула нож себе в горло. Она не знала, что надо вытащить нож, чтобы умереть. Время шло, а смерть не наступала. В это время приехал испуганный Масахиро и нашёл её в таком состоянии. Понял, что она жива, пока нож торчит у неё в горле. Везти ее в больницу смысла не было, и сил вытащить нож самой у Аски тоже не было. Поэтому Масахиро пришлось самому, своей рукой вытащить нож и дать ей умереть, тем самым облегчив её страдания. Поэтому натёкшая кровь хлынула большим и уже тёмным потоком на Масахиро, и поэтому на рукоятке ножа остались его отпечатки. – Да, всё сходится. – Единственное, что мне теперь непонятно: почему Масахиро тоже покончил жизнь самоубийством? – тихо спросила Дана. – Мы, кстати, недалеко от того места, где он повесился, может быть, съездим туда? Вдруг что-то прояснится? – предложил Мару. – Давай. Ехали молча. Мару припарковал машину около телефонной будки, и они вышли на улицу. Через дорогу начиналась небольшая рощица на холме. На крайнем дереве, у обрыва, несколько месяцев назад прервалась жизнь любимца всего университета. Дана и Мару перешли дорогу и подошли к дереву. Они надеялись, что на месте трагедии будет что-то, чего не заметили полицейские. Может быть, замок с сердечком или вырезанные буквы на стволе. Но, к сожалению, они ничего не нашли. Стояло обыкновенное, ничем не примечательное дерево, и его ветки гнулись под февральским ветром. – Ничего не понимаю. Чем замечательно именно это дерево? – почесал затылок Мару. – И зачем надо было себя убивать? Дана промолчала. Они постояли ещё немного и молча направились к машине. Тут кто-то позвонил Мару, и он отошёл, чтобы поговорить, а Дана встала у телефонной будки и снова посмотрела на роковое дерево. Ей показалось, что когда-то она уже видела это дерево именно с этого ракурса. Но что-то в этом пейзаже было не так, что-то мешало вспомнить, когда именно она видела этот ухоженный кусочек, похожий на мини-парк. Может быть, было темно или шёл дождь? И тут её как током ударило. В голове всё сложилось и встало на места. Вспомнился злополучный вечер, когда ей пришлось шлёпать по тёмным улицам под дождём, чтобы звонить Димочке, но его не оказалось дома, и как завидно было смотреть на целующуюся и фотографирующуюся пару. Лиц она не видела, но заметила яркие брюки молодого человека и на следующий день в университете увидела их на Масахиро. «Теперь всё встало на свои места!» – подумала Дана и грустно улыбнулась. Когда Мару поговорил и подошёл к машине, Дана тихо произнесла: – Он пошёл за ней. – Что? – переспросил Мару. – Масахиро. Он пошёл вслед за Аской. – Это с чего ты так решила? – недоверчиво спросил Мару.