– Отлично. Ты в университете? Тогда встречаемся через пять минут на автостоянке. Дана вернулась в зал и начала быстро собирать конспекты и книги. – Ты куда? – спросила удивлённая Вика. – Мы с Мару договорились съездить на кладбище, – с сияющей улыбкой проговорила Дана. – Прикольное место для свидания, – оценила Вика. – Это не свидание, мы едем по делу. – Данка, а он тебе нравится? – Нет, что ты! – покраснела Дана. – Мы просто друзья. Он на меня никакого внимания не обращает. И вообще, ты знаешь, я же в трауре. – Ага. По тебе видно, что ты в трауре. Ну, ладно, иди по делам на кладбище. До встречи. На стоянке Мару, как всегда, сдержанно поздоровался и спросил: – А зачем тебе показывать Даруму? – У меня завтра экзамен по китайской истории. – Ты уверена, что у тебя есть время ехать со мной? – Да, без проблем, – кивнула Дана, – я всё равно ничего не знаю, поэтому пару часов меня не спасут. – Теперь, когда тебя приняли на работу, экзамены заваливать нельзя. – Я знаю, – начала раздражаться Дана, – я ночью посижу за книгами. Сейчас всё равно не получается сконцентрироваться. – Хорошо, тогда поехали, – улыбнулся Мару. – Я узнал у дяди, где могила Аски. Это недалеко. Они заехали в небольшой магазинчик, где Мару купил свечи, спички и ароматические палочки, чтобы поставить их на могилу. Проходя по чистым асфальтовым дорожкам, Дана удивилась, что вид кладбища совсем не вызывает грусти или тоски. Может, потому, что она была иностранка, и место грусти другого народа совсем ее не трогало. Каждая могила представляла собой красиво выточенную черную гранитную тумбу, одну на весь род, куда только добавляют урны с прахом и прикрепляют табличку с новым именем. – Мы уже близко, могила Аски должна быть по этой дорожке. Там, где стоит какая-то девушка. – Это не какая-то девушка, это подруга Аски. Одна из трех, разве ты не узнал её? – А как ты её узнала? Издалека, в профиль? – Я уже видела её в таком же ракурсе на похоронах. Девушка стояла, опустив голову, и вытирала слёзы платком. Казалось, она что-то говорила могиле или даже просила о чём-то. Через мгновение она повернулась и заметила наблюдавших за ней. Вдруг она резко развернулась и быстрым шагом направилась по дорожке к ним навстречу и, прежде чем разминуться, не глядя в глаза никому, склонилась в небольшом поклоне и, не задерживаясь ни секунды, прошла мимо. А как только вышла на основную широкую дорогу, почти побежала к выходу. – Как ты думаешь, она просто опаздывает на свидание или это то, что я подумал? – Мару подтолкнул локтем Дану. – Мне кажется, она что-то знает. Не зря в японских сериалах детективы ходят на кладбище, – закивала Дана. Они подошли к могиле, постояли возле неё несколько минут. Мару зажигал свечи и ароматные палочки, хлопал и кланялся, но Дана это плохо запомнила, думала о своём. Что же могло связывать в школе трёх таких красавиц и модниц с угловатой, немного нервной Аской, которая в университете ходила в серых полосатых кофтах и брюках, без грамма косметики на лице. Наверное, подружки Аски знали, как она прекрасно рисует, и уважали её за талант? В голове сразу всплыло заплаканное лицо профессора Като и то, как он рассказывал о таланте Аски. – Слушай, Аска училась в этом году на втором курсе? – резко прервала тишину Дана. – Да. – Значит, в прошлом году на первом. А первый курс – это сразу после школы, верно? – Да, если человек поступил сразу. – Она разговаривала своими картинами. Она пыталась донести до окружающих что-то своими картинами. – Чего-чего? – недоверчиво посмотрел Мару на подругу. – Я вспомнила, как говорил Като-сан о картинах Аски: «В них много трагизма, грусти и чистоты». Отчего у девушки в восемнадцать лет будет много трагизма в картинах? А ко второму курсу Аска влюбляется в Масахиро, и они начинают встречаться. Или наоборот, они начинают встречаться, и Аска влюбляется, но это неважно. Главное, что писать она перестала именно из-за того, что у неё не осталось того трагизма, который ей надо было выплеснуть на полотно. Значит, у неё было что-то, что её сильно тревожило и мучило на первом курсе университета или сразу после школы. – Ты думаешь, что её мучила дружба с этими модницами? – догадался Мару. – А вот это мы и должны выяснить. Надо сходить к маме Аски и узнать адрес её подруг. Особенно той, с которой мы только что столкнулись. – Да, ты права, выяснить надо. – Только ты сходи, пожалуйста, к маме Аски один, без меня. А то я ей явно не понравилась. – Я тоже об этом подумал, но только потому, что тебе надо готовиться к экзамену. А я уже всё сдал. Мне осталось только реферат один сдать и, можно сказать, я закончил университет. – Здорово! Мне тоже только один экзамен остался. Так что завтра можно устраивать вечеринку. – Мы, кстати, с Икой и Гори договорились идти в «Джэки», не хочешь с нами? – Здорово, только я с Викой, у неё тоже завтра всё заканчивается. – Договорились. Давай сначала к подруге Аски, а потом в бар. Они как раз доехали до общежития, и Дана стала выходить из машины. Мару почему-то вышел с ней. – Что-то ещё? – спросила Дана. – Пошли, в соседнем магазине продаются Дарума, – улыбнулся Мару, – покажу тебе их, раз обещал. * * * На следующий день Дана сидела на экзамене по китайской истории, с трудом вчитываясь в вопросы и с тоской глядя на то, как сидящий через проход студент из Китая бодро и без проблем обводил цифры в экзаменационном тесте. «Мне бы так», – подумала Дана и вздохнула, перевернув страницу, там как раз оказался вопрос про Даруму. Она сразу вспомнила кругленькую красную куклу, с бородой и круглыми глазами, которую вчера показал в магазине Мару. «Ну вот! Похоже, хоть что-то я знаю», – обрадовалась Дана. Этот вопрос придал оптимизма, и она начала вчитываться в другие. Оказалось, что на некоторые в голове есть ответы, а в отношении других есть только догадки. И, конечно, были вопросы о вещах, о которых она ничего даже не слышала. Дело пошло в гору. Дана быстро ответила на те вопросы, которые знала, посидела и поразмышляла над теми, об ответе на которые она только догадывалась. А с неизвестными вопросами всё тоже решилось очень быстро. Дана написала в четырех сторонах парты буквы А, Б, В и Г, и отчертила большим крестом сектора для этих букв. Дальше она раскручивала карандаш на середине парты и записывала в опросник ту букву, на которой останавливался карандаш. И вот уже счастливая и весёлая Дана почти бежала на стоянку, где они вчера договорились встретиться с Мару после экзамена. Это было прекрасное ощущение: чувство свободы и скорой весны так и рвалось наружу. Все экзамены были позади, диплом написан, а значит, стажировка в Японии подошла к концу. Проходя мимо кафетерия, Дана не удержалась и зашла купить мороженое, подошла к холодильнику, заваленному разнообразными шоколадками с розовыми ленточками и без, в виде сердечек и просто плитки или конфетки. «Распродажа ко дню святого Валентина», – прочитала большой плакат над витриной. «Точно! Скоро же 14 февраля! – вспомнила Дана. – Я и забыла. Может, купить Мару что-нибудь? – подумала и осеклась: – Ага, помним мы Рождество. Я же уже говорила себе – никаких спонтанных подарков. А вот себе, любимой, я, пожалуй, куплю коробочку чего-нибудь». Поискала глазами и выбрала миленькую коробочку с конфетками из молочного шоколада: «Класс! Вот это настоящая награда за прекрасно проделанный труд!» Мороженое она съела по дороге до стоянки и подошла к машине Мару с одной коробкой шоколада. Он уже стоял у машины и ждал, как всегда, в расслабленной позе, присев на капот. Но, увидев Дану, почему-то вздрогнул, встал прямо и даже руки опустил по швам. Дана заметила его смущение, но совершенно не придала этому никакого значения: – Охаё! Всё, я написала все экзамены! Свобода! – Омэдэто! Поздравляю! – процедил Мару и стёр испарину со лба. – Я решила себя порадовать за прекрасную учёбу и купила себе коробочку шоколадных конфет, – сказала Дана с улыбкой, сдирая красивую упаковку. – Я тебя угощаю, ты же тоже старался. – М-м-м, – проскрипел Мару и широко раскрыл глаза, как будто застыв от удивления. Но Дана была слишком рада, что всё закончилось, и начала выбирать конфету для Мару. – Не стесняйся! У меня целая коробка. – Дана вытащила конфетку из коробки и бесцеремонно засунула её прямо Мару в рот. – Э-э-э, – снова проскрипел Мару. – Вкусно? Это хорошо! Ну, что, поехали? – Дана бодро двинулась к дверце. – Ага, – выдавил из себя Мару. – Да что с тобой такое? – она, наконец, начала замечать странности в его поведении. – Ничего, ничего! Слушай, а в России празднуют день Святого Валентина? – Да, правда, совсем недавно стали, но нам очень нравится этот праздник. Влюблённые в этот день пишут друг другу «валентинки», дарят подарочки и ходят вдвоем в рестораны. Похоже на японское Рождество, только без курицы, – Дана весело захохотала над своей шуткой, как ей показалось, очень удачной. – А, понятно, – протянул Мару, и потом почти шёпотом прибавил, – теперь понятно… – Что понятно? – Просто в Японии день всех влюблённых празднуют не так, – он немного поёрзал на сиденье. – 14 февраля девочки дарят шоколад тем мальчикам, которых они любят. И признаются им в любви. – Ах, вот почему везде сейчас продают так много шоколада, – закивала Дана, – подожди, а как же девочки? Им что, никто ничего не дарит? – В феврале девочка признается в любви и дарит шоколад, а если молодой человек отвечает ей взаимностью, то 14 марта подарит в ответ тоже шоколад или конфеты. А вот если он её не любит, то дарит зефир. – Да ладно! – прямо выдохнула удивленная Дана. – То есть ответа надо ждать целый месяц? – спросила, а про себя подумала: «Почему я задала именно этот вопрос, неужели именно это меня поразило больше всего?»