– Ты совсем дура, да? – А может совсем, – в тон ему оскалилась я. – Не понимаешь? – Нет! Бард зло зашипел и с бешеной скоростью прошелся пальцами по ладам, одновременно дергая струны так, что музыка получилась какой-то очень панковской. Магический панк-рок в очередной раз откинул красноглазых, голодных вурдалаков, еще немного отсрочив наш конец. – Для особо одаренных, – зло проговорил Джек, продолжая шпарить на гитаре что-то безумное. – Я – бард! Понимаешь? Бард! Это моя суть, свойство и магия! Девушки сами ко мне липнут, а моя первостепенная задача нести людям счастье и радость. – Кажется, счастьем и радостью ты ее одарил очень щедро, – продолжала язвить, при этом наблюдая за носферату, который пошел по большей дуге, заходя слева. – Джек, там! Бард резко развернулся, посылая волну магии туда, куда помчался носферату, и к счастью в этот раз музыка успела – тварь скрылась в темноте. – Да нет у меня с ней ничего! – запальчиво выдохнул он. – У меня сотни десятков поклонниц. Думаешь, я со всеми сплю? – Да! – Долбаный диез… – Разве нет? Внутри меня все клокотало и от безвыходной ситуации с вампирами, и с разбором полетов, который я устроила, совершенно не в состоянии остановиться, хотя прекрасно понимаю, как это глупо, когда обе наши жизни буквально на волоске. – Ну… блин… – неуверенно бросил Джек. – Не со всеми. Меня снова накрыло бешенством, я рванулась всем телом, крылья как-то сами собой дернулись, задев Джека, тот споткнулся на месте. – Что и требовалось доказать! – выкрикнула я. Что сделала, я поняла слишком поздно, когда с левой стороны на барда напрыгнул носферату и еще несколько кровососов, скрыв его под собой – заминки от моего тычка крылом хватило, чтобы эти твари пробили брешь в звуковой защите и напали. Мой крик был ужасным. Я слышала его, будто находясь не в теле, а где-то в стороне, но все равно вопль оказался жутким, отчаянным и похожим на звук поломанной трубы. Меня заколотило. С леденеющей в венах кровью, я смотрела, как твари напрыгивают на место, где только что стоял Джек, куча растет, а у меня внутри всё с каждой секундой сжимается. Он умрет? Он сейчас умрет из-за моего толчка крылом? А потом и я? Не знаю, откуда у меня взялись силы, не знаю, что вообще произошло, потому что в какой-то момент пружина, которая все сильнее и сильнее закручивалась во мне, вдруг распрямилась. Меня выгнуло дугой, как сквозь толщу воды я услышала, как что-то рвется, и по освободившимся рукам и ногам поняла – это путы. Их больше нет. Кровососы разом обернулись на меня. Опьяненные скорой победой, они начисто лишились страха – в глазах только неутолимая жажда и голод. И когда они ринулись на меня, я бросилась навстречу. Удар был сильным. Кажется, он вышиб из меня все остатки силы, которая возникла во мне так неожиданно, несмотря на то, что я лишь новорожденная. Но этого хватило, чтобы разбить кучу тварей и накрыть собой Джека. Он лежал подо мной теплый и все еще дышал, а это давало надежду. Сейчас меня совсем не смущала моя полуобнаженность, я только сильнее его обняла и укрылась крыльями. И было очень больно, когда кровососы стали падать на меня, как камни в горах, все сильнее придавливая к земле. Придавливая нас обоих. Они хрипели, рвались внутрь, царапали кожу, впивались острыми, как бритвы клыками в незащищенные места, а таких на моем теле много. Но я не издавала ни звука. Боль обжигала, проникала глубже. И все равно я молчала, не желая доставить даже капли удовольствия этим тварям. Носферату хотел мирового господства, но у него ничего не получится, если не будет меня. Моей крови. А я сейчас погребена под грудой тел его приспешников и слышу, как он снаружи отчаянно ревет, откидывая их в стороны и пытаясь прорваться ко мне. Какая ирония. Слуги так хотели моей крови, что ослушались господина. И все же, как бы сильно ни было мое обновленное тело, обилие ран, давление и постепенная нехватка кислорода делали свое дело. Сознание медленно начало отключаться. Что будет дальше? Об этом я не хочу думать. Может, если я останусь так лежать, они не доберутся до Джека. Безумный бард, бросился спасать меня в Колдорский лес, совсем один. Я никогда не забуду того, что он для меня сделал. Жаль только, что похоже это «никогда» будет очень коротким. Дышать становилось все труднее, а боль от ран – невыносимее, кровососы с каким-то фанатичным безумием впивались в меня, и я стремительно слабела. Наверное, это конец. Всё. Что ж, не так плохо все сложилось. Я попала в магическую академию, выяснила, что не какая-то там замарашка из провинции, а настоящий камаэль, очень редкое создание. Правда это мне уже не пригодится, но все равно хоть что-то. Жаль только, не смогла найти маму… Остается только зажмуриться и забыться. Я закрыла глаза, приготовившись к финалу. В этот момент воздух затрещал, давление резко исчезло – какая-то невероятная сила разом смела с меня и Джека всю гору кровососов, а когда я с огромным усилием смогла поднять голову, увидела Эрмалиона. Он выглядел странно. Полностью в плотно прилегающих серебристых латах, с белыми волосами ниже пояса, лоб перехвачен обручем, в середине которого небольшой синий камень. Глаза горят белым, в ладонях вертится по ослепительному энергетическому шару. На вид он расслаблен, но только мне заметно – эльф в полной боевой готовности, стоит только листочку упасть – атакует. По бокам его свита – две эльфийки, тоже закованные в латы и магическими сгустками в руках голубого цвета. За ними целый отряд одинаковых, как на подбор эльфов с обнаженными мерцающими мечами, готовыми по одному взмаху ладони напасть. Эрмалион скользнул по мне взглядом, показалось, в нем мелькнуло что-то вроде сочувствия и, кажется, восхищения. Потом что-то опять произошло. Послышалось рычание, носферату ринулся на эльфа, как обезумевший. Я на себе испытала силу главы кровососов, и сейчас не на шутку испугалась за эльфов. Если еще и адепты пострадают из-за меня – это будет полный конец. – Бегите… – попыталась предупредить я, но получилось только пошевелить губами. В бессильном отчаянии я наблюдала, как клыкастая смерть несется на эльфов, которые с завидным спокойствием стоят и даже не двигаются. Что они делают? Зачем еще и они пришли сюда? Чтобы погибнуть? Как глупо, как бессмысленно. Они должны бежать. Почему они не бегут? К носферату теперь присоединились остальные его приспешники, и сейчас на остроухих мчится целая армада тварей, от которых самое правильное действие – бежать. Я так и не поняла, почему Эрмалион с какой-то досадой покачал головой. В следующий момент его правая ладонь метнулась вперед, через секунду то же самое сделала левая, с них сорвались слепящие шары, сорвались и с треском пронеслись по воздуху, врезавшись прямо в грудь носферату. Того отшвырнуло на своих же, те попадали, как кегли, а по воздуху растекся запах горелой плоти. Глава кровососов зашевелился, пытаясь встать, но подоспевшие эльфы с мечами не дали ему этого сделать, как и остальным упырям. Эрмалион произнес ровным и безупречным тоном: – Носферату первого уровня, член Потустороннего конклава и глава когорты вампирских послушников, а также послушников-упырей, вы арестованы за попытку совершить государственный переворот и пропаганду идей мирового господства. Так же вы обвиняетесь в распространении идей неравенства среди магических созданий и попытку несанкционированного обряда перехода магии. В том числе в нападении на абитуриентку и адепта академии Бикелови. При задержании вы оказали сопротивление, что будет учтено при вынесении вердикта. Вы можете хранить молчание. Уведите его и всех причастных. После этих слов я отключилась. Глава 27 Глаза я открыла, когда запах свежей выпечки перестал казаться сном, а в животе призывно заурчало. Я в лазарете, в том самом, где уже однажды просыпалась. Даже на той же самой койке. На соседней лежит Джек и смотрит на меня. – Что произошло? – спросила я, смущенная его прямым взглядом. – А что ты помнишь? – спросил он и закашлялся. Я испугалась. – Ты в порядке? Надо кого-то позвать?