Это мой дар. Моя магия. Осознание этого накатило неожиданно и так сильно, что даже не поняла, что делать с этими данными. Но размышления и знакомство с даром пришлось отложить на потом, потому что прямо сейчас на меня идет настоящий носферату с занесенным для удара кинжалом. И как отбиваться от него в связанном состоянии, я просто не представляла. Неужели все? Неужели моя жизнь закончится так глупо в лапах ночной твари. В отчаянии я забила крыльями, затрепыхалась, как пойманная в силки птица. Сейчас это сравнение как никогда верное. Свежепроявленные крылья заныли, очевидно, они пока не готовы к такой нагрузке и, вероятно, прежде чем поднять меня в воздух, тоже должны потренироваться. Но этого не случится, если я сейчас погибну. Только вариантов спасения все еще не придумала. Мне оставалось только дергаться и беспомощно хлопать крыльями, глядя, как приближается мой палач. Он остановился прямо передо мной, явно наслаждаясь моими страданиями. Но я не отвела взгляд и не доставила ему дополнительно удовольствия, взглянув прямо в черноту его хищных глаз. Пусть знает, пусть видит – я не сломлена. Даже не знаю, откуда во мне эта смелость. Возможно, она была во мне всегда, как часть дара, а теперь, когда он прорезался таким яростным способом, только усилилась. Кажется, это вывело носферату из себя. – Думаешь, храбрость поможет тебе, камаэль? – спросил он, скалясь. – Если она хоть немного попортит тебе настроение, то да, – процедила я сквозь зубы и с изумлением и даже легким испугом обнаружила, что мой голос стал какой-то гулкий, похожий на трубное эхо. Носферату инстинктивно отпрянул, но тут же вернулся на место, будто устыдился собственных опасений. В памяти всплыл отрывок из фолианта, где говорится, что естественными врагами носферату являются камаэли. Мне кажется или кровосос меня боится? Почему-то стало смешно. Сейчас, связанная по рукам и ногам, ослабленная после трансформации и проявления дара, в окружении упырей, я испытала острое желание засмеяться в лицо этому кровососу. Засмеяться в лицо страху. Что я и сделала. Такой издевки он не выдержал, и в следующий момент я ощутила сильный удар по щеке. Он был действительно сильным. И, наверное, если бы не внезапно обретенная сила, челюсть оказалась бы сломанной. Но я лишь почувствовала солоноватый привкус на губах, что почему-то только вызвало во мне злую радость. – Ты так боишься камаэлей, что связал хрупкую девчонку, да еще и дружков позвал для поддержки? – сплюнув и усмехаясь, спросила я. И без того черные глаза носферату почернели окончательно, белок заполнился тьмой, а его костлявые пальцы до хруста сжали рукоять кинжала. – Вы… небесные твари, – буквально прошипел он. – Вы не заслужили такого обожания, которое вам все дарят. Что в вас такого?! Крылья? Так я отрежу тебе их! Носферату потянулся к моему левому крылу, а я с ужасом осознала – он ведь не остановится. Он выполнит угрозу. Когда его пальцы прикоснулись к моим перьям, по поляне вдруг прокатился такой раскатистый звук, что я на несколько мгновений оглохла. Если бы не путы и монолитный камень, к которому я привязана, меня бы точно снесло к деревьям, потому что именно это и случилось с частью кровососов и самим носферату. Звук повторился, я зажмурилась, пряча глаза от веток и пыли. В поднявшемся вое послышались крики кровососов и отборная ругань их главаря, который безуспешно пытался что-то им приказать. Когда наконец осмелилась разлепить веки, на другом краю поляны увидела Джека с гитарой наперевес и с какими-то ошалевшими глазами. Моей первой реакцией была радость – я не одна! Хоть кто-то сможет помочь. Потом в голове мелькнули картинки, где он с феей Агавой, и снова захотелось как следует влепить ему по лицу. Следующей эмоций пришел страх – он один, а кровососов целая толпа. – Джек! – в конце концов выкрикнула я, не придумав ничего лучше. – Осторожней! Но он уже со всех ног бежал ко мне, время от времени ударяя по струнам, от которых разлетаются мощные звуковые волны, сносящие назад все, что под них попадает. – Как ты меня нашел?! – выдохнула я, когда он оказался рядом. Джек принялся развязывать путы, но они оказались слишком туго затянуты. – Долбаный диез! – выругался он и завертел головой. – Нужно что-то острое. Наши взгляды одновременно упали в траву, где в багровом свете красного агносиса блестит кинжал. Джек метнулся к нему. Я хотела уже с облегчением выдохнуть – наконец-то я выберусь отсюда. Наконец-то кто-то пришел мне на помощь. Но только он оказался возле кинжала, из темноты на него налетела массивная тень, в которой я узнала носферату. Я закричала. Тварь снесла барда и повалила на спину, его боевая гитара отлетела в сторону, а до кинжала он так и не успел добраться. Во мне все похолодело – мой спаситель стал жертвой, пытаясь мне помочь. Завязалась драка. В полумраке я видела, как они катаются по траве, и, судя по всему, бард уступал носферату в силе, что неудивительно – кровососы невероятно мощные, и противостоять им может только очень опытный маг. Или взрослый камаэль, которым я пока не являюсь. Но, кажется, носферату тоже не успел схватить кинжал, и теперь они борются, попеременно пытаясь до него дотянуться. – Зря ты пришел сюда, адепт, – прохрипел кровосос, и я услышала глухой удар – Джека приложили кулаком. – Диез тебе в за… – донесся сдавленный голос барда и оборвался на хрипе, а я с ужасом догадалась, что кровосос его душит. Тварь просто играет с ним, носферату мог уже два раза его прикончить. Видимо, так он мстит, думая, что если бард пришел меня спасать, значит, между нами что-то есть, и любая боль барду автоматически боль мне. Не знаю, насколько это правда, но из моего горла слова вырвались сами собой, причем уже знакомым гулким эхоподобным голосом: – Тварь уродская! Отпусти его! Слышишь! Ты, гадина гниломордая! Не знаю, на что я рассчитывала, возможно, на то, что он прекратит и, поджав хвост, убежит за северные границы. Наивная. Носферату действительно перестал мучить Джека и действительно поднялся. Но когда развернулся, то с хищным и голодным оскалом направился прямиком ко мне. Страха я уже не ощущала, попросту уже нечем было бояться, наверное, все клетки, которые за него отвечают, просто устали. Я решительно и обреченно смотрела, как он движется, словно хищник на охоте, и только могла растопыривать крылья, как новорожденный цыпленок. К этому моменту остальные кровососы тоже очухались и стали окружать поле боя, все сильнее сужая кольцо. – Пташка осмелела, – прохрипел носферату. – Тем ярче будет твоя кровь, которую мы пустим через обряд. Она позволит нам выйти на свет. А твой дружок станет отличной закуской к празднику. – А ты станешь отличным перегноем! – раздалось за его спиной, и я с надеждой услышала голос Джека. Значит он в сознании и не ранен! Гитарной волной кровососа снова отшвырнуло, бард кинулся ко мне и встал рядом, выставив своего шестиструнного самурая так, чтобы звуковая волна охватывала как можно больше упырей. Вытерев кровь с разбитой брови, он произнес, сплевывая в траву: – Врежем рок в этой дыре. А потом ударил по струнам. Не могу сказать, что это была какая-то красивая музыка. Но магическая волна атаки от нее получалась довольно эффективной: кровососы отлетали к деревьям, падали, снова вставали и опять шли на нас. Носферату носился по кругу, пытаясь найти брешь и подступиться к нам, но Джек вовремя успевал ударить магией, иногда попадая, и главу упырей тоже откидывало во тьму. Не знаю, сколько это продолжалось, Джек бледнел, глаза запали, под ними пролегли темные круги, а сам он ссутулился, но продолжал бить по струнам. – Мы так долго не протянем, – наконец выдавил он. – Их слишком много, моей силы недостаточно. Я простонала – Джек так и не успел меня отвязать. Он будто прочел мои мысли. – Я не могу отвлечься на веревки. Стоит отвернуться – твари нас разорвут. Ситуация безвыходная. Неужели мы так и останемся здесь в глубине Колдорского леса в лапах жаждущих власти кровососов? И я ничего не могу сделать, ничем не могу помочь. Но сложить лапки и сгинуть – это слишком. Пусть хотя бы один попытается. Я проговорила: – Джек, ты можешь прорваться к тропе и уйти. Они вряд ли будут преследовать. А даже если будут, одному у тебя есть шанс. Он посмотрел на меня как на рехнувшуюся. – Да, щаз, – огрызнулся он, в очередной раз ударяя по струнам. – Я сюда за тобой два часа ломился по лесу. Чуть не одурел. Я тебя не брошу. Меня вдруг очень не вовремя накрыло праведным гневом, я съязвила: – И чего ты вдруг решил за мной идти? – Не понял? – Кажется, с Агавой ты проводил время вполне неплохо. Удар Джека по струнам последовал такой силы, что даже у меня загудели внутренние органы. Продолжая наигрывать какой-то динамичный риф, он рявкнул: