Чем ближе мы подходили, тем больше я испытывала какой-то трудно объяснимый трепет. Звук. Я его уже слышала. И этот звук будоражил, будил во мне какие-то неизвестные глубины. Нет, это не походило на то, что делал Джек на реп точке. Тогда он целенаправленно хотел меня соблазнить или что-то вроде того. Но сейчас… Казалось, музыка пульсирует и обволакивает все вокруг, смешивается с воздухом, проникает в легкие. В стилях я никогда глубоко не разбиралась, но сейчас и без особых навыков понятно – это какая-то разновидность рок-музыки. Но совсем не похожей на все, что я слышала прежде. Каждая нота, каждый такт – всё откликается в самом нутре и гонит громадные мурашки по всему телу. Даже если не вслушиваться в слова, не вникать. Магия. В звуках, в мелодии движется магия, я даже не представляла, что музыка может быть такой. Наверное, вид у меня был обалдевший, потому что Гюрза рядом потрепала меня за плечо. – Эй, чудо в перьях, – позвала она, – ты в норме? Первый раз слышишь маг-рок? – Маг-рок? – пробормотала я, возвращаясь из какого-то путешествия в запредельные пространства. – Ну да, – удивилась драконица. – У них же главный – бард. Потому и играют маг-рок. Не чувствуешь что ли? Я кивнула, потому что чувствовала прекрасно. Только сейчас дошло, мы стоим в центре толпы, а впереди на сцене команда Джека вместе с ним отрываются вовсю. Точнее, играют, самоотверженно и с упоением. Народ, как загипнотизированный, скачет под их музыку, кричит, подпевает, и я прекрасно понимаю – почему. Как минимум потому, что меня саму тянет к ним присоединиться – музыка действительно какая-то магическая. Наверное, все дело в бардовской магии Джека, а он, абсолютно счастливый, порхает пальцами по клавиатуре на своем клавесине-синтезаторе. Длинноволосый, которого я приняла за заклинателя ящеров, врывается на барабанах, лысый телепат сосредоточен на бас-гитаре, а второй патлатый, магическую принадлежность которого я так и не определила, что-то поет высоким голосом. В слова не вникала, что-то про храбрость, отвагу героев. Кажется, довольно стандартно для текстов такого направления. Но магия барда творит что-то невероятное. Я даже скрестила руки на груди, пытаясь прикрыться от всепроникающих потоков, которые буквально проходят сквозь меня. Кажется, я даже вижу эти волны, исходящие от пальцев Джека. Драконица хлопнула меня по плечу, усмехнулась. – Прошибает, да? – Не то слово, – согласилась я. Она чему-то покивала со знающим видом и сказала с покровительственными нотами в голосе: – Пойдем-ка вон туда, к фуршету. Тебя с непривычки может вообще расколбасить. Я позволила себя увести от прямых волн магического звука. Но даже, пока наливала какой-то голубой напиток, спиной чувствовала, как меня пробирает, как хочется все бросить и влезть туда, в толпу и вместе с ними влиться в поток магической музыки. Похоже, моя драконица-надзиратель это тоже заметила. – Э-э-э, дорогуша, – протянула она озадаченно. – Тебе бы лучше за сцену, там не так цепляет. Какая-то ты слишком чувствительная. Голова у меня действительно соображала неважно, все ушло в эмоции и ощущения, а они сейчас плавают в сладком киселе. Снова захотелось обернуться, посмотреть на команду Джека и на него самого – в голове все еще картинка, где он такой самоотверженный и счастливый шпарит пальцами по клавишам, а от него разлетаются брызги и волны магии. Гюрза цапнула меня за локоть. – Так, пойдем подальше, – сказала она, – а то сейчас начнутся двойки в бочку, тебя совсем унесет. Она буквально силком оттащила меня за сцену и усадила на одинокую табуретку, которую, наверное, ребята оставили, пока выставляли оборудование. Здесь действительно магия ощущалась гораздо легче – музыку слышно, да, она будоражит, но уже не хочется оголтело кинуться в толпу и срывать с себя одежду. – Ну что, – спросила драконица, наклонившись и внимательно заглядывая мне в глаза. – Нормально? Я кивнула. – Угу. Здесь мало чувствуется. – Ну и хорошо. – Слушай, – вдруг заинтересовалась я. – А почему тебя не цепляет? Ты же тоже со мной была. А вообще не реагируешь. Улыбка Гюрзы стала широкой и хищной, больше напоминая оскал. Она выпрямилась и с какой-то гордостью произнесла: – Во-первых, я драконица. У нас немного иначе распределяются магические силы в организме. Дело в том, что меня как бы две. И если на человеческую сущность еще можно воздействовать очарованием барда, то на звериную – нет. А, во-вторых, помнишь, рассказывала про истинные пары? – Помню, – отозвалась я, и в памяти всплыли обрывки разговора. Драконица продолжила: – Ну, так меня только запах моей пары и может зацепить. Все остальное – по боку. – Ты и на атаку барда не среагируешь? – поинтересовалась я, вспоминая, как Джек говорил, что его «шестиструнный самурай» – боевой инструмент. Гюрза покачала головой. – Нет. Боевые звуки и волны совсем на других магических уровнях работают. Но, не думаю, что барду приспичит со мной драться. Короче, одуванчик, посиди тут, пока он закончит на клавишах своих лабать. А потом тусуйся. Поняла? – А ты? – А я пошла поврываюсь под их музло, – с довольной улыбкой сообщила Гюрза. Она ушла, покачивая широкими плечами и накаченным задом, какого у меня, наверное, никогда не будет, а я осталась сидеть на табуретке и пить голубой коктейль. Отличная вечеринка. Прийти на концерт и не иметь возможности на нем прыгать, видите ли, потому, что у меня слишком высокая чувствительность к магии очарования барда. Классно, ничего не скажешь. Музыка с той стороны сцены, тем временем, становилась все мощнее, можно сказать ожесточенней. Рев толпы, какие-то пульсирующие удары барабанов, наверное, те самые «двойные в бочку», о которых говорила Гюрза. Судя по их силе и ритму, я бы точно ошалела от них. Понять бы, откуда у меня такая восприимчивость к этому. Даже амулет на шее не спасает. Хотя, вероятно, он для этого и не предназначен, болевых приступов-то не было. Я продолжала сидеть и терпеливо ждать, пока вечер повернется ко мне передом. Даже смешно вышло – мой бесполезный факультатив по танцам оказался не нужен. Оно и к лучшему. Позориться с «до-о-олгим шагом вправо» на такой вечеринке я точно не готова. Я в очередной раз отхлебнула из бокала, когда ощутила, что рядом кто-то стоит. Подняв голову, с изумлением и даже растерянностью увидела перед собой Эрмалиона. Одного и без вечного сопровождения его свиты. – Не нравится концерт? – поинтересовался он, глядя на меня спокойно и сдержанно своими светлыми глазами. На секунду я засмотрелась и забыла слова. Почему-то сейчас в темноте и окружении огоньков на деревьях эльф в своем светлом камзоле и серебристой рубашке кажется каким-то светящимся созданием. Даже на какой-то момент отключилась от музыки, ревущей позади. Он продолжал выжидающе смотреть, я, наконец, спохватилась и зачем-то встала, сжав пальцами бокал, будто он может чем-то помочь. – Я… Нет. Нравится. Очень, – проговорила я. Вообще мое общение с эльфом лично в мои модели взаимодействия с людьми не укладывалось. Хотя, он и не человек. Но все равно понять его мотивов, да и своего отношения, не могла. Знакомство с ним было так себе, зато потом его неожиданно лояльное поведение никак не укладывалось в голове. – Тогда почему тут сидишь? – снова спросил Эрмалион. – Не поверишь, – сказала я, подумав, что ему врать почему-то совсем не хочется. – Меня слишком цепляет музыка барда. Эльф даже усмехнулся, что вообще-то в его исполнении вижу впервые. – Он же для тебя старается. Я искренне изумилась. – Да ну нет. – Абсолютно точно, – заключил эльф, и мне расхотелось с ним спорить. Ведь он оказался прав, говоря о сильных магах, которые на меня засматриваются. Повисла пауза. Что сказать, я не находила, но и молчать тоже как-то глупо. Поэтому мысли мечутся от одного к другому, а я так и не могу из себя ничего выдавить. – Но играет он классно, – сказала я первое, что пришло в голову, а потом добавила неожиданно: – И довольно громко. Как ректор Туре разрешил? Кажется, он говорил, что не следует пользоваться магией без необходимости, пока не найдется красный агносис. А от Джека так фонит, еще как. Эрмалион произнес не то равнодушно, не то высокомерно, я все еще не научилась различать его эмоции: – А ректор и не разрешал. Вокруг тусовки магические экраны, и ректор Туре видит из окна собрание цветоводов. Никакой музыки, никакой вечеринки. Теперь мне уже стало не по себе, даже поежилась, показалось, что подуло холодом. Тут же вспомнила прозрачную мембрану, которую мы с Гюрзой преодолели, когда шли сюда. Это, видимо, и есть магический экран. – То есть, это опасно? – решила уточнить я. Эрмалион пожал плечами. – Ну как тебе сказать. Любое неразумное применение магии опасно. То, что происходит сейчас – что-то вроде «на грани». – А ты сам что тут делаешь? – поинтересовалась я, неожиданно осознав, что эльф как-то плохо вписывается в концепцию маг-рока и фанатов команды Джека. – Честно? Я кивнула. Эрмалион ответил: – Пришел удостовериться, что с тобой все в порядке.