Глава 15 Только доела кашу, кстати, с мясом и, на удивление вкусную, передо мной буквально выросла Агава. Глаза вытаращенные и, кажется, еще более фиолетовые, чем обычно. – Чем ты Гюрзу подкупила? – спросила она в лоб. Остатки каши свалились с ложки обратно в тарелку. – В смысле? – не поняла я. – Ой, только не надо одуванчик из себя строить, – скривилась фея, садясь за стол. – Гюрза де Фламэр драконица, к которой даже парни подходить боятся. Она только Джека воспринимает. Но Джек бард, его многие любят. Ты-то чем ее заинтересовала? Тон Агавы мне не понравился. Будто я в чем-то провинилась и обязана сейчас оправдываться. Я могла бы сказать ей правду, то есть, что драконица не сама вызвалась, а ее попросили, поскольку я, видимо, сопля недоделанная и встреваю в неприятности. Но почему я должна оправдываться перед феей и откуда такое недовольство мной? – Слушай, – сказала я, отпивая компот, – я не знаю, в курсе ты или нет, но утром у меня случилась неприятность. Агава фыркнула. – Легче сказать, кто об этом не в курсе. Устроила представление. Не думала, что ты такая хитрюга – забралась в душевую к парням. И кто-то таинственный ее оттуда вынес. Прям романтика. Несправедливость сказанного ошарашила, но еще больше изумило, что Агава, кажется, действительно верит, во что говорит. Я выпучила глаза. – Думаешь, я нарочно туда зашла?! – А разве нет? – пожала плечами фея. – Сложно не заметить синий шар над входом. Обида и несправедливость перехватили горло, пришлось снова запить их компотом. Сделав пару вдохов и выдохов, чтобы ненароком не ляпнуть что-нибудь не то, я проговорила, стараясь проявлять самообладание: – Во-первых, Агава, я не заметила никакого синего шара. А если бы и заметила, откуда мне знать, что он означает? Во-вторых, если честно, не понимаю, что тебя не устраивает. Это же не ты потеряла сознание в мужской душевой. Агава без разрешения взяла с моего подноса булочку с корицей и откусила. Выражение лица при этом говорило «я все про тебя знаю, можешь не заливать». – Джек Линдегрин вломился утром в комнату и начал требовать тебя, – жуя, призналась она. – Кто-то ему рассказал, и он думал, что ты отдыхаешь в комнате. На секунду даже вкус еды померк – так вот почему она так взбеленилась. Не понравилось, что в комнату второй раз вламываются без спроса? Или тут еще что-то? В любом случае, мне все равно. Главное, чтобы это не мешало жить и обустраиваться в новом мире. – Надо же… – пробормотала я. Вообще-то, очень хотелось узнать, кто все-таки меня вынес, и одной из версий был именно Джек. Но если он бегал по Бикелови, вынести точно не мог. Тогда кто? Агава продолжила жевать и говорить. – Я ему сказала, что тебя, скорее всего, отправили в лекарню. Предложила сходить. – А он? – Не захотел, сказал, его все равно туда не пустят, – сообщила фея все еще недовольно, но уже без прежней злости. – Ушел раздраженный и хмурый. Чем-то ты всех цепляешь, дорогуша. Но не признаешься – чем. Не то, чтобы я сильно хотела видеть Джека в лазарете – достаточно двух мужчин, лицезревших меня в халате. Точнее трех, если считать того, кто меня вынес. Но почему-то беспокойство рыжего польстило. А подозрительность Агавы наоборот. Я попыталась потушить накал, в конце концов, мне с ней еще жить и жить в одной комнате. – Слушай, – сказала я, пододвигая к ней вторую булочку с корицей, – я честно не знаю, что им всем от меня надо. Но поверь, с удовольствием променяла бы такую сомнительную популярность на тишину и покой. Давай не будем ругаться из-за ерунды. Можешь забрать вторую булку. Несколько секунд Агава делала вид, что все еще обижена (хотя непонятно, на что), потом булку все же взяла. – Да, – согласилась она, пряча ее в сумочку, – питаю слабость к выпечке. Хорошо, что я фея и не набираю вес от мучного. Главное, держаться подальше от мяса. – Ты вегетарианка? – спросила я, радуясь, что удалось сменить тему и вернуть нормальное общение. Она кивнула. – Феям нельзя мясного. Иначе полностью нарушается магический обмен в организме. Вплоть до изменения потенциалов. – Это что значит? – Ну… – протянула она, – если, например, нормальная фея помогает цветку распуститься, то от мясоедной он завянет. Мне осталось только впечатленно покивать. Осваивать магические навыки и вообще – особенности Равновесного мира, мне еще много. Может и хорошо, что мой дар пока режется (пусть и болезненно), зато есть возможность немного осмотреться и понять, что к чему. Кто знает, вдруг, проявись моя магия сразу, что бы заставили делать. – Мне выдали расписание, – сказала я, вытаскивая из кармана похожий на смартфон камешек. Агава заглянула, прочитала. – Мм. У нас почти одинаковые подкурсы, – сказала она. – Только у меня еще «Введение в магию леса» есть. Кстати, через десять минут «Подготовительное существоведение». Идешь? – Иду, – согласилась я, допивая остатки компота и поднимаясь. До кабинета, точнее, аудитории, где ведутся занятия по существоведению, сначала летели на левите, потом бежали по лестницам и коридорам. На занятия опоздали, но удалось пробраться на места незамеченными. Во всяком случае, так показалось – препод что-то листал на столе. – Фух, – шепотом выдохнула Агава, – пронесло. У Лайта Люминари на лекциях строго. – Злой? – уточнила я таким же шепотом, разглядывая высокого мужчину лет тридцати, в белоснежной мантии, с короткими светлыми волосами и утонченными чертами лица. Красивый, ничего не скажешь. Здесь, похоже, вообще некрасивых не бывает. Хотя, красота понятие очень индивидуальное. Вполне вероятно, что этот Лайт Люминари тоже может быть не в чьем-то вкусе. Но, на мой взгляд – похож на классических красавчиков с картин Микеланджело. Агава вытащила из сумочки булку и стала незаметно отщипывать и отправлять кусочки в рот. – Неа, – сказала она, – ну, точнее, он светлый маг. Но строгий. Как… кактус короче. То, что он светлый, логично было предположить по облику. Абитуриенты молчат, ждут, пока препод налистается. Когда спустя минут пять ничего не поменялось, с левой стороны аудитории начался легкий шум. Мы с Агавой выглянули – парочка, кажется драконов (уже научилась определять их по горящим глазам. Хотя, может они не только у драконов горят) стали подтрунивать друг над другом. Похоже, сидеть без дела им стало скучно. Спустя минуту, с правой стороны тоже зашумели, на этот раз два рогатых парня, очевидно демоны. Кто бы мог подумать… Еще через несколько минут вся аудитория наполнилась гвалтом, уже никто не обращал внимания на препода, каждый занимался своим делом, что-то обсуждал, кидался бумажками. Как школьники, честное слово. Я повернулась к Агаве. – Говоришь, у этого препода строго? Ну-ну. Она хмыкнула и кивнула вперед. – Смотри. Под гомон и шум препод, наконец, поднял голову и окинул всех таким взглядом, что желание спорить и перечить, если и было, то тут же растворилось. Ну нельзя спорить с человеком, у которого такое чистое и ничем не замутненное лицо. Он вскинул ладонь, по аудитории прокатилась волна, а нас всех буквально парализовало. Нет. Боли не было. Но осознание, что не можешь пошевелиться, только моргаешь, вызвало совсем нешуточный страх. – Готовность, – как-то царственно произнес препод и снова осмотрел одновременно всех и никого. – Это первое, что вы должны усвоить. Основы атаки и обороны веду не я, но, раз уж так вышло, возьму смелость преподать вам первый и основной урок. Ощущение парализованности продолжалось, конечности медленно, но верно стали холодеть, а меня охватила тихая жуть. Какой же он светлый маг, если так умеет? Покосилась на Агаву – та тоже застывшая и перепуганная. Видимо, Люминари решил, что с нас хватит, вновь повел ладонью. Очередная волна, и мы все с выдохом рухнули на парты. Он продолжил: – В магии всегда нужно помнить: внешность бывает обманчива. Вы не знаете сил вашего противника, пока он их не применит. Например, в восточных степях Торосканы произрастает цветок потрясающей красоты… Агава, морщась, потерла виски, кажется, магическая волна ее крепко припечатала. – О реффлезиалисе говорит, – прошептала она, морщась. – Это что такое? Фея кивнула на препода и приказала шепотом: – Слушай. Белый маг тем временем достал из-под стола небольшой стеклянный шар на ножках и поставил на столешницу. Когда мазнул по нему ладонью, над шаром, будто голограмма, возникло полупрозрачное изображение цветка с мерцающими оранжевыми лепестками. В серединке тоже какие-то искрящиеся точки. Красивый. Ничего не скажешь. Так и хочется наклониться поближе, вдохнуть аромат… – Реффлезиалис искрус, – продекламировал препод Люминари. – Цветок красивый, но крайне опасный для любого, кто окажется поблизости. Изображение немного отдалилось, теперь видно, как к цветку приближается какое-то животное, чью видовую принадлежность определить так и не смогла. То ли барсук, то ли мартышка, правда, почему-то фиолетовая.