— самые большие куски я успел убрать, остальное стекло развеяло в пыль. Железки не трогал, слишком подозрительно будет выглядеть, потом уберу. Вы видимо сейчас уходите. Так что давай прощаться. — спасибо, Атжас, ты мне очень помог. Я постараюсь сделать, что-то с этим источником. — постарайся, Эван. — Покосился на меня домовой, но не стал заострять внимание на такую размытую формулировку. — Я положил фляжку в твою торбу. — ещё раз спасибо, дедушка. — ты хоть иногда вспоминай старика, устраивай жертву мне. Мои руны помнишь? — помню, обещаю. — прощай, внучок. Вон твой командир закончил. — Домовой подошёл ко мне и приобнял меня. — Пожалуйста, Эван, я на тебя рассчитываю. И лоа башни исчез. Чёртов Атжас, применять такие детские уловки, но работают. Брин закончил своё занятие и стоял, что-то обсуждал с Иллой. Они активно жестикулировали и показывали, то на верх башни, то на одну небольшую воронку, то на другую. Воронок от взрывов как таковых не было, почва тут каменистая, но явный след с характерными очертаниями во всей красе. Подозревают, командир калач тёртый, может быть что-то и видел на своем веку похожее, конструкция то элементарная, могли и до меня сообразить находчивые люди. Меня к этому делу пришить сложно, я же не маг и никак не могу им быть. А кто тогда напитал силой предметы? Артефакт мог быть только у врагов, у меня вообще ничего подозрительного нет и не было. Пусть думают, фантазируют, а всё это натворили тёмные. Взрыв, явно видно, произошёл за их защитой, но мало ли что могло случиться? Осторожность, в своих действиях, надо проявить максимальную. За мной теперь будет глаз да глаз. После выхода из леса надо постараться незаметно раствориться на просторах местной, необъятной родины, там буду решать, что делать дальше. Не удивлюсь если Петр сейчас больше за мной приглядывает, чем за окружающей обстановкой. *** — командир, я тебе говорю, это пацан что-то сделал. Посмотри, сверху, где он весь бой сидел, очень удобно, что-то кинуть вниз, даже напрягаться не надо. — Говорила магесса. — Илла, что он мог кинуть? Он магом быть не может. Не может? — я не знаю. Может быть у него был какой-то артефакт! Не может он быть магом. У людей, только после четырнадцати дар проявляется. Может быть он не человек. — а кто? Ты ж сама утверждала, что обычный пацан. — да, не знаю я. Я же всего знать не могу. — но дар ты почувствовала, если бы он был? — да. — Выдавила Илла. — но ты не чувствуешь? — нет. — ну и что он мог сделать без дара? Об артефакте и не говори, откуда он мог его взять и куда деть? — но, Брин, ты сам видел, что он сделал! — Не унималась Илла. — что он такого сделал? Зарезал магов, пока они не очухались. Он же не знал, в каком мы состоянии? Обезопасил периметр, добил врагов. Я бы точно так же сделал и Петр, и любой другой рейнджер. — вот именно рейнджер и воин, но не крестьянский пацанёнок. — Уцепилась магичка. — я с тобой согласен, Эван необычно поступил, как для ребёнка. Но это ты выросла домашней девочкой в центральной части империи, недалеко от столицы. А в месных деревнях, стоящих на окраине леса, взрослеют рано или умирают молодыми. — да он даже не проблевался и вообще огурцом, когда хладнокровно распахал этим горло. — Горячилась Илла. — ты не передёргивай, по дилетантски он их зарезал и ничего не распахивал. Ноги у него дрожали и ты сама это видела. И состояние у него далеко не огуречное. Сидит, что-то бубнит себе под нос. — но.. — слушай, Илла, у тебя есть доказательства, кроме того что он мог, а как я не знаю? — Магичка отрицательно покачала головой. — Тогда заканчиваем. Если ты права, то он спас нам жизнь. Может быть он ранен, а мы стоим тут и лясы точим. Девушка промолчала, Брин повернулся и пошёл к мальчику. Подошёл, окинул внимательным взглядом и спросил: — ты не ранен? — Вот же, как я ему дорог, прям кинулся сразу же узнавать. — нет. — идти сможешь? — думаю, смогу. — ты знаешь, что случилось? — был бой, потом что-то сильно взорвалось. Я выглянул, увидел, что тёмные начали шевелиться. Один уже стоял на четвереньках. Привязал верёвку, спустился и добил их, пока они не оклемались. Вот сижу, борюсь с тошнотой. — понятно. Спасибо, хорошо справился. — Брин протянул мне мою торбу. — Иди обыщи трупы магов, это твоя добыча и будем выдвигаться. Слишком шумно тут было и кровью воняет, как бы не пришёл кто-то. Надо уходить. Как-то сухова-то разговаривает, ну точно записали в злодеи. В случае чего, растворюсь в лесу, пусть ищут, следопыты. Ладно, насчёт крови он точно подметил, надо будет заглянуть на речку, мокасин отмыть. Заляпал правый, когда в лицо тёмного бил. С кровью по лесу идти не стоит. Встал, пошёл к трупам, быстро обхлопал и выудил из кармана некроманта небольшой кошелёк. У второго тёмного, тоже нашёлся кошелёк и на шее амулет висел весь в крови. Задумался можно снимать или не стоит? По идее, что рассказывал об артефактах домовой, не подразумевает у них защиты от краж, но кто его знает как на самом деле? Лоа звать нельзя, слишком пристально за мной наблюдают. Бросить его, к такой-то матери, жаба душит, как я без денег в городе проживу? Амулеты — дорогие вещи, как я понял. Не должно быть там защиты, рискнул, снял, ничего не случилось. Зашибись. Подхватив торбу потопал к речке. Быстро помыл амулет, руки и обувку, засунул добычу в торбу, пошёл к группе, которая ждала меня. — Эван, слушай внимательно, Петр идёт первый и разведывает дорогу, потом идёт Илла. Потом ты, замыкаю я. — Сказал Брин. — Группа, двинули. Петр растворился в кустарнике, магичка ломанулась за ним как слон. Я пошёл следом стараясь умеренно шуметь, топать и делать вид, что мне тяжеловато идти. Сзади слышалось шумное дыхание рейнджера. Наш поход начался со спуска с возвышенности, на которой стояли развалины. Спуск был не очень крутой примерно градусов десять, это позволило в начале взять бодрый темп. Сейчас шёл первый месяц лета, поэтому трава была высокой, мощной и зелёной, местами мне по пояс, в основном по колено. Низкий жёсткий кустарник, который регулярно попадался в траве, сильно затруднял движение. Деревья вокруг росли хвойные, иногда среди них попадались мощные высокие дубы и берёзы. Тут и там были заросли непроходимого кустарника и молодой поросли лиственных деревьев. Такие места следопыт обходил, изредка прокладывая путь сквозь них, орудуя топором. Петр умело лавировал в траве, выискивая слабо заметные звериные тропы. Следы зверья попадались регулярно, но сами они прятались, предпочитая убраться подальше от нас. Тут и там встречались большие камни, торчащие из земли. Один раз перебирались через груды камней, наверное, разрушилась какая-то небольшая гора и съехала вниз, покрыв осколками значительное расстояние. По моим оценкам, метров триста на сто. Целая поляна камней, наваленных один на другой, каждый из которых мы бы вчетвером не подняли. Местность была сложно проходимой, заросшей, часто встречались поваленные деревья, с ветками торчащими во все стороны. Их приходилось обходить. Мы пробирались вниз уже около часа, по ощущениям прошли километра два, от силы три. Ниже уже было видно основание возвышенности, с которой мы спускались. Внизу, судя по всему, бушевала небольшая река, слышался шум воды, текущей среди камней. Спустились к подножию, дальше местность шла ровно, недолго, метров сто, потом начинались перепады высот. Дошли до небольшой расщелины, внизу которой действительно текла речушка. Расщелина была высотой метра четыре и в ширину три, то сужаясь, то расширяясь. Петр повёл нас вдоль обрыва, на котором редко росли чахлые кустарники, невысокая трава и много мха. Постоянно приходилось контролировать куда наступаешь, чтоб не упасть. Все часто поскальзывались, мне тоже приходилось изображать, поехавшие ноги. Шли мы ещё около двух часов, пройдя вдоль русла речушки, между двух возвышенностей, каждая была выше километра, дальше вершины терялись в тумане. Речка вылилась из расщелины и текла по каменистой местности. На берегу было полно камней разных размеров, местами были россыпи мелкой гальки. На таком диком пляже мы и остановились. После команды привал, все попадали, где стояли. Здесь лежал поваленный кедр, весь поросший высохшим мхом. Отличное топливо для костра, рядом с ним и устроили привал, по моим ощущениям, прошли не больше шести километров. Темп похода не впечатлял. Ноги гудели, мне бы современную обувь для похода, а не эти тапки, они ещё могут и не дожить до конца. Начал думать, что выход к людям дастся мне очень тяжело, если дойду. Штаны выше колена были мокрые и поменяли свой цвет, окрасившись в зелёный от сока травы. Рубашка основательно пропиталась потом. В целом этот незначительный участок дороги дался достаточно тяжело. Ещё и мошки, с комарами. Полчища этих гадов летало всё время вокруг. Мне казалось, что у меня опухло всё лицо от укусов. Мои компаньоны держась чуть лучше, кроме девушки, по ней было видно, что она вымотана основательно. Села и не двигается, уставилась на воду. Все были мокрые от пота, с липкими волосами. У меня была проблема со снаряжением, это я осознал через метров сто после начала движения. Решить её не представлялось возможным, а впереди ещё километров четыреста. Если местность не изменится, я могу не дойти. Как эти люди сюда вообще попали? Особенно меня интересует магичка, я упорно считал её слабейшей, в плане хождения по лесу на большие расстояния. Встал и пошёл к воде, снял мокасины, осмотрел подошву, особо радоваться не чему, но ещё поживут и ногами залез в воду, наклонился, стал умываться. Вода была холодной и бодрила. Наплескался и напился, вылез на камни и спросил: — мы на долго остановились, ветки на костёр надо? — да, на обед, около часа пробудем. — Ответил Петр. Я подошёл к нему, попросил топор и пошёл рубить ветки с кедра. Минут через десять горел костёр. Я приспособил сушиться мокасины на палочках возле огня. Сидел рядом, отдыхал. Мужики занимались готовкой похлёбки и трепались ни о чём. Магичка тоже сидела и отдыхала. Когда похлёбка была готова, её разлили всем и выдали по куску хлеба. Утолив первый голод Брин сказал: — всё отлично, хорошо идём. Эван и Илла молодцы. Ещё километров двадцать такого пути и мы выйдем на старую дорогу, станет значительно легче. — угу. — Поддакнул Петр. Меня очень порадовала эта информация. После обеда двинулись дальше. Местность не особо отличалась, только к концу дня стало чуть-чуть легче. Стали попадаться значительные проплешины без деревьев или с редкими островками по три — семь кедров и сосен тесно стоящих. Пару раз проходили молодняк. Маршрут вёл то вверх, то вниз, но в целом, был легче, чем первые километры. Один раз наш путь пересёкся с небольшой стаей волков, семь крупных особей порычали и отступили после удара огненной плетью рядом с мордой вожака. Где-то за деревьями мелькнул лоа. Мне показалось, тело человека и голова волка, но могу ошибаться. В контакт вступать не стал и хрен с ним. Постоянно вокруг парили квиты, которые расступались перед нами, как я понял, убегали от железа, навешанного на людях. Скорость передвижения выросла, и до конца дня мы протопали ещё около шестнадцати километров. Остановились на ночлег возле поваленного, большого дуба. Упал он от старости и довольно давно. Скорее всего, здесь останавливалась групп, идя к башне, возле ствола был возведён навес из веток, верёвок, лапника и пластов кары дуба. В целом конструкция была основательной, хоть и из подручных материалов. Натаскали дров на всю ночь, мужики опять принялись готовить еду. Ноги болели и последний километр шёл, превозмогая боль в натёртых ногах. Если ничего не предпринять, то завтра будет ад. Натёртые ноги, неудобная обувь и дальняя дорого по пересечёнке, жуть. Я отпросился походить вокруг, комментарии из серии, что я не находился за день, проигнорировал. Походив кругами вокруг лагеря, убедился, что за мной нет слежки, я постарался раствориться в лесу. Покружив ещё, нашёл место среди россыпи больших камней и затаился там. Вырезал из обычной палки тотем лечения, воткнул его в землю, напитал руны силой и сел в позу для медитации. Сидел и внимательно слушал лес. Через минут тридцать увидел, что тотем исчерпал энергию. Осмотрел ноги, они были в полном порядке, никаких мозолей и потёртостей, показалось даже, что я и не устал за сегодня вовсе. Уничтожил тотем. Возвращаясь в лагерь увидел следы, Петр всё-таки ходил, искал меня. Флаг в руки и барабан на шею. Просочился, как можно ближе к людям, чтоб не увидели, замер, растворившись с лесом и стал слушать о чём рейнджеры разговаривают. — Илла, ты как? Ты молодец сегодня, это твой рекорд по переходам, особенно по такой местности. — Сказал Петр. — да уж. У меня сейчас ноги отвалятся. Даже малые личилки не помогают. — Простонала магичка. — А этот крестьянский дебил идёт, как зомби. Но ничего, я заметила, как он стал прихрамывать уже перед стоянкой. — да, я тоже заметил. Завтра несмотря на то, что выйдем на дорогу, замедлимся. — Сказал Брин. — Всё-таки, одежда и обувь у него не подходящие под долгий переход. Как он дойдёт, я не представляю. — ничего подобного. Я предлагаю темп не сбавлять, пусть как хочет прыгает. — Мстительно сказала девушка. — Если потеряется по дороге, ещё и лучше будет. — я так понимаю, ты его лечить не будешь? — Поинтересовался Петр. — с чего бы? Нет, конечно. Ещё трать на него энергию. — Фыркнула магичка. — чего ты на него так взъелась? — Поинтересовался командир. — да просто не нравится мне эта коровья лепёшка. — Скривилась девушка. — Что-то с ним не так. — тю, Илла ж спор из-за него проиграла. — Хохотнул Петр. При этих словах магесса скривилась. — ха! Точно! Я и забыл уже. А напомни мне, как дело было? — Заулыбался Брин. — мы когда были последний раз в развалинах хорошо набрались — Начал следопыт. — Илла тебя стала подкалывать, что ты всё время со своим мечом проводишь и спишь с ним, и ешь, и женщину он тебе заменяет. А ты брякнул, что чувствуешь его лучше любой бабы и в любом состоянии найдёшь его и вообще у вас магическая связь. И вы поспорили, что ты его выбросишь в лес, а он к тебе вернётся. — да-да точно! Илла меня заставила выбросить мой меч в ночной лес! А я его потом ползал по всем кустам, искал три дня. И сколько я выиграл? — Покосился Брин на магичку.