Одной из задач нашей группы была ликвидация обосновавшейся в мёртвом городе семьи природных Изменённых. Да и не стоит оставлять недобитого врага за спиной: он ведь всё ещё может быть опасен. Потому, оставив Умника и Тарака зализывать раны, мы с Норманом двинулись в погоню за отступившим противником. И хоть мы недолго обсуждали дальнейший план действий и оценивали полученные нашими товарищами повреждения, парочка природных успела скрыться из виду. Есть что-то в том, чтоб догонять убегающую от тебя жертву… Что-то древнее, заложенное в подкорку головного мозга. Я слышал убегающих Изменённых, чувствовал запах крови, пятна которой оставались там, где пробежала недобитая амазонка. Преследовать врага было просто — его не приходилось выслеживать, и я двигался с максимально возможной скоростью, но тем не менее догнать природных Изменённых не получалось. Более того: судя по удаляющимся звукам, им удавалось от меня отрываться! Па мере того, как я продвигался к центру, фон А.Т.-энергии повышался, о чём мне регулярно сообщала «система». Норман почти сразу начал отставать от меня: он ведь всё же первой серии и, хоть по боевым качествам за счёт мастерства владения оружием и опыта не уступает второй, двигается всё же медленней, и сейчас я уже почти перестал его слышать. Я решил сбавить темп и подождать своего наставника: догнать противника с наскоку не получилось, надо это признать, а его след я потерять не особо опасаюсь. Да и деваться им особенно не куда: они обитают в центре, где фон А.Т.-энергии сильно повышен, оттуда им только обратно через Грозовой хребет бежать, а это очень далеко по землям с умеренным фоном А.Т.-энергии — не дойдут. Выслежу и убью. — Искандер, фон А.Т.-энергии слишком большой, — сказал Норман, нагоняя меня. — Когда тут проводили замеры, он был гораздо ниже. Я уже дважды получал предупреждения об опасности — если дальше он ещё повысится, боюсь, я не смогу пойти с тобой. — Чем ближе к центру, тем он выше… Тебе лучше вернуться к Умнику и Тараку. Мельком глянув на Нормана, я понял, что дальше ему идти просто опасно: повышенный фон А.Т-энергии делает его слабее и сильно давит на него уже сейчас, даже если дальше концентрация разлитой в воздухе А.Т-энергии не будет повышаться, он станет лёгкой добычей для природных Изменённых. Уже сейчас я не уверен будет ли от моего наставника помощь или мне придётся защищать его от той парочки, вздумай они напасть. Норман это тоже понимал и не стал со мной спорить: — Хорошо. Здесь раньше проводили замеры, и не раз, фон А.Т-энергии всегда был стабильно высоким, но никогда не повышался, — Норману было явно неудобно за то, что он не может мне помочь. — Может, энергетическая буря приближается… — Тогда стоит вернуться сюда позже или другим составом — у второй серии защита покрепче. — Я попробую. По крайне мере, вытащить информацию, за которой мы сюда пришли. А добить природных можно и в другой раз с парой бойцов второй серии. В общем, ждите меня в лагере. Я попробую. — Давай, парень! Но будь осторожней — это нас высокий фон А.Т.-энергии убивает, а природным он только в радость. Центр мёртвого города был выполнен в старинном стиле и когда-то, наверное, был очень красив: булыжные мостовые, дома с островерхими черепичными крышами и высокими стрельчатыми окнами. Он и сейчас не утратил своего очарования, но мне было не до любования красотами… Появились те самые будто сотканные из воздуха фантомы… Серьёзной опасности они не представляли, но раздражали весьма и весьма… Как мошка, которая лезет в глаза и уши. Энергетический фон ещё усилился и начал давить и на меня: как будто ты находишься в парной и голову твою стягивает тугим обручем. Защита от повышенного фона А.Т.-энергии — это одно из отличий Изменённых второй и тем более третьей серии, но всему есть предел. Как будто мало было энергетического фона и фантомов, появились очень бодрые и агрессивные живые мертвецы — двигались они быстрее, на мой взгляд, чем большинство живых людей, и жизнью своей, если их существование можно так назвать, совершенно не дорожили. От них уже не получалось отмахиваться походя, отшвыривая их с дороги как кукол, приходилось вступать в бой и убивать их или калечить. И ещё создавалось впечатление, что они пришли специально за мной, как будто кто-то их ко мне собирает со всего центра! Стоит ли говорить, что преследовать природных Изменённых в таких условиях я и пытаться не стал. Да и следы крови, которые оставались после амазонки, с повышением фона А.Т.-энергии быстро сошли на нет, что на практике подтверждало слова Нормана о том, что природным высокий фон А.Т.-энергии только в радость. В общем, я решил забрать то, зачем сюда шёл, а охоту на природных Изменённых отложить на другой раз, но судьба распорядилась иначе… Когда я уже был неподалёку от своей цели, я услышал резкий щелчок арбалета. Не раздумывая и не вертя головой, я распластался в длинном прыжке головой вперёд, и только поэтому мне удалось разминуться с длинным и тяжёлым болтом. Перекатившись через плечо, я вскочил на ноги и успел заметить стрелка. Он, точнее, она стояла на балконе дома, что на одиннадцать часов в тридцати метрах от меня. Та самая недобитая амазонка, свежая и бодрая, будто и не получила час назад рану, несовместимую с жизнью для нормального человека. Если бы не монструозных размеров арбалет в её руках, я не успел бы её заметить, и она скрылась бы в дверном проеме за своей спиной, но арбалет был слишком большим — с плечами больше метра, и амазонка замешкалась. Всё раздражение этого дня: и полученные Умником и Тараком ранения, и взбунтовавшийся так не вовремя фон А.Т.-энергии, не позволивший Норману пойти со мной, и ополчившиеся на меня мёртвые жители города, и чёртовы фантомы, появляющиеся буквально из неоткуда в метре от меня, — всё это словно переполнило сосуд моего терпения, и раздражение вырвалось вспышкой ярости, захлестнувшей меня с головой. «Система» предупредила о резком повышении уровня стрессовых нейромедиаторов в моём организме и предложила убрать излишки, но я отказался — это позволяет мобилизовать ресурсы организма как у обычных людей, так и у Изменённых, и злость мне сейчас на пользу. Главное, чтоб она не застилала разум. Рванув что было сил к зданию, с балкона которого в меня стреляла природная, я сходу влетел в окно, выбивая остатки стекла и раму. Рассохшаяся деревянная дверь тоже меня не задержала. Чуть попетляв по коридорам, я добрался до холла и успел увидеть спины убегающих Изменённых. А вот последовать за ними сразу не получилось — в холле бродило четверо живых мертвецов. На природных они никак не реагировали, а вот при виде меня дружно бросились в самоубийственную атаку. Я даже немного опешил: неужели природным Изменённым удалось как-то договориться с живыми мертвецами?! Но как — последние ведь даже полноценным разумом не обладают, у них только остатки инстинктов! Живые мертвецы, по заключению учёных, которому можно доверять, это только оболочки, тела, что двигаются и сохраняются лишь благодаря А.Т.-энергии. Разобраться с нежитью труда не составило, однако заняло несколько секунд, за которые природные успели скрыться. А в дверной проём, мешая друг другу, ломились новые зомби. Пока я пробивался через них, природным вновь удалось оторваться, но на этот раз не очень далеко. Я выскочил через парадные двери на широкую мощёную булыжником площадь. Напротив на этой же площади и находился нужный мне институт, и именно к его дверям бежал вооружённый молотом природный изменённый. Я без промедлений рванул за ним, не убирая, однако, из рук баклер и меч. Мне показалось, что природный бежит не в полную силу, как будто специально притягивает моё внимание. И мои подозрения оказались верны: не добежав и до середины площади, я услышал щелчок арбалета. На этот раз я не стал уходить в спасбросок — направление, с которого будет выстрел, спрогнозировать было нетрудно, достаточно оглядеть площадь. Чуть пригнувшись и крутнувшись вокруг своей оси с шагом в сторону, я дал команду на отключение электромагнитного замка, удерживающего баклер на моём левом запястье. В своё время я потратил немало часов на то, чтоб обучиться этому фокусу, и всё сработало как надо: вновь занявшая стрелковую позицию на третьем этаже здания, стоящего параллельно моему курсу, амазонка получила удар рантом баклера точно в голову. Скорость своему снаряду я приноровился придавать хорошую — даже реакции Изменённой не хватило, чтоб уклониться, а весит цельнометаллический диск немало. Природная, похоже, потеряла сознание (что и не мудрено, человеку таким ударом голову бы оторвало), тяжёлый арбалет из рук она так и не выпустила, и вес оружия потянул бессознательное тело вперёд. Если бы направление выстрела природной, а, следовательно, и моего ответного броска было перпендикулярно вектору моего движения, амазонку откинуло бы в глубь здания, но она предпочла чуть пропустить меня вперёд, чтоб стрелять в спину, так что от ответки тело её дёрнулось назад, ударилось об угол дверного проёма и под весом арбалета полетело вниз с балкончика, перила которого не пережили груза жизненных неурядиц и тела Изменённой. Тела Изменённых, конечно, намного прочнее, чем у обычных людей, но нырки головой в камень с десятиметровой высоты — это слишком даже для меня. А природные Изменённые, насколько мне известно, таким запасом прочности не обладали — в их тела ведь специально не добавляли металлы и полимеры. Хруст шейных позвонков я отчётливо услышал, даже несмотря на разделявшее нас расстояние и звуки падающих остатков перил балкона. А доносящийся следом запах свежей крови лишь подтвердил — амазонке конец. И я не стал тратить время на то, чтоб убедиться в этом. Как и искать баклер, улетевший внутрь здания. Вместо этого я поспешил за последним оставшимся от этой семьи природным Изменённым. Здание института встретило меня резким увеличением фона А.Т.-энергии и прелюбопытнейшей картиной… Холл института представлял собой просторное помещение на два этажа, справа и слева от входа располагались лестницы, ведущие на второй этаж и соединённые балконом, расположенным напротив входа. А ещё в холе находился огромный оранжевый, вытянутый кверху восьмигранный кристалл. Его основание было погружено пол, далее он проламывал часть балкона и внутренних стен здания института и заканчивался под самой крышей. И судя по обломкам стен и пола, это не было каким-то архитектурным изыском — кристалл, похоже, вырос тут самостоятельно. Как только я вошёл в здание, «система» выдала тревожное оповещение: «Псионическая атака. Попытка перехвата контроля тела. Заблокировано», — я, впрочем, не почувствовал никаких негативных воздействий, кроме усилившегося давления фона А.Т.-энергии. Некоторые умелые псионики действительно обладали такими способностями как перехват контроля над телом или даже контроль разума. Но я оказался весьма стоек к воздействиям такого рода. Это даже обкатывалось на практике: на меня пытались воздействовать Изменённые второй серии второй модификации (это Модификация с уклоном в псионические способности, довольно редкая), но выходило у них слабо — я либо не замечал ничего кроме сообщения «системы», либо испытывал слабый эффект замедления, когда за дело брались особо сильные специалисты. Природный Изменённый, вооружённый молотом, стоял рядом с кристаллом и нападать не спешил. Больше никого видно не было, в том числе и атаковавшего меня псионика. Однако, пока я оценивал обстановку, пришло ещё одно сообщение о попытке перехвата контроля тела. В общем, если я не вижу псионика, это ещё не значит, что он не видит меня. Я дал команду на ввод боевого коктейля (всё же и поле А.Т.-энергии давило на голову, да ещё и псионик неизвестной силы где-то рядом) и занял выжидательную позицию. — Я недооценил тебя, — заговорил Изменённый. — Ты оказался не очередной дичью, но врагом! Врагом опасным. — Пришло ещё одно сообщение о такой же псионической атаке, а значит, я не ошибся и не этот верзила с молотом является псиоником, здесь есть кто-то ещё. — Опасным врагом и достойным соперником! — продолжал верзила. — И хоть ты убил всех моих родных, ты заставил себя уважать! Серьёзно?! Градус пафоса аж зашкаливает. Так и захотелось спросить что-нибудь с быдлобульварной интонацией вроде «Чё ёпта?!» Что он несёт? Что и… зачем… Да он же просто тянет время! Надеется на какую-то помощь? Я не стал выяснять на какую именно: боевой коктейль уже подействовал, меч уже в руке. Так и не сказав ни слова, я одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и нанёс рубящий удар наискось — от плеча к бедру. Он, видимо, не ожидал такого поворота и успел лишь поставить жёсткий блок рукоятью молота. Однако чёрно-красный металл, из которого было сделано его оружие, выдержал. Блок пришёлся на начало второй четверти клинка (в местной фехтовальной школе клинок делится на четыре четверти от острия к гарде), я не стал наносить новых красивых и размашистых ударов или ждать контратаки противника. Вместо этого я подшагнул к нему в плотную, не убирая клинка, и вмазал кулаком в печень. Больше для отвлечения внимания. А потом изменил наклон клинка и резанул им по открытой шее Изменённого. Из рассечённой артерии хлынула кровь, но противник нашёл в себе силы, чтоб попытаться оттолкнуть меня рукоятью молота. Я успел перехватить его левой рукой за край кирасы у горла, притянувшись к верзиле почти вплотную, и заблокировав локтем его оружие. И с изумлением заметил, что края раны на его шее затягиваются буквально на глазах. Не давая противнику опомниться, я ударил его лбом в лицо, а потом, перехватив меч обратным хватом (делать это одной рукой рискованно, но я решил, что координации движений у меня с избытком), резанул четвёртой четвертью клинка его по горлу. Влево… Вправо… и ещё раз… кровь хлестала мне в лицо, но я не останавливался, пока не отпилил природному Изменённому голову. Бой вышел некрасивым, без всякого пафоса, но зато эффективным. Звук спускаемой арбалетной тетивы показал зачем тянул время ныне покойный верзила. Лишь благодаря действию боевого коктейля и, наверное, чуда, я успел сместиться в сторону и прикрыться обезглавленным телом — расстояние между мной и стрелком не превышало десяти метров. Арбалетный болт прошил навылет тело верзилы и ощутимо ткнул меня в пластину кирасы. И стрелком оказалась всё та же чёртова амазонка! Но посмотрев на то, как на моих глазах затягивалась рана верзилы, я этому не слишком-то и удивился: похоже, и без того неслабые способности к регенерации у природных Изменённых под воздействием высокого фона А.Т.-энергии возрастают многократно и становятся как у мифических вампиров. С силой толкнув от себя обезглавленный труп так, чтоб он полетел в амазонку, я рванул за ним следом. От тела своего напарника она успела увернуться, отшагнув в сторону, и даже попыталась парировать мою атаку стальными плечами арбалета, но это ей удалось лишь частично, и мой клинок пробил ей не грудь слева, а живот справа. Оружие выпало из её рук. Повернув меч в ране, я выдернул его — снова на меня полилась кровь, — и ударил с разворота, метя по шее. Амазонка попыталась прикрыться руками, но бил я от души и со всей силы, так что просто перерубил и руки, и шею. Ну если и после этого я увижу её живой… Хм… попробую сжечь. Глава 34 Покончив с последними из этой семьи природными изменёнными, я не стал расслабляться, даже меч продолжал держать в руке. В открытую на меня нападать больше никто не спешил: живые мертвецы больше не появлялись после той атаки с целью задержать меня и дать Изменённым перегруппироваться и устроить засаду, а фантомы перестали появляться с того момента как я зашёл в здание института. Беспокоил меня так и не показавшийся псионик. С упорством, достойным лучшего применения, он раз за разом атаковал меня всё тем же способом — пытался перехватить контроль над моим телом. И у него также ничего не получалось. А у меня не получалось найти его… Возможно, он какой-то… невидимый? Ага, а ещё неслышимый и необоняемый… Но, что вероятнее, его просто нет. Любому псионику для воздействия на человека или любое другое живое существо нужен зрительный контакт. Проще говоря, он должен видеть цель, и по-другому не бывает — ну или я о таком не слышал. Ходить за мной по зданию он просто не мог: обладай он в действительности той самой супер-невидимостью, давно бы мог меня прикончить. Для самоуспокоения я провёл последний тест: зашёл в туалет, сразу же закрыл за собой дверь и отошёл за стенку (ну, чтоб даже теоретически, через щели в двери он не мог меня увидеть), подождал немного… Сообщение о заблокированной попытке перехвата контроля над моим телом повторилось… Да ну бред! Будь это действия псионика, он бы уже давно понял, что этот трюк со мной не сработает, и попробовал бы что-то другое; а если не может больше ничего сделать, оставил бы попытки. Нет тут никакого псионика — похоже, «система» сбоит. Хотя о сбоях микрокомпьютера я тоже никогда не слышал… кроме тех баек про сошедших с ума изменённых, которыми пугают друг друга горожане Ньюхоума… От этой мысли в желудке как-то похолодело: словно кусок льда туда положили, или, скорее, там внезапно оказался кусочек космического вакуума… Стоит проконсультироваться с Юджином, когда вернусь в Ньюхоум. А пока надо найти серверную, где должна быть нужная мне информация, забрать искомое и валить из этого гостеприимного места… Планов института не сохранилось в Ньюхоуме, по крайней мере, мне не удалось их найти, зато уже на месте я обнаружил останки внутренней сети института: несмотря на развитие беспроводных технологий, она всё же представляла из себя сеть проводов, по которым я и нашёл серверную. И даже больше: мне удалось найти в ней вполне рабочую машину, из которой я узнал точно, что и где лежит. Согласно новым данным, в институте была ещё и лаборатория, где хранились практические образцы экспериментов по интересующей меня теме, но наложить на них лапу мне не удалось: лаборатория находилась на цокольном этаже, и из её недр как раз и рос странный оранжевый кристалл. Наводит на некоторые мысли… А вот носители информации (некоторое подобие жёстких дисков) мне удалось собрать почти все. Я даже прихватил лишних, может, хранящиеся на них данные тоже будут интересны, это пусть уже специалисты «Инсауро» разбираются, а моя миссия здесь выполнена — можно возвращаться. В лагере оказалось всё в порядке: мои спутники ждали меня, нашего костерога никто не схарчил и сам он никуда не сбежал — хотя, несмотря на угрожающий вид, этим флегматичным животным такие фортели вообще не свойственны. Когда мы уже свернули лагерь и устроили Тарака на костероге (травмы Изменённого оказались неопасными, но тяжёлыми: ему перебили ахиллесово сухожилие, и хотя наниты, курсирующие в крови любого Изменённого, скрепили повреждение и травмированная часть оказалась жестко зафиксирована, местная медицина и высокие технологии имеют свой предел), травмированный бангор вспомнил об оставшемся в живых парне из экспедиции «Техносатилит». — Да может и хрен с ним? — поморщился я. Лезть снова в мёртвый город совсем не хотелось. — Мы не армия спасения. И вообще, если бы им удалось добраться до информации, нам бы пришлось убить их всех… — Но им не удалось, а нам не пришлось! — отрезал Норман, вперив в меня очень неодобрительный взгляд. — Послушай, парень, Изменённые изначально были созданы, чтоб помочь людям выжить. — видя, что я хочу что-то возразить, Норман надавил: — И не важно, как эти люди к тебе относятся! Если ты можешь помочь, тем более тебе это не слишком-то и сложно, а для человека это вообще может быть единственный шанс, просто помоги! — и чуть смягчившись добавил: — Не ради них, и не жди благодарности. Сделай это ради себя. Я пристыженно покивал, прихватил из походных рационов пару бутылок питательной смеси (парень долго голодал, и другая пища могла повредить ему) и снова отправился в мёртвый город. *** Подробный отчет Михаэлю, после которого мне ещё пришлось составлять его копию, видимо, для истории (причём к видеозаписям ещё и текстовый документ со своими наблюдениями и выводами), рапорт городской страже о ликвидации группы природных Изменённых, поселившийся в мёртвом городе, прочие административные мелочи… Всё это заняло весь день, причём утомило меня, пожалуй, даже больше, чем бои с теми же Изменёнными. А в самом конце дня, когда я уже наконец принял душ и приготовился приятно провести вечер с книжкой в своей комнате, мне пришло сообщение от княжны Хлои Энсторской… кажется, это начинает становиться традицией…