– С последней семёркой отправилась пара «скорпионов» высокого ранга. Так? – Д-да. – Именно они руководили операцией. Так? – Т-так. – И вопреки правилам вас им подчинил лично Повелитель Энлиль, приказав слушаться беспрекословно. Правильно? – Пра-виль-но. – Они нас ждут на переправе у реки? – Угу. – Ну, видишь, как просто говорить правду, а ты только что хотел натворить глупостей. Кстати, Шудур, когда за вами должны прилететь шемы? Поняв, что ему даётся последний шанс, Шудур угрюмо ответил: – Через 16 дней на берегу Большой реки. На этом я закончил допрос, и, понимая, что в тот момент пленные более всего желали убраться от меня как можно подальше, сказал: – Ладно. Заберите тело и ступайте отсюда, только далеко не уходите, а то Лихур будет нервничать. Понятно? – Да, – они быстро вскочили, подняли за руки и за ноги труп и потащили его к каменной осыпи. Я смотрел им вслед, и глухая жалость сжала горло. По правде, они не виноваты в случившейся трагедии, их хладнокровно использовали в непонятной политической игре, и подставили под наши копья. Жаль. Вспомнив подходящий к случаю каламбур из своего времени, я невольно скривил губы: «добро всегда побеждает зло, ставит его на колени и зверски убивает». М-да. Я обернулся к своим друзьям и спросил напрямую: – Что будем делать, братцы? Похоже, впереди нас ждёт засада. – Менять маршрут нет смысла и возможности. Надо двигаться дальше, – мрачно ответил Син, глядя на лужу крови. Я догадался, что он ненавидел кровопролитие и старательно это скрывал. – Отобьёмся, – прогудел Акти. – Нужно подумать, – произнёс Рахур. – Я предлагаю ещё попытать этого «золотогрудого» урода, – зло проговорил Сагни. – Похоже, есть р-работа для меня. Схожу в р-разведку, – прорычал Лихур. Я оглядел своих верных спутников и подвёл итог: – В этой более-менее понятной ситуации непонятно главное: как, находясь в далёком Двуречье, Энлиль узнал о моём появлении в резиденции Повелителя Энки? И какое ему дело до меня, если он обо мне ничего и знать не знает? Ответов пока нет, но, безусловно, со временем всё разъяснится. А сейчас мы приберемся здесь, а потом отправимся в лагерь чужаков и поищем что-нибудь полезное. Если место подходящее, то устроим там короткую передышку. И не возражайте! Неужели не понятно, что в нынешних условиях даже небольшая рана может привести к заражению крови и гибели даже таких сильных воинов, как вы. Лихур, пока мы тут будем разбираться, сходи в поиск. Постарайся проникнуть по коридору как можно дальше, но не увлекайся. Ищи любые следы «серых». Превозмогая боль и усталость, мы вернулись на место сражения, забросали землёй пятна крови, а затем несколько раз протащили по полянке сломанное дерево и накрыли погребальные пирамидки ветками. Перед уходом мы окружили могилу и, подняв копья, трижды крикнули боевой клич: «Ар-ра-а!». Трижды эхо отразилось от склона горы и улетело на простор. Простите нас ребята за всё, что мы сделали и, что не сделали. Прощайте. Стоянка «серых» находилась примерно в километре от места боя. Среди выщербленного эрозией туфа в глубине террасной площадки темнел замаскированный ветками вход в пещеру. Над ней нависал скальный карниз, а чуть дальше пенился бегущий откуда-то с заснеженной вершины ручей. Короче говоря, мы увидели почти идеальное укрытие. Син с Рахуром сразу же полезли внутрь грота уточнить что, к чему. Сагни взялся развести костёр, а Акти, кряхтя, устроился в тенёчке. Пока все занимались своими делами, я принялся разбирать свою укладку. Глядя на остатки лекарств, я вздохнул, понимая, что их хватит в обрез и то, если нам удастся избежать ещё одного серьёзного боя. Мечтать, конечно, не вредно. Однако семеро головорезов во главе с двумя «скорпионами» наверняка думают иначе. Значит, придётся стать хитрее врагов, чтобы победить их до боя, или без боя. Но до этого надо ещё постараться дожить. Сейчас мои спутники не смогут ни сражаться, ни идти дальше, и, если их не подлатать, дальнейшее путешествие теряет всякий смысл. Мои размышления прервали громкие возгласы, донёсшиеся из глубины пещеры. Я немедленно бросился на шум. За мной прибежал Сагни. А следом приковылял и Акти. Привыкнув к полумраку, я увидел отлично организованное пространство. Слева двумя рядами размещались четырнадцать спальных мест, в центре возвышался выложенный из плоских камней стол, а в углублении справа находилась кладовка. Син и Рахур стояли посредине пещеры около вороха разных вещей и вертели в руках два странных устройства. – Антон, нам повезло! Смотри-ка, что мы здесь отыскали! – Син, дорогой, если я хотя бы догадывался, что это такое, я бы сплясал джигу, но я понятия не имею. – Ха! Это же «дымящееся зеркало»! – Ура! Дымящееся зеркало! А что это такое? – я уже начал злиться. – Это оружие, испускающее луч, уничтожающий всё, во что попадёт. Я вперился глазами в эти устройства, напоминающие очень длинные китайские фонарики с тремя утолщениями в виде блестящих бубликов на тёмно сером матовом корпусе. Отлично! Дистанционное оружие – это то, что нужно. Сколько можно заниматься резнёй? – И каков его принцип действия? – Это по части Рахура. На рейдере он числился оператором огневой защиты. Правда, прошло столько времени, что я уже сомневаюсь, было ли это вообще… Наверно, он всё позабыл. – Ничего я не забыл. Вечно ты ворчишь, как старик. Антон, это генератор импульсного излучения высокой плотности. Фазовое смещение гравитационной и электромагнитной составляющих вызывает резонанс структуры вещества и разрыв молекулярных связей. В результате по направлению импульса возникает канал полного распада с выбросом энергии. Из-за внешних эффектов излучатель назвали «дымящимся зеркалом». Меня потрясла эта микролекция, прозвучавшая в первобытной пещере, как выступление камерного хора в дремучем лесу. Возможно, впервые я увидел своих спутников с другой стороны их жизни. И в который раз меня поразила трагедия этих удивительных существ, взявших в руки вместо манипуляторов космических систем копья и щиты и надевших вместо скафандров примитивные доспехи. Высокая космическая цивилизация опустилась до уровня железного века. Не дай бог пережить такое! – Скажи Рахур, на сколько выстрелов рассчитано это устройство, и какова его мощность? – Только один импульс. Короткий, но очень мощный. Если не промажешь, то можешь сбить шем, повредить шугир, проломить стену, разрушить запор любых ворот. – Короче, одноразовый гранатомёт с кумулятивной гранатой, маловато будет, – тихо проворчал я, а затем громко сказал, – Ну, что же заряженной пушке в дуло не смотрят. – Не понял, – уставился на меня Рахур. – Потом объясню. Береги их. Возможно, они пригодятся, – и тут же подумал: «А лучше бы, нет». Среди трофеев нашлись новые льняные рубахи, набедренные повязки, носки и мокасины серого цвета, и я чуть ли не силой заставил своих спутников сменить эту часть одежды и выбросить свои чёрные лохмотья. Они поворчали, но после купания в водопаде и обработки ран всё-таки переоделись. Затем Син заменил утраченное и повреждённое оружие, Рахур пополнил запас пищи, снаряжения и одежды, а я едва не подпрыгнул от радости, когда Сагни протянул мне контейнер с медикаментами. Разобравшись с трофеями и обеспечив ночлег, ребята расселись у костра и, будто сговорившись, отказались от еды в ожидании Лихура, словно от него теперь зависела наша судьба. Солнце клонилось к закату. Вечерело. Огонь костра, отбрасывая блики на лица, превращал их в неподвижные маски, и чем больше я наблюдал за моими притихшими спутниками, тем больше понимал, насколько им плохо. Днём мужики хорохорились и терпели, и к вечеру их недомогание начало медленно сползать в апатию. В таком состоянии с ними шутя расправится шайка убийц, бродящая где-то впереди. Я не мог этого допустить и, махнув рукой на здравый смысл, раздал каждому по одной красной пилюле стимулятора. Они нуждались в подобной помощи именно сейчас, завтра она им может и не понадобиться. В заветной коробочке осталось одиннадцать шариков. Авось хватит. Вскоре народ оживился, все начали обсуждать подробности боя и изливать всё, что у них накопилось. Словно плотина прорвалась. Слава богу. Разрядка. Теперь им станет легче. Когда солнце скрылось за верхушками гор, из потемневших от сумрака кустов выбрался шатающийся от усталости Лихур. Мы вскочили и, стоя, нетерпеливо дожидались пока он, скинув одежду, плескался в ручье, смывая пот и грязь. Затем он надел чистое бельё, которое ему протянул Рахур, отряхнул плащ, лёг к огню, вытянулся, и устало закрыл глаза. – Что скажешь? – спросил Син. – Опасности нет. Все облегчённо вздохнули и начали рассаживаться вокруг огня. Син пожал плечами и махнул Рахуру, предлагая приступить к еде. Слово за словом, разговор зашёл о вооружении космических странников. Оказывается, они имели довольно разнообразный арсенал. Среди дальнобойного оружия они выделяли несколько систем. Из ручного оружия наиболее распространёнными были кси – излучатели ближнего боя, аналогичные нашим пистолетам и уже известные «дымящиеся зеркала». Из оружия командного состава заслуживали внимания иб – дальнобойное метающее устройство, имеющее до 50 взрывных зарядов, и вагир – акустическое оружие с сильным парализующим эффектом. Более мощные системы имели разные принципы действия и назначение. Шаргир – разрушитель машин, шарур – разрушитель крепостей. Эти устройства обычно устанавливались в башнях на вращающихся турелях или в шугирах (местных танках) и управлялись тремя операторами, а их мощность определялась в условных единицах, кратных десяти: 10, 100, 1000. Сами Повелители помимо своих артефактов иногда пользовались боевыми трезубцами, называемыми шаргаз. В этих разрядниках на остриях эффекторов напряжение достигало десятки миллионов вольт. Боевые системы большей мощности устанавливали на космических челноках или тяжёлых шемах, которые помимо излучателей оснащались ракетами и торпедами разного назначения. Однако ко всему этому оружию стража не имела никакого отношения, и только специальные боевые отряды, иначе называемые сонмами, имели право его использовать по особому разрешению Высшего Совета. Но, вопреки неукоснительным правилам и законам, «скорпионы» использовали его направо и налево безо всяких разрешений. А, поскольку в отряде «серых» карателей появились «зеркала», то значит за всей этой операцией, так или иначе, стояли скорпионы и сильные мира сего. Я вслушивался в разговор, глядел на игру огня и спорил сам с собой, испытывая целую гамму чувств от вполне естественного страха до бесшабашной злости: «Господи, во что же я вляпался? Ну, на хрена козлу баян? Ты, козлик, радуйся, что это всего лишь баян, а не рояль. Прекрати ныть и распускать сопли! Ты, в конце концов, Избранный, или погулять вышел? Пока всё обходилось и удавалось уносить ноги, авось и дальше фортуна не подведёт. Однако с чего это вдруг на меня взъелся Энлиль? А что, если и вправду моя скромная персона может потрясти весь тутошний миропорядок? Всё это сильно смахивает на чушь собачью. Может, ещё захочешь покаяться? Тогда в чём? В конце концов, не сам же ты всё это затеял, и не по своей воле здесь торчишь. А, какого лешего, ты вообще полез в портал под разрушенной церковкой? Отстань. Сам дурак». Землю уже залила густая мерцающая темнота южной ночи, и из-за горной гряды выполз полумесяц луны, когда проснулся Лихур. Он пружинисто поднялся, потянулся, зевнул, подсел к костру и, жадно поглощая еду, повторил, что коридор свободен и следов «серых» впереди нет. Пока он рассказывал, я внимательно смотрел на свою команду, и всё больше убеждался, что к завтрашнему дню ребята не оправятся от ран. Надо их лечить и ждать. Но сколько? День? Пять? Стоп. А если попробовать решить проблему иначе, повторив прошлый эксперимент, как с Лихуром, но, естественно, с поправкой на количество участников? Я посмотрел на часы. Поздновато, конечно, но, исходя их прошлого опыта, много времени это не займёт. Нужно рисковать. Наклонившись к Сину, я попросил его связать пленных. Он удивлённо вскинул брови, поднялся и скрылся в темноте. Когда он вернулся, я подозвал всех к костру и прямо спросил: – Друзья, верите ли вы мне? – Да. Зачем спрашиваешь? – Тогда снимайте одежду. Всю до последней нитки… Теперь встаньте вокруг костра, возьмитесь за руки и не отпускайте их ни при каких обстоятельствах. Встав в круг, я взял за руки Сина и Сагни, закрыл глаза, сосредоточился и мысленно соединил нас всех воедино. В ладонях появилась покалывающая пульсация тока. Ребята, видимо, тоже что-то почувствовали, и, не понимая, что происходит, крепко сжали руки и замерли от неожиданности. По кругу тел побежали ощутимые волны энергии. Не теряя времени, я мысленно обратился к силам Земли и Огня с просьбой избавить нас от недугов и наполнить первозданной силой. Сначала ничего не произошло, и я уже хотел прервать опыт, но в этот момент почувствовал ритмичные толчки из-под земли. С каждой секундой волны земной энергии усиливались, сотрясая тело. С невидимого в темноте склона посыпались камни, а в горах раздался гул. Не знаю, как другим, но мне почудилось, что ноги проросли в землю, достигли её раскалённых недр и разветвились там будто корни. По этим каналам вверх заструилась сила, достигла моего тела и побежала вдоль позвоночника. Солнечное сплетение превратилось в огромный огненный шар, из которого горячие волны через руки покатились дальше к моим друзьям. Стоящие рядом Син и Сагни вздрогнули и ещё крепче сжали мои ладони. Вскоре мощно запульсировал весь контур, и живой огонь костра, начиная с меня, растёкся по нашим телам, превратив их в светящиеся изваяния. На минуту мы стали единым организмом, в котором каждая живая клетка получила свою долю энергии и любви, от чего возникло удивительное чувство единения и силы. Время, казалось, остановилось. Я чувствовал и понимал каждого из своих друзей, и старательно помогал Стихиям восстанавливать их поврежденные тела. В ответ пришли волны удивления, восторга и искренняя благодарность. Когда время вернулось в своё привычное русло, Стихии ушли, круг сам собой распался. Мы отвалились от прогоревшего за минуту кострища и, не удержавшись, шлёпнулись на задницы. Среди ночи раздался многоголосый хохот. Постепенно угомонившись, все оделись и вернулись к выгоревшему дотла костру. Спать никто не хотел и вскоре на прежнем месте опять весело затрещал огонь. Я обрадовался, что мои спутники перестали сторониться моего общения со Стихиями, и самипочувствовали возможности сил природы. Дождавшись, когда все немного угомонились, оделись и расселись у костра, я спросил: – Как самочувствие? Как раны? Стало лучше, хуже или без изменений? За всех ответил Син: