Вольский прикоснулся к заколдованным браслетам. Небольшое жжение – и они спали с моих изуродованных ожогами кистей. – Больно? – участливо спросил Вольский, хмуря брови. – Нет, – поспешила успокоить я его. – Сейчас запустится процесс регенерации, так что ничего страшного. Так же легко и быстро он снял с меня другие зловредные амулеты. Его возможности поражали, он намного сильнее, чем некогда была я… Впрочем, он ведь проклятчик, который постоянно имеет дело с опасными артефактами. Идя по коридору рядом с быстро шагающим магом, я осознала, что теряюсь в догадках. – Как вы нас нашли? Одна из глушилок оказалась недействующей? Мы остановились как раз на том месте, где меня облизал вампир. При мысли о том, что ситуация может повториться, омерзения, вопреки ожиданиям, не возникло. Наоборот, сердце забилось в груди как безумное: я уже предвкушала возможный поцелуй. – Нет. Мы отыскали вас благодаря тебе и Даше. Я искренне удивилась: – Да ладно! Я-то каким боком здесь? Вольский улыбнулся моей непосредственности, и я почувствовала себя неловко. – Ты подсказала Даше, что нужно бояться. Она маленькая и пока не умеет испытывать страх, поэтому не знает, когда следует со мной связываться. Чего-то я не пойму… В каком смысле связываться? И как это – не умеет испытывать страх? Она же умная девочка! – О чем ты? – Моя дочь – очень сильный ментал, – с гордостью заявил папаша с подтекстом, мол, догадайся сама. – Вы хотите сказать, что девочка позвала мысленно, невзирая на разделяющие вас километры? – Мы ведь перешли на «ты»? – напомнил Александр, улыбаясь. – Повторю снова: Даша – редкой силы ментальный маг. Она чувствует эмоции, иногда читает мысли и, когда не видит для себя опасности, не думает, что пора звать на помощь. «Миа, пора бояться?» – теперь странный вопрос ребенка получил логическое объяснение. Закрытую дверь спальни Вольский высадил заклинанием. – Папка! – обрадовалась Даша. – Долго же ты нас искал, – недовольно процедила бывшая жена проклятчика. Скромно стоя у входа, я дождалась, пока экс-супруги перебросятся парочкой совсем не ласковых слов. Александр был холоден, его бывшая супруга – высокомерна. – Я хочу остаться с мамой! – раскапризничалась девочка, когда Вольский взял ее на руки. – Поверь, Даша, она сейчас будет очень занята, – направляясь на выход, успокоил Вольский. Глядя отцу через плечо, девочка вопросительно прошептала: – Мама?.. Ксения боролась с собой, я это ясно видела по ее лицу. Но, увы, «Зеркало Купидона» победило. – Даша, я потом приеду к тебе, – сообщила она, опустив голову. Из дома вышли все вместе. Васю тоже не забыли: один из боевиков Контроля, заглянувший в спальню, по просьбе проклятчика вынес его на руках. Человек, разрушивший семью Вольского, сидел на ступенях крыльца. Сухощавый мужчина осматривал его окровавленную, с расквашенными губами и заплывшим глазом голову. Увидев избитого Хока, Ксения стремглав бросилась к нему. – Что с ним?! Ему серьезно досталось? – с откровенными нотками паники в голосе спросила она у целителя. – Я в порядке, – заверил Хок, целуя ей руки. – А еще пять минут назад это было отнюдь не так, – с иронией заметил маг, занимающийся его ранами. – Вам, молодой человек, пора прекращать влезать в передряги. В следующий раз целителя может не оказаться рядом, когда вам отобьют селезенку. Ксения, прерывисто всхлипнув, сжала руку любовника. Она словно позабыла о существовании Даши и бывшего мужа, которые стояли неподалеку и наблюдали всю эту милую сцену. Мне стало неудобно за нее, и я отвернулась. И потому пропустила появление Хемминга, который двигался бесшумно, словно призрак. – Да, Хок, тебе действительно пора завязывать, – подтвердил он слова врачевателя. – Ведь убьют же тебя, идиота. – Я живучий, – скривил еще не зажившие губы в улыбке Хок. – Ты, может быть, да, тот еще неубиваемый засранец, – кивнул контролер и колко добавил: – А твоя женщина? Я услышала, как скрипнул зубами преступник. – Миа, пойдем, – тронул меня за плечо Вольский. Сдвинутые брови, глубокая морщинка на переносице – ему не нравилось увиденное, и все же он не казался разгневанным или ревнующим. Может, не стоит рассказывать о запрещенном артефакте на Ксении? Кто знает, вдруг вообще не захочет избавлять бывшую жену от зловредных чар? От подобных мыслей стало стыдно. Нет, я обязательно расскажу ему о «Зеркале Купидона». Только немного позже. Сглотнув тяжелый ком в горле, ускорила шаг и догнала Вольского с Дашей. Расстояние увеличивалось, но обостренный слух оборотня позволял слышать все, что говорилось возле крыльца. – Хок, сегодня ты попался, и доказательства неопровержимы, – вкрадчиво произнес Натан Хемминг. – И теперь у тебя два выхода: предстать перед судом или… – Я согласен на «или», – перебив его, быстро проговорил Хок. Хемминг довольно хмыкнул: – Я не сомневался в твоем выборе. Даже у самого сильного, изворотливого мужчины когда-нибудь обязательно появится слабость – его женщина. Судя по всему, контролер только что завербовал неуловимого амага? Что ж, думаю, к этому все шло, раз тот выбрал в возлюбленные женщину с ребенком. С детьми особо не помотаешься по свету от ВОКа, нужно как-то договариваться. Вот только что он будет делать, когда Ксения от него уйдет? А она уйдет – Вольский вряд ли отдаст ей дочь, а потом еще и снимет амулет… И тогда Ксения захочет вернуться к бывшему мужу. Обо всем этом я мрачно думала, находясь в машине рядом с Вольским и Дашей, задремавшей у него на руках. Измотанная страшноватыми приключениями, девочка уснула, уткнувшись лицом в плечо отцу, и тот держал ее, стараясь лишний раз не шевелиться. Сидел, закрыв глаза. Хотела бы я знать, о чем он думал. К коттеджу подъехали в сумерках. В молчании вошли в дом, никто нас не встречал, но с кухни доносились умопомрачительные ароматы. Так же молча втроем поднялись на второй этаж. Вольский остановился возле детской: – Мы не договорили вчера, Миа. Я пожала плечами. А о чем мы еще можем говорить? Чувствуя душевное опустошение и легкую печаль, направилась к занимаемой комнате. – Миа, – тихо позвал маг. Я застыла не поворачиваясь. Боюсь, сейчас выражение моего лица многое ему расскажет. А я не готова раскрывать душу на неравных условиях. – Лично я не думаю так, как тот боевик, грубо отозвавшийся о твоем обращении. Мой дед – вервольф, но бабушка-магичка счастлива с ним спустя многие годы. Оборотни – не животные, часто они более человечны, чем некоторые маги. На душе потеплело. Уж кому, как не мне, знать, что отдельные веры идеальны с точки зрения ревнивой женщины? Они верны своей избраннице, не могут без нее долго, безумно любят и балуют ее. И все же… они обрастают шерстью, превращаясь в зверей. – Миа, я настаиваю на разговоре после ужина. – Хорошо, Александр. Душ я принимала добрых полчаса. Затем, поддавшись настроению, отыскала среди своих вещей платье, похожее на то, что подарила вампиресса Кассандра. Кораллового цвета и с черным поясом, оно было окантовано такого же цвета шнуром по вырезу и подолу, а так фасон один в один, даже из того же магазина. Посмотрела в зеркало – красавица! Хочу, чтобы Вольский запомнил меня такой: яркой, легкой, с задором в глазах. Утром уеду, хватит с меня призрачных надежд. Расскажу ему все, и Ксения вернется к нему, когда «Зеркало Купидона» перестанет на нее влиять. Так что не стоит рвать сердце в клочья, оно мне еще пригодится. Принятое решение подарило облегчение и свободу. Свободу с горьким привкусом потери несбывшейся мечты. Гоня прочь мрачные мысли, спустилась вниз. В столовой собрались все, кроме проклятчика и его дочери. Взъерошенный, буквально поминутно зевающий Вася находился в центре внимания – Ким и Лиза слушали его рассказ с повышенным вниманием. – Привет, героиня! – обрадовался водитель моему появлению. – Теперь твой черед рассказывать, как все было. Я тоже послушаю, а то все самое интересное случилось, когда я дрых. Медленно обведя собравшихся хмурым взглядом, я покачала головой: