– У тебя что-то случилось? – спросила Ива, присев рядом с тем, что имело вид громадного уха – размером примерно с большую тарелку. Фигура всхлипнула и повернула к девочке своё массивное широкое лицо: по щекам струились два ручья слёз. Огромные зелёные глаза моргнули – и новые слёзы, выплеснувшись наружу, замочили Иве ботинки. – Я… я думала, что тут никого нет, – сказала камнеподобная фигура. – Ты поэтому плачешь? – спросила Ива, уже сообразив, что это вовсе не каменное существо – это тролль. Раньше ей не приходилось видеть троллей так близко. На самом деле она вообще видела только изображение тролля – на знаке «Осторожно: тролли»: там были нарисованы огромные фигуры с всклокоченными рыжими космами, покатыми плечами, щербатым ртом и вооружённые дубиной. Но у тролля, рыдающего перед Ивой, были все зубы, очень аккуратно причёсанные рыжие волосы, и, похоже, он был без дубины. И всё же… всё же это тролль. Определённо тролль. Существо покачало головой: – Нет… Я плакала потому, что… понимаете… я не могу вспомнить, что случилось. А пока не вспомню, не могу вернуться. Ива вручила троллихе шарфик с подковами в качестве носового платка; та с благодарностью приняла его крупными каменными пальцами и довольно грациозно промокнула лицо. – Не можешь вернуться куда? – спросила Ива. – Домой, – ответила троллиха. – А почему? – продолжала расспрашивать Ива, отпрыгнув в сторону, когда из глаз существа хлынул новый поток слёз. Троллиха всхлипнула: – Ну, я должна была драться с Верушкой. – Она сделала паузу, подчёркивая значительность сказанного, но лица слушателей выражали лишь недоумение. – Вы же знаете, кто это? Друзья замотали головами. Это поразило троллиху до такой степени, что она даже временно прекратила рыдать. – Верушка – величайший воин среди всех тролльих племён. – И чего, ты должна была с ей сразиться? – выпалил Освин, как обычно подглядывающий за происходящим через дырку в саквояже. Под взглядом тролля саквояж начало потряхивать. – Ну я енто, прост, в общем… Троллиха хлюпнула носом и повесила голову. – Да, вы правы. Я совершенно не выгляжу как воительница, верно? – сказала она. Ива, отметив про себя её аккуратно заплетённые волосы и довольно чистый и свежий запах – кажется, известняка, – не могла не согласиться. – Ну так ведь это не конец света? – спросила она. Троллиха замотала головой: – Понимаете, вам, наверное, это неизвестно, но большинство троллей не отличаются чувствительностью. – Правда? – вежливо ответила Ива, как следует встряхнув саквояж, где принялся было хихикать Освин. Троллиха продолжала: – Девиз моей семьи – «Ярость». У всех моих братьев есть по ожерелью из человеческих костей в виде слова «Я_Р_А_С_Ь». – Троллиха удручённо улыбнулась. – С правописанием у них тоже неважно, – добавила она с той же улыбкой. – Мой отец был вождём, а мать – его военачальницей, а потом она его одолела и сделала своим рабом, – сказала она, ностальгически вздыхая. Глядя на их потрясённые лица, троллиха покачала головой: – Да у супругов-троллей это совершенно нормально. Она соорудила ему клетку прямо под своим троном, тоже из костей. Кости у нас тут прямо пунктик. Выпускает его раз в несколько месяцев, когда на неё нападает лёгкая сентиментальность… Рассказ продолжился под всеобщие ахи и охи. – У троллей это считается вполне здоровыми отношениями. Большинство жён-троллей съедают своих суженых, если ссоры заходят слишком далеко – а это обычно происходит в течение первого года брака… Видите ли, женщины-тролли зачастую сильнее и свирепее. Они больше ростом и волосатее мужчин, поэтому их ценность выше. Как правило. Я единственная девочка в семье. И как дочь вождя была гордостью клана… пока не стала их самой большой напастью… На самом деле это забавно: ведь меня так зовут, – проговорила она с глубоким вздохом. – В общем, мама из кожи вон лезла, но я просто не могла усвоить троллий образ жизни. Тролли живут по принципу: «Вдарь дубиной один раз по тому, что движется, и дважды – по тому, что не движется». Ну а я как-то не очень любила дубасить всех направо и налево. Предполагалось, что каждый день я ухожу тренироваться с дубиной. Но мне это казалось неразумной потерей времени. Поднимаешь её и бухаешь об кого-нибудь – тут много ума не требуется. – Она вздохнула. И тут Самтаймз опять грохнулся в обморок. – Ну вот опять! – вскричали хором Незаменима и Ива. – Что случилось? – спросила троллиха, таращась в полумрак. Но Ива даже не успела ничего объяснить, как Самтаймз сел с широко распахнутыми глазами: – Ты пряталась от семьи, притворяясь, будто упражняешься с дубиной, а на самом деле уходила в лес за этой пещерой и разводила там садик, о котором никто не знал… И у тебя был кролик, – прошептал он. Глаза у троллихи округлились от изумления. – Откуда ему это известно?! – ахнула она. – Он видит прошлое, – объяснила Ива. Троллиха отвернулась – у неё на лице застыла гримаса стыда. – Он прав. Так я и делала. Я завела его не для еды, понимаете… Просто он мне нравился. Я даже имя ему придумала. Но когда мать об этом узнала, случился худший день в моей жизни, – и она низко опустила голову. – Тролли не держат питомцев? – догадалась Незаменима, двигая очки вверх. Напасть задумалась: – Да нет. В смысле, папа в некотором роде тоже питомец, я полагаю… Но ни один тролль раньше не держал в качестве питомца кролика и не выращивал ромашки просто потому, что они красивые. Моя мать… она по-своему пыталась понять, конечно, после того как послала моих братьев разрушить сад… и убить Челюсть. – Челюсть? – переспросил Пернатий. – Кролика. Пернатий ахнул: – Вот звери! Напасть согласно кивнула: – К счастью, он удрал. Но я-то сначала думала, что его прикончили, и начала рыдать. Мать сказала, это была последняя капля. Я понятия не имела, что со мной происходит, да и никто не знал толком. Пришлось послать за гномом на другой край долины. Гномы мудрые, понимаете? В общем, он объяснил, что плач – это то, что делают люди. – Она выглядела смертельно подавленной. – А что, тролли не плачут? – удивился Самтаймз. – Нет, – покачала головой Напасть. – Ну и можете вообразить реакцию семьи. Мои братья хотели построить клетку для меня… и поставить рядом с папиной. Но мама решила дать мне последний шанс. Моя мать думает – а это среди троллей редкость. Но, конечно, она знала, что если я не возьму себя в руки, то навсегда останусь пятном на её имени. И тогда начались мои тренировки под личным наблюдением матери. Это был сущий ужас, – её передернуло от воспоминаний. – Но наконец она объявила, что я готова настолько, насколько это вообще возможно, и в прошлый вторник должен был состояться бой между мной и Верушкой. Но я ничего об этом не помню! – Совсем ничего? Она кивнула: – И никто другой тоже не помнит, и некоторым это показалось очень подозрительным. Иные считали, что у меня есть в запасе всякие другие человеческие фокусы и я ими воспользовалась. – Человеческие фокусы? Это что? – не поняла Ива. – Типа магии, вроде как я заставила их что-то забыть. Я видела, как братья втайне делали клетку. В общем, пока все спали, я сбежала, но до сих пор не помню, что же произошло, и пока не вспомню – не смогу вернуться домой. Словом, я тут застряла, и возможно навсегда. Ива покачала головой: – Не думаю. Под удивлённым взглядом Напасти Ива рассказала всё, что знала о пропавшем вторнике. – Так вот что со мной случилось! День пропал вместе со всеми моими воспоминаниями? – уточнила Напасть, глядя широко распахнутыми глазами. Пернатий кивнул. – Похоже на то, – подтвердил он и поведал о малыше-дракончике, который должен был вылупиться. Глаза троллихи наполнились слезами: – О, мне так жаль! – Что-то подобное произошло со всеми нами, – продолжила Ива, нервно сглатывая, когда перед её мысленным взором вновь возникла фиолетовая шляпа с залихватским зелёным пером и отворачивающееся бабушкино лицо. – И я думаю, что мои пропавшие воспоминания как-то связаны с моей бабушкой… и возможно… с чем-то плохим. Незаменима тронула её за плечо: – Может, и нет. – Мы должны выяснить, что произошло, – сказала Ива, расправляя плечи. – Даже если… – тут её глаза увлажнились, – даже если это что-то такое, чего лучше не знать… Напасть шмыгнула носом и кивнула: – Вы правы. Неведение ещё хуже. Может, меня победили. Скорее всего так, но я хотя бы доказала, что я тролль, хоть и побитый. Так как вы собираетесь найти этот пропавший вторник? Ива обрисовала их план и объяснила, зачем им нужно найти дом Морег. – Он в Пастернаковом проулке, – закончила она.