— В конечном счете, — добавляет она, — никто не может прыгнуть выше головы… Даже если переводит Гомера. Слова действуют на отца как обвинительное заключение. Он отводит взгляд, рассматривает полки с книгами, отступив на пару шагов. Наконец растерянно смотрит на дочь: — Ты сказала, ты собираешься что-то сделать. — Да. — Ты как-то странно говоришь. Я так и не понял, что привело тебя сегодня сюда. — Хотела утвердиться в своем восприятии героя. — Хотела… что? Он хмурит лоб, пытаясь понять. Ему вдруг кажется, что он понял. Он показывает на свадебную фотографию: — Твой бедняга муж… Елена едва удерживается, чтобы не рассмеяться ему в лицо. — Я не о нем. Она берет плащ, надевает. Отец пытается ей помочь, но она останавливает его, покачав головой. Он отступает на шаг, глядя на нее. — В то лето я не успел вернуться за твоей матерью, — говорит он. — Все произошло очень быстро. Я нашел только тебя и увез на Гибралтар. — Ты просто взял меня с собой и уехал как можно быстрее. — Меня искали, чтобы убить, как многих других. Я был достаточно известен в Малаге. Я не мог ее ждать. — И она осталась, без мужа и без дочери. — Я рассчитывал, что приеду за ней. Ты же знаешь. Я занялся этим, как только смог… Когда у меня появились средства. — Но было уже поздно. За твое бегство она заплатила тюрьмой, где с ней покончил брюшной тиф. — Я помню об этом каждый день. — Я тоже. Она идет по коридору первая и говорит не оборачиваясь: — Как ты переведешь «vadimus immixti danais haud numine nostro»? Шаги отца отдаются тихим шарканьем домашних тапочек. Внезапно шарканье прекращается. — «Энеида»? — Ну конечно. — «Мы продвигаемся вперед среди греков, хранимые чужими богами». Елена открывает дверь на улицу и оборачивается, держась за дверную ручку. — Я дерусь просто потому, что дерусь? Она видит, что отец смущен. Почти испуган. — Не понимаю. — Не важно. — Она качает головой. — Думаю, об этом и речь. По Лайн-Уолл-роуд едет конвой. Впереди джип с британской военной полицией в красных фуражках. Остановившись у серых каменных стен Королевского бастиона, Гарри Кампелло видит грузовики, наполненные ящиками и покрытые брезентом, которые направляются к порту. Когда последняя машина удаляется, полицейский переходит на другую сторону улицы и идет до угла Бомб-Хаус-лейн. Там, стоя около кабины телефона-автомата, он разглядывает высокие здания, окна и балконы. Затем, дойдя до массивных дверей книжного магазина Силтеля Гобовича, который, как выясняется, открыт, поднимается на второй этаж. В магазине еще два клиента, так что после обмена приветствиями хозяин больше не обращает на Кампелло внимания. Тот рассматривает книги, листает трактат о грибковых и кожных заболеваниях, после чего как бы невзначай оказывается на террасе. С нее и правда все видно прекрасно, как на ладони: порт и бухта под небесами, набрякшими дождем, а на море сильный ветер гонит белые барашки. Когда он возвращается внутрь, клиентов уже нет. Кампелло подходит к самому большому столу, читает названия книг и делает вид, что внимательно листает одну из них. Наконец выбирает роман Денниса Уитли и показывает хозяину: — Сколько стоит «Евнух из Стамбула»? — Пять шиллингов и шесть пенсов. — Название многообещающее… Я беру. Он откладывает книгу в сторону и продолжает смотреть на стол. — Какая удача, что книжный магазин не закрылся, — говорит он через минуту. Хозяин кивает, не вынимая трубки изо рта и выпуская облака табачного дыма. — Губернатор Мейсон-Макфарлан считает, что книги — предметы первой необходимости для населения, — отмечает он. — Конечно, — подтверждает Кампелло. — Культура помогает выигрывать войны. — Я говорю то же самое. Он продолжает делать вид, что рассматривает названия. Хозяин указывает чубуком трубки в угол: — У нас там отдел старых и старинных книг, очень интересный. Может, и туда заглянете. Полицейский виновато улыбается: — Я не такой уж страстный читатель. Моя жена — вот кто любит читать. — Понимаю, — с готовностью соглашается хозяин. — Это часто бывает, и не только в наше время. Она осталась на Гибралтаре? — Нет, она в Белфасте. Но я шлю ей посылки время от времени. Хозяин указывает на отложенную книгу: — Если это для нее, рекомендую вам последний роман Маргарет Моррисон. — По-моему, он у нее есть… А что еще посоветуете? — Вот эта вещь Флоренс Риддель продается хорошо. Кампелло читает название на обложке: «Королевская свадьба». «Увлекательная история о революции, убийстве и любви прекрасной принцессы Тани», читает он на обложке. Наверняка что-то тошнотворное, заключает он. Однако изображает интерес. — Говорите, хорошо продается? — Уже почти ни одной не осталось. Очень романтическая история. Может, мы бы с вами такое не предпочли, но дамы от нее без ума. — Тогда я ее тоже возьму. Полицейский откладывает книгу к первой. — Я однажды приходил сюда с женой, еще до войны, — вспоминает он как бы случайно. — Возможно, вы нас помните. Хозяин задумывается, вынув трубку изо рта. — Да, возможно. Ваше лицо мне кажется знакомым. Кампелло снова улыбается: — Мы на Гибралтаре почти все знакомы между собой… А у вас еще тогда девушка работала. Испанка. Он произносит это как можно небрежнее. И доволен, когда хозяин подтверждает: — Да, Елена. — Имени я не помню, я с ней так и не познакомился… Она до сих пор у вас? — Она вернулась в Испанию. У нее книжная лавка в Ла-Линеа. — Надо же. Да что вы говорите?.. — На улице Реаль. У нее все идет хорошо, мне кажется. Она знает, как вести дела.