– Есть, командир! – радостно отозвался он. Да я и сам уже видел. – По одному к дереву давай. – Я указал на старшего: – Ты первый! – Тот хотел что-то еще вякнуть, но Валерка, видимо, решил отыграться за то, что ему дали по ушам, слегка пнул по ноге пленника. – Давай, пошел к березе! – Веревкин осмелел. Еще бы! Он уж приготовился умирать, наверное, ну или получить серьезных люлей, а тут я выдал свое «соло». Только когда последнего из непрошеных гостей привязывали к дереву, до их старшего наконец что-то дошло. – Вы че, правда наши? – Какие – ваши? – с издевкой в голосе спросил я. – Из Красной Армии… – Я тебя сто раз спросил: вы кто будете?! Ты меня посылал только. – Мы думали, вы немцы, ну, или полицаи. Хрен тут разберешься, – старший преображался буквально на глазах. – А не думали, какого рожна полицаи в лесу делают? Они носа боятся из деревень показать, а ты их тут ищешь! – Вы действительно свои? – не унимался наш пленник. – Ты мне надоел уже. Валер, закончил? – Ага, – Веревкин кивнул. – Пойдем отсюда. Вряд ли они тут одни. Друзья найдут, отвяжут… – Постойте, ребята… – О как, мы уже ребята. – Ну, чего еще? – спросил я лениво. – Роща на болоте… – А вот сразу нельзя было с этого начать, прежде чем меня сукой назвать, а? – выдохнул я. – На болоте деревья не растут! – произнес я ключевую фразу. То, что сказал пленник, было условной фразой партизан. Точнее, так они должны опознаваться с диверсантами, которых засылают к ним инструкторами. Нам этот пароль был известен по той причине, что, уходя в тыл, всякое может случиться, в том числе и вот такая встреча. Пароль специально сделали универсальным, просто для того, чтобы люди не перестреляли друг друга при встрече. Дальнейшее опознание будет уже по меткам. – Черт! – выругался старший из пленных и вновь сплюнул. – Валер, развязывай, свои это! – успокоившись, пояснил я Веревкину. – Вот так свои! – потирая ушибленные места, пробурчал Валера. – Ребят, извините, как-то нехорошо получилось… – старший находился в растерянности. – Лады, проехали, – заключил я. – Чего вы к нам вообще прицепились? – с интересом спросил я. – У нас встреча тут неподалеку. Из Москвы должна группа прибыть. Самолет, скорее всего, их пролетал. – Так-так, вон тут что делается. – Вы местность осматривали? – Ага. А тут вы, по лесу ходите осторожно, смотрите внимательно, думал все, фрицы кого-то сюда подослали. – Понятно. Отряд далеко? – Порядочно, верст двадцать на запад. Но тут наши недалеко должны быть, группу-то не мы одни встречаем. Точнее, мы как раз и не встречали, командир приказал прочесать лес. – Ладно, ведите уже, надо убираться отсюда, – заключил я. – А лошадь-то свою возьмете? – А чего ее бросать, мы на ней издалека едем, она еще пригодится, – кивнул я. Встреча с еще одной группой партизан, которые в свою очередь принимали гостей с Большой земли неподалеку, прошла уже лучше и легче. Там был настоящий командир, даже почти в форме. На ногах валенки и командирские штаны, а сверху телогрейка. В ушанке звездочка горит. Был тот командир в звании капитана Красной Армии, поэтому представлялся я первым. Это мне по дороге бывшие «пленные» рассказали, кто тут у них и в каких званиях. – Старший сержант разведывательно-диверсионного отряда ОМСБОН НКВД Морозов, – я вскинул руку к шапке. – Капитан Рыбченко, – ответил командир. Вместе с этой группой партизан были и наши коллеги из школы НКВД. – Старший группы, сержант Селиванов, – вскинул руку к виску молодой парнишка диверсант. – Откуда вы, сержант? – задал вопрос капитан. – Может, свалим отсюда куда-нибудь? – спросил я. – Не ровен час еще фрицы наведаются. Вон у них тут рядом такой укрепрайон стоит, мало ли! – Так вы были возле фабрики? – с интересом спросил капитан. – Да откуда мне знать, фабрика там или еще что? Посмотрели издали, ни хрена не поняли. Подойти ближе ночью не реально, только если кто-то страховать будет и перекроет дорогу, чтобы в спину не выстрелили. Тогда прямо по дороге можно и пройти поближе. Так что там за фабрика? – Смерти! – выдохнул командир партизан. – Чего? – удивился я. – Там над нашими бойцами, кому «повезло» к фрицам в плен попасть, опыты разные ставят. Мы уже за ними месяц наблюдаем, да вот сделать ничего не можем, мало нас. – Откуда дровишки? – охренев от услышанного, спросил я. – Да уж добыли вот сведения, – вздохнул устало командир. – «Языка» брали, вот и узнали. А узнав, запросили помощи с Большой земли. Вот они нам этих ребят и прислали. – А чего уж просто не разбомбили? Пленным-то все равно не помочь, так хоть фрицев наказать! – А ты уверен в том, что их ученые погибнут? Там бункер под землей, ничего бомбами не сделать. – Ясно. Но как мне кажется, тут и спецгруппой ничего не сделать. Как попасть на территорию? – Нас немного, но теперь вот специалистов прислали, может и получиться, – начал рассказ командир отряда. Из него до меня дошло только то, что они собираются напасть на деревню, но как это сделать, никто толком не понимает. Ухари, блин. Положат и своих партизан, и диверсантов. – Так, товарищ капитан, отойдем в сторонку, поговорим? – я не хотел, чтобы бойцы капитана сомневались в его авторитете. – Что ты хотел? – спросил командир, когда мы ушли в сторону метров на пятьдесят. – Вы же понимаете, что нереально сделать то, что вы говорите. Да попросту и не так уж важно. Нашим бойцам в плену уже все равно не помочь, значит, вы не просто хотите отбить пленных, тут что-то другое? – Нам приказано захватить немецких ученых… – Вашу маман! – охренел я. – А на фига? Извините, конечно, товарищ капитан, но правда – зачем? – Была информация, что немцы что-то изобрели такое, дающее их солдатам больше сил и выносливости. – Наркотики это, вот что это такое. Наши в Москве должны об этом знать и сами, ничего нового. Я еще в прошлом году пленного допрашивал на эту тему. Что же, выходит, именно здесь немцы устроили полигон для испытаний? – Скорее всего. – Много их там? – Рота точно. Причем эти, – капитан зло сплюнул в сторону, – СС. – Ясно, сколько у вас бойцов? – Если весь отряд взять, то сто двадцать четыре человека. С диверсантами будет сто тридцать. – Хорошо, еще и мы двое, думаю, можно попытаться, но только не так, как вы хотите. – Почему? – капитан нравился мне все больше и больше. – Отряд далеко? – Двадцать километров. – Подойдет. Нужна маскировка. Точнее, немецкая форма, много. – Мы не так давно колонну раздолбали, к фронту шла, там много чего было. Причем все новое! – Это ж просто праздник какой-то! Отлично. Ну что, у вас тут еще дела есть, или в отряд двинем? – Похоже, встреча с Валюшкой вновь откладывается. Прибарахлиться удалось на славу. У партизан действительно оказалось обмундирование на целую роту фрицев. Не было лишь офицерского, но и без него справимся. На дело пойдут все действующие члены отряда, за минусом поваров и женщин, конечно. С женщинами и так, думаю, понятно почему, а вот повара были все как один старики, никого моложе шестидесяти не было. Командир был отличный в отряде, комиссар тоже адекватный. Они даже не стали выходить на связь с Большой землей и рассказывать о своей затее. Точнее, они решили послушаться меня. Просто не хотелось рисковать, вдруг фрицы перехватят шифровку, и тогда все, забудь и не вспоминай.