Мы убежали от реки метров на триста, когда я вдруг решил узнать, кто стоит на мосту и сколько их. Понимаю, что нам не по силам, но интересно же, какие силы здесь у фрицев. Оставив Валеру в ближайших кустах, до леса тут было километра два, но по темноте дойдем легко, я побрел к мосту. Каково же было мое удивление, когда увидел возле моста картину маслом «Не ждали». Телега, один мотоцикл. Два немца и четверо полицаев – вот все силы, что стоят возле моста. Черт, да я их в одиночку сейчас порву, слишком надоело бегать уже. Темнота вдруг показалась помехой, но я решил атаковать. Уж больно удобно было нападать. Берег у моста понижался, таким образом я был наверху. Решившись, пополз вперед, чтобы гарантированно уничтожить всех врагов. Полицаи сидели возле костра, очень хорошо, они сейчас не видят ничего, а немцы прохаживались по переправе. Мост, на самом деле, был небольшим, обычный деревянный настил, каких множество довелось видеть. Он не выдержит даже бэтээр, не то что танк. Думаю, вряд ли этим мостиком активно пользуются. До деревни, которую я разглядел на противоположном берегу, было с километр, только по тусклым огонькам и понял это. Я размышлял, наблюдая, когда вдруг сами немцы преподнесли подарок. Подошли к телеге с полицаями, они строго так что-то сказали, отсюда не слыхать, и уехали на другую сторону реки, а там, поднявшись по склону, помчались к деревне. Снег был укатан, видимо, слишком уж спокойно ехали, ну а я, дождавшись, пока немчура отъедет, бросил гранату вниз, к костру. Рвануло. Я выскочил с пистолетом на вытянутой руке и сразу выстрелил. Двое избежали осколков гранаты, поэтому, схватившись за винтовки, озирались, обалдев от произошедшего, по сторонам. Вот их я и шлепнул, не раздумывая. Сверху мне было видно, что фрицы так и едут к деревне, не разворачиваясь, свет фары об этом говорил. Не слышали, значит, за ревом мотоцикла. Но, конечно, могли слышать их дружки в деревне, хотя вряд ли. БМВ грохотал так, что в округе, казалось, слышат все только его. Подождав еще с пяток минут и не дождавшись какой-либо реакции немцев, я рванул вниз. Один из полицаев был ранен, он уже орал, так что надо поспешить. Оказавшись внизу, пнул каждого предателя ногой и получил лишь один отклик. Быстрый допрос показал, что рядом село, а в нем взвод вспомогательной полиции и четыре немца, в качестве «контролеров». Обобрав полицаев, у них тут было чуток еды, я узнал главное для нас с Валерой. На ту сторону моста нам лучше не соваться, там фрицев до хрена. Пойдем на запад, сделаем крюк. Ближайший населенный пункт – небольшая деревушка в пяти километрах, и что важно, в ней нет постоянного поста полиции, только староста из местных. В деревню я хотел заглянуть из-за голода. Мы реально постоянно хотим есть, а там, быть может, накормят… Топать не пришлось, накинув шинели с белыми повязками на рукавах, мы, гордо вздернув носы, поехали на телеге. Наконец-то хоть какой-то отдых, а то все пешком да бегом, устали. До деревни добрались быстро, но уже было совсем темно, поэтому пришлось быть очень осторожными. Постучав в окно крайней хаты, дождался появления за окном женщины. На вид ей было лет шестьдесят, но может, и меньше, люди в деревне всегда выглядят старше. Они в салоны да на маникюр с педикюром не ходят, люди трудятся всю жизнь. – Доброй ночи, хозяюшка, – поприветствовал я ее. – Чего надо? – Ой как грубо. – И так все забрали уже, ироды, чего, опять обдирать будете? – Извините, хозяюшка, но вы нас кое с кем спутали, – сказал я спокойно. – Да спутаешь вас, тунеядцев! Только и можете, что винтовкой размахивать да баб со старухами гонять! Уходите отсюда, а то сейчас кипятком окачу! – Похоже, не любят здесь полицаев. – Да не полицаи мы, одежку с них сняли, вот и похожи… – Партизаны, что ли? Так и те не лучше, тоже приходят, только жрать просят, а где взять-то? – Мы из Красной Армии, – сказал я тихо. – Да иди ты! Где мы, а где армия? – Ну, какая-то ее часть перед вами, – улыбка сползла с моего лица, и я продолжил уже серьезно: – Нам бы только узнать, где мы оказались. Не можем из окружения выйти, кругом немцы. Из плена мы, хозяйка… – Давайте в дом, живо! – хозяйка осмотрела округу и прикрыла окно, а мы пошли обходить дом. В сенях женщина посветила нам в лицо свечкой и кивнула сама себе. – Вижу, вроде не врете. Сколько скитаетесь? – Да ушли недавно, а в плену месяц были почти, – ответил я. – Ясно, где сейчас армия-то? – Да не так и далеко. От Москвы отбросили, скоро и к вам вернемся. – Скорее бы уж, совсем эти черти житья не дают, – вздохнула женщина. – Тяжко тут? – спросил я и отвел глаза. – Конечно, деток жалко, кормить-то почти нечем, все эти гады отбирают. – Прости, хозяйка, мы пойдем… – Ели-то давно? – вдруг спросила женщина. – Мы у полицаев чуток отобрали, на день растянем, – правдиво ответил я. – Давайте хоть картошки вам соберу с собой, недавно варила… – Нет, спасибо, вам самим есть нечего. Обойдемся как-нибудь. Да и не заслужили пока. Скажите лучше, где хоть мы сейчас? Идем по лесам из-под Вязьмы. Никак к своим не пробьемся. Полицаев у моста побили, да переборщили и не догадались спросить, где находимся. – Вы этих, из Семеновского, побили? – всплеснула руками женщина. – Да мы же не знаем, откуда они. Сидели возле моста, речка у вас тут недалеко. Фрицы в деревню поехали, а этих мы… положили, в общем. – Ох-хо-хо. Опять нагрянут, партизан будут искать… – Скажите правду: были, ушли к своим, на восток. Говорите все, лишь бы вас самих не тронули, а уж мы уйдем, обещаю. – Родненькие, да вы же так далеко забрели… Как же теперь вернетесь-то? Ведь в Гомельской области вы… – Чего? – у меня аж глаза вылезли из орбит. – В какой области? – В Гомельской, сыночки. До города верст сто примерно. – Ни фига себе, сходили за хлебушком! – прошептал я сам себе. – Что? – Далеко, говорю, мы зашли. Так, спасибо вам, хозяюшка, пошли мы. В этот момент дверь с крыльца отворилась, и в сени ввалилась еще одна женщина. – Людмила, Потап к немцам побежал, видал он, как ты к себе солдат пустила! – Вот блин, где же эта падла была, Потап этот? – Да ты что? Следит, гад. Ребятки, тикайте скорее, этот гад фашистов приведет! – Староста, что ли? – Да, он. Немцы поставили его старшим. Работать заставляет, немцам одежду стирать и штопать, еду готовить… – Валер, справишься один? А то мне не добежать. – Конечно, товарищ сержант! – бойко ответил Веревкин, молчавший до сих пор. Боец умчался, вторая женщина указала ему путь, а я решил еще поспрашивать. – Хозяюшки, а речушка там, километров пять от вас, не Беседь зовется? – Она, а что? – Вот это номер! Спасибо, хозяйки, прям жизнь в меня вдохнули! – я поцеловал обеих женщин и бросился прочь из дома, догонять Валеру. Вдруг не справится со старостой? Причиной моей радости было то, что совсем недалеко отсюда, точнее от этой самой речки, находится та деревня, где я Валюшку оставил. Уж теперь-то, несмотря ни на какие препятствия, я к ней попаду. Хрен бы со всей этой войной, у меня там любимая женщина! Валерку я встретил примерно через километр. Того слегка потряхивало, это бросалось в глаза. – Рассказывай! Догнал? – Ага, – парень вытер сопли рукавом и открыл рот, – командир, я побоялся его догонять. В спину выстрелил… – Не промахнулся? – только и спросил я. – Нет, я проверил, – уверенно ответил боец, – в спине три дырки были. – Ну и молодец! – согласился я с таким решением проблемы. – Он такой боров был, я увидел и испугался. – Да правильно все ты сделал, правильно. Уходим скорее. Нам теперь на север! – А что там, командир? – Жена у меня там, боец, понимаешь? Жена! Валерка тогда как-то странно дернулся, зажмурился и спросил: – Какая жена? Как вы узнали об этом? – Хватит выкать! Я же говорил уже. Мне бабоньки сказали, где мы с тобой находимся. Отсюда совсем недалеко до нужной деревни. Ты извини, конечно, но я просто обязан ее навестить. Она даже не знает, жив я или нет. – А там немцев нет? – Ты что, их бояться начал? – удивился я. – Нет, просто думаю, жена у вас… тебя еще там? – Я в этой деревне почти два месяца отлеживался в начале войны. Угораздило меня неудачно пулю получить в спину, да и ноги тогда осколками посекло, сильнее, чем в этот раз. Так вот, за то время, что я там укрывался, ни одного немца не видел, поэтому и жену там оставил. – Ясно. Далеко? – Уже нет. Я думал, конечно, что можно бы к ней смотаться, но никак не подозревал, что мы сами того не зная сюда забредем. Хрена себе мы крюк с тобой загнули! – Это, наверное, когда на самолете летели, он же на запад забирал, когда обстреливали. – А знаешь, – я кивнул, – скорее всего. Я был просто окрылен этим событием. Забыл в секунду, что идет война, что я, вообще-то, в плену побывал… Все как-то стало неважно, хотелось одного – повидать любимую. В путь отправились на телеге полицаев. Говорю же, недалеко, только на телеге все же легче. Под утро встали в лесочке, тут болото было, сейчас оно замерзло, значит, и обходить не нужно будет. Топаем примерно, конечно, компаса нет, но, думаю, сердце подскажет. Фрицы в этих местах есть, конечно, в деревнях сидят. Но здесь все же не передовая, в основном запасные части, охранные, ремонтные. Короче, всякой твари по паре. – Андрюх, этих не обойти, – разочарованно сказал Валерка. Мы уже час наблюдаем за деревней, в которой размещен гарнизон. Наблюдаем, потому как обходить его очень долго придется, вокруг одни поля, причем ровные, как стол. Да и гарантии нет, что если в обход пойдем, то не нарвемся на других фашистов.