— До завтра, сэр. О, и звонила ваша мама. Просила вас перезвонить ей, когда сможете. Я снова киваю. — Доброй ночи. Когда обхожу офис, замечаю, что место чертовски пустое: почти все, включая Сейдж, уже ушли по домам. Возвращаюсь в кабинет и начинаю обзванивать трех потенциальных клиентов из Австралии, где сейчас примерно около одиннадцати утра. Все трое заинтересованы в нашем самом популярном и самом дорогом самолете — «Бомбардир Глобал Экспресс». За самую низкую цену в пятьдесят миллионов долларов я могу дать им абсолютно новый «Бомбардир». За разумные тридцать пять миллионов — почти новый самолет, который мы сможем существенно обновить дополнительными материалами. С ростом экономики многие иностранные бизнесмены, наконец, поняли прелесть частных самолетов, отчего наш бизнес быстро растет. Я дозваниваюсь до Лоуренса Уорда, генерального директора крупной частной компании в Австралии, предоставляющей коммунальные услуги. Нажав на кнопку громкой связи, я перемещаюсь по кабинету, разглядывая суетливые улицы Чикаго с семьдесят девятого этажа. Машины кажутся муравьями с этой высоты. Пока секретарь мистера Уорда соединяет нас, я быстро беру файл клиента, который подготовил Исайя для меня, выделив клиентские нужды, запросы, бюджет и исключительно полную проверку, включая активы, долги и кредитный рейтинг компании. Пробегаюсь глазами по важной информации, и, когда заканчиваю, мистер Уорд отвечает: — Здравствуйте, мистер Гамильтон, — говорит он, его голос торжествующий, с четко выраженным австралийским акцентом. — Мистер Уорд. Рад, что нас соединили. Следующие тридцать минут мы обмениваемся любезностями и обсуждаем, что «Джексон-Гамильтон» может предложить для частного самолета компании мистера Уорда. Я вешаю трубку, удовлетворенный разговором и тем, что мистер Уорд стремится поговорить с Исайей, чтобы договориться о покупке. Когда набираю Джеймса Пауэрса, главу телекоммуникационной компании, тоже в Австралии, замечаю проблеск ярко-красного, направляющегося прямо ко мне. Длинные ноги шагают по коридору. Я кладу трубку, прежде чем меня соединяют, и в этот самый момент Сейдж достигает двери в мой кабинет. — Мистер Гамильтон, — говорит она, икая и хихикая. Я ухмыляюсь пьяненькой Сейдж. Ее глаза блестят, а щеки горят. — Мисс Филлипс. Что привело вас так поздно в мой кабинет? Она улыбается мне и держится за дверной косяк для поддержки. — Я забыла телефон на своем столе. А когда увидела, что у тебя все еще включен свет, решила зайти и сказать «привет». Итак, привет. — Она машет мне рукой. Я практически рычу. — Иди сюда, — велю я. Сейдж колеблется, ее зеленые глаза округляются, когда она, наконец, подходит туда, где я сижу за своим столом. Придвигаю ее ближе к себе, ставлю между своих ног. Хватаю за бедра, прижимая большие пальцы к плоскому животу. Сейдж наклоняет голову вперед, и темные вьющиеся волосы падают перед ней как занавес. — Где ты была? — спрашиваю я. Ее прекрасные зеленые глаза блестят в офисном освещении. — В баре «51». Я усмехаюсь. — Тебе нравится это место, верно? — С ним связано несколько воспоминаний, — шепчет она, затем кладет руки мне на плечи, нежно растирая их. — Да? — спрашиваю я. Для меня так и есть. Сейдж небрежно кивает, покусывая нижнюю губу. — Да. Я вскидываю брови и улыбаюсь ей. — Расскажи мне об этих воспоминаниях. — Однажды, — начинает она, но потом вдруг замолкает и прикусывает нижнюю губу. — Продолжай, — подталкиваю я. — Однажды… я встретила там парня, — усмехается она. — Расскажи мне больше. — Он сидел в баре и наблюдал за мной, пока я была со своими друзьями. В нем была какая-то загадка… и я хотела разгадать ее. У него такое пронзительные голубые глаза, и меня безумно влекло к нему. — Безумно, да? — Мне нравится слышать ее описание влечения ко мне. — Да. Так, что дух захватывает. Ты когда-нибудь такое чувствовал? Да. В минуту, когда встретил тебя. Правой рукой я провожу по внешней части ее бедра. Нахожу подол платья и забираюсь под него. Пальцами двигаю под ярко-красной тканью, пробираясь по ее ноге. Дыхание Сейдж прерывается, пока мои пальцы поднимаются выше, и она качается на своих неустойчивых ногах. Она поворачивает голову, чтобы оглядеть офис, где большинство ламп уже выключены. Подбираясь к вершине ее бедер, я сдвигаю мягкий атлас между ее ног в сторону и пальцем забираюсь туда, очерчивая нежные складочки. — Холт, — задыхается она, когда мой палец исследует ее киску, скользя и растирая влажность. Коленом я раздвигаю ее ноги немного шире. Снова погружая в нее палец, я чувствую ее тепло... влагу... и мгновенно твердею. Быстро встаю и разворачиваю ее, прижимая спиной к своей груди. Перебросив длинные темные волосы Сейдж через плечо, выдыхаю ей в ухо: — Помнишь все, что я сказал, что я собираюсь с тобой сделать, Сейдж? — Слышу, как она сглатывает и быстро кивает. — Прямо сейчас я хочу трахнуть тебя на моем рабочем столе. Мне нужно быть внутри тебя. Мне нужно слышать, как ты выкрикиваешь мое имя, пока я в тебе. Чувствую, как все ее тело дрожит, и она откидывает голову мне на плечо. Не заботясь о том, что кто-то мог остаться в офисе, я задираю ее платье, оголяя идеальную попку. На Сейдж атласные стринги, которые я поспешно снимаю. Они падают к ее ногам, и она переступает через них. Я толкаю ее вперед на пару шагов и размещаю ее руки на столе. — Нагнись, — шепчу я, и Сейдж следует моим командам. Она вытягивает руки вперед и прижимается грудью к жесткому деревянному столу, ее прекрасная задница соблазнительно выставлена передо мной. Вытаскиваю член из штанов и вожу толстой головкой у ее влажного входа, поддразнивая. Ввожу только головку и выхожу, затем приникаю в нее глубже. Она бормочет что-то невнятное, когда я толкаюсь еще дальше, наконец, наполняя ее. — Чувствуешь это, Сейдж? — Она кивает и задыхается, когда врываюсь в нее и затем выхожу. — Хочу трахать так тебя каждый божий день. Каждое утро. Каждую ночь. Ты и я, Сейдж. Нет лучшего чувства во всем мире, чем быть глубоко в тебе. — Обхватываю пальцами ее длинные волосы и тяну за них ее голову на себя. Она ловит ртом воздух, когда я тяну сильнее и поворачиваю ее голову так, чтобы она могла меня видеть. Целую ее в висок, и она закрывает глаза, постанывая при каждом медленном толчке. — Чувствуешь? — шепчу я, и она кивает. — Холт, — тяжело дышит Сейдж. Чувствую, как стенки ее киски сжимаются вокруг меня, когда она стонет и двигает бедрами навстречу моим. — Еще нет, малышка. Скольжу в нее и наружу. Она легко принимает мой пульсирующий член. Ослабляя хватку на волосах, я обхватываю ее идеальную задницу и впиваюсь пальцами в мягкую плоть. Сейдж продвигается вперед на столе, хватаясь пальцами за край. Прижимаю большой палец к сморщенной коже ее заднего входа, и она взвизгивает, когда я проталкиваю его дальше. Пока мой член входит и выходит из ее влажной киски, большой палец работает над узкой попкой. Сейдж задыхается, стонет и качает головой из стороны в сторону при каждом толчке моего члена и большого пальца, двигающихся в одном ритме. — Тебе нравится, да, детка? — улыбаюсь, наблюдая, как дрожат ее ноги и сжимается вокруг меня киска, когда она кончает. Ее лоб прижат к моему столу из темного дерева, и она трется о дерево, когда я замедляю темп. — Повернись, — говорю ей, выходя из нее. Она отталкивается, крутит бедрами, переворачиваясь, и садится на мой стол. Ее щеки горят, а глаза широко распахнуты, наполненные наслаждением. Я шире развожу ее ноги и задираю платье выше. Она обнажена, ее тело блестит, и я приглашаю сам себя снова войти в нее. Сейдж задыхается, когда я наполняю ее, закатывает глаза и прикусывает нижнюю губу. Нет ничего сексуальнее на свете, чем лицо Сейдж, когда я внутри нее. Довольная. Удовлетворенная. Моя. Завожу руку за ее спину и расстегиваю молнию на красном платье. Лямки падают с плеч, оставляя лишь бретельки ее красного атласного лифчика. Провожу под ними пальцами и спускаю их вниз, освобождая полную грудь. Наклонившись, хватаю ртом твердый сосок, и Сейдж вскрикивает от наслаждения. Все ее тело содрогается, я снова довожу ее до грани наслаждения. — Холт, — задыхаясь, стонет она. — Просто чувствуй, малышка, — бормочу в ее грудь и чувствую, как меня настигает собственный оргазм. Мои яйца сжимаются от того, как я вбиваюсь в нее. Прижимаю ее еще ближе к себе, и не остается ни одной частички наших тел, которые бы не соприкасались. Пальцами крепко обхватываю ее спину, пока изливаюсь в нее, а она стонет мне в грудь. Освобождаясь от моей поддержки, Сейдж ложится на мой стол, ее обнаженное тело передо мной. Она смещает свои бедра, и я двигаюсь внутри нее. Улыбка касается ее губ. Я посмеиваюсь. — Продолжай так делать, и я скоро буду готов ко второму раунду. — На самом деле, я уже чувствую, как слегка твердею внутри нее. — Обещаешь? — дразнит она, приподнимая бедра и продвигая меня дальше в себя. — Сейдж, — предупреждаю я. Закрываю глаза и заставляю себя держать их в таком положении. — Нет лучшего чувства во всем мире, чем ты во мне, — шепчет она, и я соглашаюсь. Я смотрю на эту красивую женщину, распростертую на моем столе, и я чувствую слабость. О чем бы она меня ни попросила — я сделаю. Все, что она захочет, будет ее. Никогда в жизни я не был так бессилен. Она другая. Не знаю, в чем именно, но я абсолютно одержим ею. — Садись. — Поднимаю ее за локти и надеваю бретельки лифчика на плечи, поправляя бюстгальтер на ее груди. Затем надеваю на нее платье и наклоняюсь, чтобы застегнуть молнию на спине. Низ платья все еще поднят до талии и, когда я, наконец, выхожу из нее, немного опускаю его. Ладонями обхватываю ее лицо и прижимаюсь к ее губам, целуя. — Что ты делаешь со мной? — шепчу ей в губы. Она целует меня в ответ, не отвечая на вопрос, потом выбирается из моих объятий и слезает со стола. Ее платье опускается, и она рукой разглаживает складки на нем. — Мне нужно в уборную, — говорит она, поворачиваясь к двери. — Она здесь. — Я указываю на дверь в углу, и Сейдж оглядывается через плечо, чтобы увидеть, куда я показываю. Она пересекает мой кабинет и исчезает за огромной деревянной дверью. Через несколько минут выходит. Ее волосы, которые были в полном беспорядке, теперь завязаны в низкий конский хвост. Смазанная помада стерта, а губы накрашены заново. Я сажусь за стол и смотрю, как она приближается на этих нескончаемо длинных ногах. Эти ноги — моя слабость.