— Ты думаешь, что я бы поспособствовал твоей карьере или уделял бы особое внимание, основываясь на том, что мы спим вместе? Его слова меня волнуют. — Это не то, что я сказала, но я не хочу, чтобы мои коллеги так подумали. Холт раздраженно пожимает плечами. — Кому какое дело, что они подумают? — Мне есть дело, — спорю я. — Мне нравится моя работа. Нравятся люди, с которыми я работаю. Мне нравится владелец компании, на которую я работаю. — Я многозначительно смотрю в его прекрасные голубые глаза. — Я просто не хочу облажаться со всем этим. — Не облажаешься. — Он вздыхает, уступая. — Но я понимаю и буду уважать твои желания за пределами этого кабинета. Но внутри — это другая история. — Холт обвивает свою руку вокруг моей талии и касается легким поцелуем моей шеи. Я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, когда холодок пробегает сквозь меня, а мурашки покрывают кожу. Его прикосновения влияют на меня. — Видишь этот конференц-стол? — выдыхает он мне в ухо. Я киваю и смотрю на гладкий деревянный стол позади него. — Ты узнаешь, каково это — быть оттраханной на этом столе — Я с трудом сглатываю и резко выдыхаю. — И на моем столе, — говорит он, поворачивая мою голову, чтобы я взглянула на его большой письменный стол. — Ты нагнешься над ним, выставив вверх свою аппетитную попку, и будешь стараться не выкрикивать мое имя. — Его голубые глаза темнеют, когда он говорит. — Холт. — Мой голос дрожит, и мне приходится держаться за его бицепс, чтобы не упасть на своих неустойчивых ногах. — Подожди, я еще не закончил. — Он нежно целует меня в губы, а затем поворачивается и смотрит на окна, занимающие всю стену в его кабинете. — А потом я возьму тебя полностью обнаженную… у окна, открывающего вид на Чикаго. Хочу, чтобы твои идеальные сиськи были прижаты к холодному стеклу, пока я трахаю тебя. — Господи, — бормочу себе под нос, когда воображаю себя голой и прижатой к окну с видом на весь центр Чикаго. Мои колени слегка дрожат, а между ног образуется легкая пульсация, когда я воспроизвожу в голове все то, что он только что сказал мне. — Самое любимое в мире: Чикаго и ты, — говорит он, а затем посмеивается. Теперь я едва ли могу сдерживать пульсацию между ног, не говоря уже о том, чтобы связно мыслить в этот момент. Холт проводит пальцем от моего виска вниз по щеке и над губами. Я закрываю глаза и растворяюсь в его прикосновениях. — Пойдем на обед, милая, — говорит он, снова целуя меня в губы, пока я пытаюсь восстановить дыхание. — Потому что я хочу десерт в своем кабинете по возвращении. Я делаю глубокий очищающий вдох и решаю, что будет лучше ничего не говорить. Иногда нет подходящих слов для описания чувств. И это один из тех моментов. Глава 9 Холт Пока мы покидаем офис, я прижимаю ладонь к спине Сейдж и замечаю, как миссис Кинг борется с улыбкой. Я веду Сейдж по коридору к лифтам. Ее длинные ноги дразняще выглядывают из-под платья, а туфли на каблуках делают ноги еще длиннее. Черт побери. Я все еще не могу выбросить из головы образ сидящей на моем столе Сейдж с этими длинными ногами, плотно обернутыми вокруг меня. Слышу, как Сейдж говорит что-то, но я так увлечен мыслью о ее обнаженном теле в моем кабинете, что, честно говоря, не слышу, что именно она говорит. — Извини? — переспрашиваю я, отбрасывая свои пошлые мысли. — Куда мы идем? — У меня бронь в «Прайм Гриль». Ее глаза округляются. — Холт, ты не должен постоянно водить меня в такие безумно дорогие рестораны. Это всего лишь обед. Мне достаточно и супа из магазина. Суп. Я почти смеюсь над ней. — В ресторане есть все: салаты, бургеры, стейки и даже суп, Сейдж. Все, чего пожелает твое сердце. Я уверен, что они смогут сделать тебя счастливой. Я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу быть тем, кого пожелает твое сердце. — Мистер Гамильтон, — приветствует нас мистер Джонс. Мистер Джонс — водитель «Джексон-Гамильтон», который чаще всего отвозит меня в аэропорт или на важные встречи в городе, но сегодня он отвезет нас на обед. — Мистер Джонс, — приветствую его в ответ. Он открывает заднюю дверь таункара и придерживает ее для Сейдж. (Примеч.: Lincoln Town Car — элитный автомобиль, выпускался в США подразделением Lincoln-Mercury, которое принадлежит всемирно известной компании Ford). Сейдж смотрит на меня через плечо, перед тем как сесть на заднее сиденье. — Водитель? — она приподнимает брови, как только я сажусь рядом с ней. — Мы щедро платим ему. Ему же нужно как-то отрабатывать жалованье. — Такси было бы достаточно. — Она закатывает глаза и вздыхает. — Сейдж, — качаю головой. Со временем ей придется привыкнуть к использованию некоторых привилегий от «Джексон-Гамильтон». — Зачем ты ставишь все под сомнение? — Я пытаюсь, чтобы в моем голосе не прозвучало раздражение. Так же сильно, как люблю ее пререкания, мне хочется, чтобы она наслаждалась теми удобствами, которые я могу ей предложить. Она прикусывает свою нижнюю губу. — Прости. Я не хотела сомневаться или спорить. Это просто… — Сейдж делает паузу. — Я чувствую себя некомфортно от такого количества экстравагантности. — Экстравагантность? — Она серьезно? Это же таункар, а не лимузин. — Да. VIP-статус. Частные автомобили. Эксклюзивные рестораны. — Сейдж, — шепчу я, проводя большим пальцем по ее щеке. — Поверь мне. Это далеко от экстравагантности. Если ты хочешь экстравагантности, то позволь мне свозить тебя в Рим на одном из наших личных самолетов или искупать тебя в бриллиантах. Вот это экстравагантно. Это просто обед. А следующей ночью я отведу тебя в клуб, который тоже далек от экстравагантности. Она приподнимает одну бровь. — Самый эксклюзивный ночной клуб в Чикаго, Холт. Это экстравагантно. — Ты больше предпочитаешь есть в «Макдональдсе»? Могу организовать, чтобы мистер Джонс отвез нас туда. Сейдж вздыхает и издает небольшой смешок. — Это не то, о чем я говорю. — Тогда о чем ты говоришь? — чуть ли не срываюсь я, с трудом пытаясь сдержать раздражение. — Я просто хочу, чтобы ты знал: мне не нужны частные клубы, VIP или экстравагантные блюда, — говорит она тихо. — Я знаю. Но мне нравится давать все это тебе. — Я беру ее руку в свою. Она качает головой и сглатывает. — Это слишком, Холт. Слишком быстро. — Сейдж осторожно отодвигается от меня. Черт. Я придвигаюсь к ней ближе, притягивая к себе. — Не отстраняйся от меня, Сейдж. — Тогда притормози, — просит она. — Я не знаю, как это сделать, — выпаливаю я, чувствую безрассудность и недовольство собой. Вот, что она делает со мной. Провожу костяшками пальцев по ее щеке, и ее закрытые веки трепещут. — Но я постараюсь, — обещаю я. Она льнет к моей ладони. Проклятье, она такая красивая. Наклоняясь, я целую ее мягкие губы, нежно потягивая нижнюю губу. Ее тело как всегда отзывается на мое прикосновение, и мой член дергается. Обед. «Я везу ее на обед, — напоминаю себе. — Соберись, Холт». — Джонс, — зову я водителя. — Да, сэр, — отвечает он. — Планы изменились. Пожалуйста, отвези нас в «МакКинни». Он кивает мне в зеркало заднего вида, и я беру Сейдж за руку. Если она хочет нормальной жизни, то я предоставлю ей это. * * * Мы сидим в кабинке в задней части тускло освещенного ирландского паба. Это место нормальное, не экстравагантное, как она и просила. Сейдж выдавливает сок лимона в свой холодный чай, и должен признать, что здесь она выглядит, как в своей тарелке.